Зауральская генеалогия

Песня «крамольная» из печатни подпольной

Что современную песню делает узнаваемой и популярной? Ответ очевиден: для этого ее, песню, надо «раскрутить». Как это делается, тоже не составляет секрета. «Раскрутку» производят по радио- и телеканалам, обеспечивают с помощью звуко- и видеозаписи, создавая разными техническими устройствами несчетное число копий на новейших носителях.

А многие века назад популярность, известность песне завоевывалась и создавалась изустно, то есть она буквально передавалась «из уст в уста», и хранилищем ее оставалась человеческая память. Только между людьми грамотными применялся другой способ – письменный. Тогда-то появились и получили хождение рукописные песенники. С широким развитием печатного дела начали издаваться печатные песенные сборники.

К началу прошлого столетия из всех технических способов распространения информации первенство держалось за печатным станком. И немудрено. Ведь звукозапись делала только первые шаги с помощью несовершенных фонографов. Про радиовещание и говорить не приходилось, его эра началась позже – с 1920-х годов.

В ускоренном темпе, с усиленной нагрузкой работали печатные станки в период революционных кризисов. И это блестяще подтвердила первая российская революция 1905-1907 гг. Силы революции и контрреволюции активно использовали печать в идейно-политической схватке, в целях агитации и пропаганды. Но если контрреволюционным силам с помощью возглавлявшей их власти обеспечивался беспрепятственный доступ в существовавшие и официально разрешенные типографии, то силам революционным, напротив, доступ туда был весьма ограничен и расширился лишь ненадолго в момент наивысшего подъема революции. Вот почему ее сторонники вынуждены были налаживать работу подпольных, нелегальных печатных станков.

Итак, стало быть, в 1905-1907 гг. революционное слово доносилось до городского и деревенского люда посредством легальной и нелегальной печати. То же самое происходило и с революционной песней, которая затрагивала и откликалась на важнейшие гражданские, общественно-политические проблемы.

В уездном Кургане, как и повсюду в Российской империи, большое распространение получили легально и нелегально изданные сборники революционных стихов и песен. Курганская группа Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП), наладившая собственную подпольную типографию, тоже не оставалась в стороне. Понимая важное организующее, сплачивающее и агитационное значение музыкально-поэтических произведений, она не раз печатала в виде прокламаций тексты революционных песен и даже издала небольшой по объему песенный сборник.

 

Рабочие, члены Курганской группы РСДРП

Своей «продукцией» подпольная типография заявила о собственном существовании в январе1906 г. С того времени она стала предметом постоянного беспокойства для полиции и жандармерии. Они принялись ее выслеживать. Но, несмотря на все предпринятые усилия, найти и разгромить типографию властям не удалось. Печатное детище курганских революционеров спасали не только навыки конспирации. Порой провала удавалось избежать просто благодаря счастливому везению.

Опасные увлечения

Зато сразу же в руки полицейских и жандармов начали попадать отпечатанные в Кургане прокламации. Уже первая из них – «Ко всем рабочим и солдатам» - в нескольких экземплярах была отобрана 25 января1906 г. у 17-летнего курганца Виктора Михайловича Карпинского. В свою очередь, ему передал прокламации слесарь железнодорожного депо ст. Курган Дмитрий Максимович Третьяков. А Карпинский, очевидно, брал их для распространения. При обыске в его квартире были изъяты еще другие прокламации, а также революционные песни и «Дневник для записывания событий в жизни Карпинского на 1903, 1904, 1905 годы».

Этот дневник, помимо всего прочего, любопытен упоминанием едва ли не первого случая, когда в Кургане открыто прозвучала революционная песня при массовом скоплении людей. Произошло это еще до появления подпольной партийной типографии, а именно в ходе демонстрации после обнародования манифеста 17 октября 1905 г. Описывая многолюдное шествие от железнодорожной станции в город, Карпинский отметил: «Сегодня был бунт в городе. Забастовщики были в городе (вообще, они хотели найти правды). Конечно, это политические. Они вошли в город с песнями и оркестром музыки. Пели песню: «Сбейте оковы, дайте мне волю, я научу вас свободу любить».

Если быть точным, то автору дневника запомнился, прежде всего, припев песни. В отличие от повествовательного характера основной части припев заключает в себе эмоциональный призыв. Сама же песня, в которой поется о пострадавшем «за дело народное» «юном изгнаннике», стала популярной в передовой демократической среде еще в конце 19 века.

В.М.Карпинскому довелось увидеть воочию, как участникам демонстрации по-своему был преподан урок «свободомыслия» со стороны местных военных и гражданских властей. Он описал жестокую расправу с демонстрантами по приказу начальника гарнизонной команды полковника Павлушина. Тогда безоружных людей удалось разогнать, пустив в ход приклады солдатских винтовок.

Арестованный за листовки, песни и дневник, юный курганец был освобожден с учреждением за ним полицейского надзора. Правда, нельзя не отметить, что увлечение революционными идеями у личного почетного гражданина В.М.Карпинского не носило глубокого характера. С течением времени свою причастность к распространению прокламаций он был склонен оправдывать заблуждениями молодости. И все-таки, однако, за эти «заблуждения» ему вновь пришлось подвергнуться наказанию. Уже после поражения революции, в1909 г., приговором Тобольского окружного суда по уголовному отделению в Кургане Карпинский был осужден на заключение в крепости на 4 месяца.

Песня о Павлушином «походе»

Между тем учиненная в октябре1905 г. расправа с демонстрантами нашла отражение в песне. Весь обличительный гнев в ней направлялся против «героя» побоища – полковника Павлушина. От курганских старожилов слова песни записал историк, преподаватель пединститута Н.А.Лапин и поместил полностью в своей заметке «Песня о 1905-м годе», которая вышла 1 декабря1962 г. в газете «Советское Зауралье». С той поры текст песни перепечатывался, а газетный номер сохранился в считанных экземплярах. Вот поэтому теперь имеет смысл привести  песенный текст целиком.

Не гроза над Курганом сбирается,

Не сибирский несется буран –

То Павлушин в поход собирается

Против мирной толпы горожан.

 

«Честь» и «слава» опричнику смелому,

Что полковник теперь боевой.

Надлежит рассказать свету целому

О победе его над толпой.

 

Да, спасибо ему, что прикладами

Бил курганцев не первый он раз.

А ведь мог боевыми зарядами

Отсалютовать царский указ!

 

О, Павлушин, в Кургане прославленный,

Заклеймен ты отныне навек,

И последнее слово прощальное

Будет вслед тебе – «мразь-человек»!

Вслед за текстом Н.А.Лапин заметил: «Кто был автором песни, сказать сейчас трудно. Старожилы называют Кондратия Худякова – революционно настроенного живописца, писавшего также стихи. А.Е.Новиков помнит, что песня была перепечатана в подпольной листовке, и это немало способствовало ее широкому распространению».  Хотя существование такой листовки пока документально не подтверждается, но полностью исключить этого все же нельзя. А по поводу вероятного авторства К.Худякова (1886-1920) возникает сомнение. Думается, что создателем стихов, превращенных затем в песню, был непосредственный очевидец событий. Худяков же на постоянное жительство в Курган перебрался в1906 г., то есть после демонстрации. К тому же в возрасте 19-20 лет он еще выбирался на поэтическую стезю и заявил о себе всерьез только в 1910-ые годы. Вероятно, позднейшая известность поэта и послужила основанием к утверждению курганских старожилов о его причастности к созданию песни.

В1965 г. завязалась переписка между проживавшим в Москве А.Н.Гладышевым и сотрудницей Курганского областного краеведческого музея В.В.Ивановой. Живой участник первой революции и в прошлом профессиональный революционер, Александр Николаевич в1906 г. был направлен для подпольной работы в Курган. Тогда-то ему и довелось услышать одну песню, которую он запомнил на всю жизнь.

На массовках и собраньях

«По просьбе собирателей революционного фольклора – П.Г.Ширяевой в Ленинграде и Е.В.Гиппиус в Москве – я передал им свои воспоминания о песне «Нас давит, товарищи, власть капитала». Первый раз я услышал эту песню на массовке рабочих депо Курган Сибирской железной дороги в1906 г.

Песня запомнилась мне в следующей редакции:

Нас давит, товарищи, власть капитала,

Царящего властно повсюду.

Вставайте, товарищи, время настало

Проснуться рабочему люду.

 

Припев:

На бой нас давно вызывает

Буржуй, враг, царящий повсюду,

Пусть красное знамя собой означает

Идею рабочего люда.

 

Нас давят, увечат, нещадно штрафуют,

Толпами нас гонят в могилу,

Но все же недолго наш враг торжествует –

Уж наша пора наступила».

 

Как видно, эта песня не вызвана какими-то конкретными событиями в Кургане, а имеет общероссийское звучание, несет в себе мощный антикапиталистический заряд. Очень вероятно, что сама песня сначала была занесена в Курган кем-то из рабочих, устроившихся в депо ст. Курган. А.Н.Гладышев, о недоступности воспоминаний которого приходится лишь пожалеть, не зря говорит об определенной редакции песни. Дело в том, что известен, по крайней мере, еще один вариант данной песни. Его записала в1935 г. в Ленинграде фольклорист И.Н.Этина со слов слесаря завода «Большевик» И.С.Муравьева. В1962 г. этот вариант печатался в сборнике «Песни русских рабочих». В записи Этиной он был короче, чем в записи Гладышева. В отличие от последней, текст состоял из одного куплета с припевом. Причем отсутствовал начальный «гладышевский» куплет, а разночтения были незначительны, отчего песня сохранила ту же общую мысль:

Нас давят нещадно, увечат, штрафуют,

Нас гонят бесследно в могилу.

Однако недолго наш враг попирует,

Уж наша пора наступила.

 

Очевидцем живого исполнения революционных песен стал В.В.Калугин в бытность свою учащимся Курганского 4-классного духовного училища. Спустя более полувека он поведал в своих воспоминаниях о собрании старшеклассников средних учебных заведений Кургана в помещении железнодорожного училища. На этом собрании ставился вопрос о создании общественного объединения курганских учащихся, которому не суждено было сбыться ввиду усиления правительственных репрессий в стране. «В конце собрания появились десятка два железнодорожных рабочих и служащих и с тетрадками в руках пропели с большим подъемом ряд революционных песен: «Марсельезу», «Замучен тяжелой неволей», «Варшавянку» и др. Песни эти произвели на нас сильное впечатление, тем более что исполнены были полностью, а не в отрывках, как приходилось ранее слышать в других местах». Очень может быть, что в руках исполнителей в тот момент оказались не просто тетрадки, а как раз экземпляры «Песен революции» - сборника, выпущенного подпольной типографией Курганской группы РСДРП.

Поезд №12, или Песни на платформе

Не в каком-либо помещении, а в открытую, на вольном воздухе, летом1906 г. раздавалось боевое пение на ст. Курган; вокзальная площадь оглашалась призывными речами ораторов. Что же там такое происходило? На этот вопрос ответ нам даст листовка под заглавием «Организуйтесь!» В июле1906 г. ее отпечатали все в той же подпольной типографии Курганской группы. В листовке говорилось: «У граждан и рабочих Кургана вошло в обыкновение встречать по воскресеньям поезд №12, с которым проезжают в ссылку жертвы произвола и деспотизма – политические. Этими встречами граждане Кургана заявляли о своей солидарности с ними, выражали свое уважение передовым борцам за дело народа. Эти встречи стали постоянными явлениями и не давали спать приспешникам самодержавия».

Правда, поначалу представители власти демонстрировали только свою явную растерянность и даже беспомощность, в которые их повергала многолюдная толпа митингующих. Ярким доказательством этому служат документы, вышедшие из-под пера местных жандармов, что отправлялись ими по начальству в Тобольск. Так, 15 июня1906 г. свое секретное донесение о состоявшемся 11 июня митинге отослал начальнику Тобольского губернского жандармского управления полковнику Устинову его помощник в Курганском и Ялуторовском уездах ротмистр Желябужский. А на следующий день, 16 июня1906 г., собственное секретное донесение на имя тобольского губернатора отправил ротмистр Давлявский, который тогда временно исправлял должность начальника Курганского отделения жандармского полицейского управления Сибирской железной дороги. Вот как раз последнее донесение железнодорожного жандарма, ввиду его особого интереса, приведем теперь полностью.

«11 сего июня во время стоянки на ст. Курган товаро-пассажирского поезда №12 с политическими арестантами, из них несколько человек выступили с агитацией чрез окна вагонов. Окружающее население и мастеровые, зная день этапа, собрались большой массой и, сочувствуя агитации, аплодировали и после речи одного из арестантов, выразившееся в просьбе к товарищам оказать помощь беднейшим арестантам, один неизвестный и мещанин гор. Сенгилея Петр Иванов Петров, сын помощника нарядчика курганских кондукторских бригад, собрав между присутствующими около 10 руб., передали арестантам. Затем арестанты пропели «Марсельезу», после которой несколько неизвестных под руководством уволенного от службы помощника машиниста депо Курган Николая Иванова Воронова и слесаря Франца Лавренайтес, стоя на платформе, стали петь революционные песни. На требование прекратить песни и разойтись толпа закричала: «Долой жандармов». Вслед за этим один из арестантов закричал: «Да здравствует революция», а Николай Воронов на это в ответ: «Да здравствует вооруженное восстание». Приглашенный комендант станции Курган штабс-капитан Кизим и командир охранной роты штабс-капитан Сашинский тоже не могли оказать никакого влияния.

В это время окончившие  работу в депо мастеровые толпой около ста человек подошли к стоявшей на платформе толпе и, сняв шапки, закричали: «Здравствуйте, товарищи», обменявшись приветствиями. Один из арестантов выступил с речью, призывая к объединению, критиковал гг. офицеров, которые якобы исполняют обязанности полиции. На требование штабс-капитана Сашинского прекратить агитацию со стороны арестантов и мастеровых посыпались оскорбления, и мастеровые как бы в насмешку запели «Марсельезу» и пели революционные песни до ухода поезда. Видя свое бессилие, комендант и командир охранной роты ушли. При отправлении поезда машинист Тимофей Шедко, с целью дать возможность мастеровым и арестантам перекидываться фразами, взял медленно и также медленно провел его до выходной стрелки. Вследствие чего мастеровые шли стройно, на одной параллели с арестантскими вагонами, и все время перекидывались разговорами.

Центр стоявшей на платформе и певшей песни толпы составляли мастеровые вышепоименованные Николай Воронов, Петр Петров, Франц Лавренайтес и слесаря Павел Широков, Василий Гагарин, Яков Фокин, Иван Грабаевский, Григорий Бутаков, Степан Абашвили (?),Федор Дунаев, Эдуард Барткус, Василий Дубровин, Николай Тюленев, Александр Россомахин, помощник машиниста Болеслав Вятр, конторщик агентства страхового общества в гор. Кургане «Надежда» Павел Вяткин, ремонтный рабочий 2 участка службы пути Егор Петербургский и два неизвестных реалиста (т.е учащихся реального училища – Н.Т.). Во время стоянки поезда на станции находился жандармский унтер-офицер дополнительного штата Курганского пункта Тобольского губернского жандармского управления Третьяков и был очевидцем всего описанного».

При обыске обнаружены…

Однако от первоначального своего бессилия властям вскоре удалось оправиться. Конфуз прошел. Митинги на станции еще случались, но вокруг вагонов с политическими арестантами, с целью недопущения к ним участников митингов, заранее выставлялось вооруженное оцепление. А осенью1906 г. власти обнаружили еще большую решительность, нанеся ощутимый удар по революционным силам в Кургане. Рядом последовавших арестов они пытались «изъять из обращения» самых активных революционеров. Арестам же предшествовали обыски. Именно последние представляют немалое любопытство в свете настоящей публикации. Ведь в результате этих обысков изымалось большое количество нелегальной литературы, среди которой попадались нередко тексты песен, преисполненных пафосом социального обличения и революционного протеста.

Еще на исходе лета, 25 августа1906 г., за порицание действий жандарма был задержан на вокзале ст. Курган Иван Петрович Прокуров, 19-летний молотобоец железнодорожного депо. Там, в зале 3-го класса, при обыске у него обнаружили свыше десятка нелегальных изданий курганских социал-демократов. Наряду с прокламациями («Ко всем», «К крестьянам», «Организуйтесь», «К солдатам 11-го Семипалатинского полка», «Манифест депутатов Думы»), кассовыми отчетами Курганской группы РСДРП, уставом и отчетом профессионального союза рабочих депо у Прокурова были отобраны также тексты революционных песен в виде двух листовок. Все это послужило впоследствии вещественными доказательствами для привлечения его к судебной ответственности. Уже после приговора их уничтожили, а до настоящего времени они дошли только в копиях, снятых с подлинников для протокола судебного следователя от 25 ноября1906 г.

В состав одной листовки подпольщики включили три революционные песни: «Красное знамя» («Слезами залит мир безбрежный…»), «Интернационал» и «Похоронный марш» («Вы жертвою пали в борьбе роковой…»). Как указано в протоколе, «песни отпечатаны на листке писчей бумаги шириной в 1 1/2  вершка и в 4 вершка длиной», т.е. в ширину не более7 сми в длину около18 см. Эту листовку нелегальная типография выпустила в августе1906 г. общим числом в 1000 экземпляров. Другая листовка имела тираж наполовину меньший (500 экз.). Она состояла из двух песен – «Россиянка» и «Россия», поместившихся на листе бумаги примерно до8 смшириной и26 смдлиной.

В песне «Россиянка» заключена твердая уверенность в том, что

Наша борьба и свободное слово

К святому бою подвинут народ.

Русь встрепенется от сна векового

И заржавленные цепи порвет.

 

И разнесем мы своими руками

Трон опозоренный русских царей,

Трон, охраняемый только штыками

И убаюканный звоном цепей.

 

Уверенность эта закреплялась и усиливалась припевом из двукратно повторявшихся строчек:

Время настанет, Россия воспрянет,

Русский народ цепи порвет.

 

А вот в песне «Россия» гнев против усмирителей восставшего народа сочетается с отчетливо выраженным сатирическим настроем. Один из наиболее рьяных усмирителей даже назван по фамилии. Это петербургский генерал-губернатор Д.Ф.Трепов. Сама по себе «Россия» являлась измененным вариантом песни «Нагаечка». Название обе песни получили по повторяющимся словам припева. В одном случае он звучит так:

Нагаечка, нагаечка, нагаечка моя,

Вспомни, моя милая, девятое января.

 

В другом же случае припев совершенно иной:

Россия, Россия! Жаль мне тебя.

Бедная, горькая участь твоя.

 

Но отличия заключаются не только в припеве. Ряд куплетов в песне «Россия» имеет большое сходство с куплетами в песне «Нагаечка», зато остальные куплеты в последней песне отсутствуют. Ниже приведем текст «России» по листовке курганских революционеров (без припева через каждые две сточки):

Вздумал наш Трепов царю угодить,

Пушкой, нагайкой народ усмирить.

 

И старый, и малый бегут от него.

Борцы за свободу, убейте его!

 

Послал он казаков по всем городам:

«Бейте, рубите! Награду вам дам».

 

Настал для России ужаснейший год,

Плавает в крови весь русский народ.

 

Царь испугался  и дал манифест:

Мертвым – свобода, живых – под арест.

 

Свобода собраний солдатских штыков,

Свобода избраний бараньих голов.

 

Довольно, товарищ, довольно терпеть,

Довольно терпеть казацкую плеть.

 

Следом за обыском самого И.П.Прокурова был учинен еще обыск в его квартире. Однако всю нелегальщину изымали уже у Захарова, Лызлова и Федора Ткача, названных квартирантами Прокурова. В числе прочего нашли 3 экземпляра революционных песен: 2 листка у Лызлова и 1 у Захарова. На этих листках были напечатаны З песни: «Солдатская Марсельеза», Крестьянская Марсельеза» и «На баррикадах». В отличие от упомянутых ранее песен их тексты в протоколе судебного следователя не воспроизводятся. Вероятно, они совпадали с текстами в других изданиях, имевших хождение в России в годы первой революции.

Собственно говоря, рабочий Прокуров хозяином обысканной квартиры не являлся. Он проживал в доме курганского мещанина А.Б.Фляджинского в железнодорожном поселке. Желая подчеркнуть перед властями свою полнейшую непричастность к обнаруженной в его доме нелегальщине, хозяин уверял на дознании, что Прокуров располагался на втором этаже «со своей сожительницей, у него было много квартирантов, рабочих же; мы сами живем внизу, и я у них вверху в квартире не бывал совсем».

Свыше года миновало до того момента, как 13 ноября1907 г. в судебном заседании Тобольского окружного суда в Кургане рассматривалось дело И.П.Прокурова. Он обвинялся по 2 п. 132 ст. Уголовного Уложения. Суд изобличил его только в хранении нелегальных сочинений и счел к тому же, что действиями молодого молотобойца направляли более опытные и политически развитые революционеры-подпольщики. Поэтому приговор ему был вынесен сравнительно мягкий – 2 недели крепости.

«Кого хотите, того и пишите»

В начале октября1906 г. обыски в помещениях депо ст. Курган дали железнодорожным жандармам во главе с ротмистром Заглухинским богатый «улов». Кроме разной документации Курганской социал-демократической группы им удалось обнаружить несколько сотен книг и брошюр с инвентарными номерами, а еще массу прокламаций. Таким образом, в лапы жандармов угодила если не вся библиотека Курганской группы, то, по крайней мере, ее железнодорожного отделения. В числе изъятых противоправительственных изданий и прокламаций значились 64 экземпляра  листовок революционных песен «Солдатская Марсельеза», «Крестьянская Марсельеза» и «На баррикадах», 80 экземпляров листовок с песнями «Красное знамя», «Интернационал» и «Похоронный марш». В донесении прокурора Тобольского окружного суда В.В.Сергеева, представленном в Министерство юстиции, три последние песни ошибочно названы стихотворениями. Обе листовки уже получили распространение. Именно их, как известно, отобрали у Прокурова и его товарищей-квартирантов.

Следом за обыском в депо жандармы и полицейские нагрянули в жилища рабочих. Так, в квартире арестованного слесаря Николая Васильевича Шумилова, имевшего партийную кличку «Николай Черный», обыск производился в присутствии его жены Александры Матвеевны. Вместе с портретами революционных деятелей, книгами и брошюрами были найдены опять же листовки с упомянутыми ранее песнями. На вопрос относительно принадлежности всех этих печатных изданий Шумилова заявила, что все они принадлежат ее мужу, а равно и ей самой: «Кого хотите, того и пишите, мужа или меня».

В поле зрения полиции попала Наталия Васильевна Каргапольцева, хозяйка штаб-квартиры Курганской группы РСДРП. Внимание они привлекла тем, что, как отметил уездный исправник Калугин, «содержала у себя в квартире подозрительных лиц, оставивших у ней массу нелегальных книг». Последнее обстоятельство обнаружилось при обыске. В числе прочего найден был сборник стихотворений и песен, выпущенный издательством «Донская речь» в Ростове-на-Дону. Наряду с нелегальными попадалось немало и таких изданий, которые печатались с указанием на цензурное разрешение, т.е. как получившие предварительное дозволение цензуры. После обыска Н.В.Каргапольцева оказалась в Курганском тюремном замке, а в ее квартире была устроена засада.

Печатные издания революционных песен дополнялись их рукописными копиями. Возможно, из какого-нибудь нелегального сборника или из листовок тексты ряда песен, в том числе «Варшавянки» и «Крестьянской Марсельезы», были переписаны рукой молодого Николая Дмитриевича Томина в его небольшую записную книжку. Теперь она хранится в областном краеведческом музее. Записная книжка относится к1907 г. и нельзя исключить, что к Томину, служившему в Куртамыше разъездным приказчиком, могли попасть как раз издания Курганской группы РСДРП.

Таким образом, в период первой революции курганские социал-демократы  в арсенале средств борьбы с самодержавным строем, в целях антиправительственной агитации большое значение отводили революционным песням. Они несли их в народную среду не только в моменты живого исполнения на митингах и демонстрациях, но и широко распространяли их печатным способом – в виде сборника и листовок, изготовленных в собственной подпольной типографии.

С гражданской песней – в XXI век

С тех пор прошло столетие. Новый русский капитализм, выбравшись из «куколки» первоначального накопления, быстро оперился, окреп и за счет сверхприбылей неустанно наращивает свои аппетиты. В олигархическом запале он чуть было не подмял под себя государство, а «государевых людей» пытался низвести до положения безропотных служанок.

За считанные годы Россия превратилась в страну поразительных социальных контрастов. В ней образовалась пропасть между стремительно богатеющим меньшинством («верхними десятью тысячами») и столь же стремительно беднеющим большинством. Новейшие данные подтверждают, что пропасть эта только углубляется: за последний год состояния наших долларовых миллиардеров удвоились, а стоимость потребительской корзины для простого смертного возросла на 3 доллара.

Господство в экономике новоявленных «владельцев заводов, газет, пароходов» и прочего, прочего сопровождается их же стремлением подчинить всецело своему влиянию и духовную сферу общества. На это нацелено усиленное производство массовой эрзац-культуры. Подчинение обеспечивается  собственностью на печатные и электронные СМИ, издательства, культурно-зрелищные заведения. Разумеется, песням, посвященным борьбе за гражданские права и трудовой солидарности, путь на большую эстраду, в радиоэфир и на телеэкран закрыт. Но остается надежда, что подобно тому, как росток пробивается сквозь трещину в асфальте, так и подлинно гражданская песня не погибнет и проторит путь к умам и сердцам неравнодушных соотечественников.

Историк-краевед Николай Толстых.

Опубликовано: Наука и образование Зауралья. – 2007. - № 1. – С. 199 – 205.