Подписка на обновления сайтаОтрекаясь от старого мира
Уже начиная с самого первого номера «Новый мир» проявил благосклонное внимание к поэтическому слову. В 1917 г. наряду с перепечатками из различных, в том числе столичных, изданий на страницах газеты публиковались оригинальные произведения местных стихотворцев. Бесспорно, наиболее известным и даровитым из них являлся Кондратий Кузьмич Худяков. Его поэтическое творчество составило особую веху в литературе нашего родного края.
Кондратий Кузьмич Худяков
Где-то в конце июля 1917 г Кондратий Худяков возвратился в Курган из революционного Петрограда. Содержимая им мастерская вывесок в условиях все возрастающей дороговизны не могла обеспечить семью. Чтобы как-то поправить положение, очевидно, именно тогда поэт и стал членом Курганской уездной продовольственной управы.
9 августа в Кургане открылась типография рабочих, а 20 августа начала издаваться местным комитетом партии социалистов-революционеров (эсеров) газета «Земля и воля». Несомненно, об обоих событиях Худяков знал заранее. И в продовольственной управе, и вне стен ее он тесно общался с членами эсеровской партии. Тогда-то поэт предложил редакции свои стихи, и уже в первых двух номерах «Земли и воли» они были напечатаны.
А спустя полмесяца в Кургане на свет появилась газета «Новый мир». Она являлась изданием Курганской социал-демократической организации. Так в городе стали выходить уже две газеты социалистического направления.
Редакции «Нового мира» К. Худяков также не преминул предложить свои произведения. Они были приняты к печати, отчего и завязалось его сотрудничество с «Новым миром».
Курганский поэт жил на Троицкой улице (ныне ул. Куйбышева). Скромное жилище его находилось напротив уездного казначейства, в прошлом известного как дом купцов Березиных, где теперь расположился Музей истории города. Дойти до тогдашней редакции «Нового мира» и типографии рабочих не составляло труда и занимало немного времени. Всего ближе – это идти по Думскому переулку (ул. Комсомольская), который упирался в Скобелевскую улицу (ул. Карла Маркса). Как раз здесь, на углу Думского переулка и Скобелевской улицы, в доме, принадлежавшем С.Т.Зайцеву, и расположились редакции с типографией. Адрес хорошо знакомый, т.к. эсеровская «Земля и воля» печаталась тут же. Теперь на этом месте находится архив общественно-политической документации, который, кстати, хранит у себя фотокопии «Нового мира» за 1917 г.
Будучи крестьянином по рождению, Кондратий Худяков, подобно своему рано умершему отцу, отправился на заработки в Курган. Пройдя суровые испытания в качестве наемного работника, он, наконец, сделался самостоятельным ремесленником, зарабатывая на жизнь себе и семье трудом мастера по оформлению вывесок. Но, уже став горожанином и сменив крестьянскую одежду на городской костюм, поэт поддерживал тесную связь с деревней. В его жилище часто наведывались крестьяне-земляки.
У Худякова не было никакого резона сожалеть о крахе царизма. Напротив, он радостно приветствует это эпохальное событие, всецело разделив призыв из революционной песни – «Отречемся от старого мира», который, между прочим, стал и призывом газеты «Новый мир». Искренно верит в великую будущность свободной России, чему служат подтверждением его стихи первых месяцев после Февральской революции. Вообще же, идейно-политическая эволюция К.Худякова, особенно в бурный период 1917-1920 гг., изучена очень слабо. Думается, мы не ошибемся, если назовем поэта по его взглядам в 1917 г. беспартийным социалистом. Ведь в то время он вряд ли еще глубоко вникал в партийные программы эсдеков либо эсеров, осознавал разницу их теоретических подходов и точек зрения на будущий социалистический строй. Видимо, до поры поэт надеялся, что разногласия эти преходящие, что объединяющих моментов в среде социалистов гораздо больше, чем разъединяющих.
В номере первом
Поездка в Петроград должна была серьезно подорвать подобные надежды. Пребывание в революционной столице, конечно, не могло не отразиться на творчестве Худякова. И сам город, и происходящие в нем судьбоносные события получили отклик в его поэзии, дали толчок к поэтическому самовыражению. За несколько дней, еще находясь в Петрограде, курганский поэт создает ряд стихотворений. Ярость и гнев народного протеста, на время усмиренного расправой, - эти грозные события начала июля запечатлены очевидцем в стихотворении «3 июля 1917 года». Под влиянием совершившегося тревожным настроением проникнуты также стихотворения «К Родине» и «На Марсовом поле». Если одно напечатала в Кургане эсеровская «Земля и воля», то другое появилось 6 сентября как раз в первом номере «Нового мира».
Посещение Марсова поля, где в братских могилах были захоронены погибшие в дни Февральской революции, преображает в глазах поэта столицу – «город многолюдный» - в «сирую холодную гробницу» и подводит к мысли: за гражданскую вольность приходится платить дорогой ценой.
Нет! Я вынесть этой гробницы не в силах,
Сердце она сдавила мне слишком больно…
Алые цветы на братских могилах
Рождают мечты о воле вольной…
Вместе со стихотворением «На Марсовом поле»» первый номер «Нового мира» содержал, причем уже на первой странице, еще одно худяковское произведение. Это было стихотворение «Одиночество». В нем переживания общественные сменились переживаниями сугубо личными, интимными; от лирики гражданской автор обратился к лирике любовной. Главный мотив «Одиночества» - безвременная потеря возлюбленной, ставшая тяжким испытанием и непосильным бременем для лирического героя. В этом небольшом произведении поэт замечательно передает состояние душевного одиночества:
Я пойду чуть заметной тропой,
Где могилки забыты и сиры,
Где березок печальные клиры:
«Со святыми, - поют, - упокой…»
Где змеятся хвосты паутин,
Замирая в холодных извивах,
Где бессильно кручинная ива
На железный склонилася тын…
Дух в мятеже, душа в печали
Сродни революционной эпохе пришелся богоборческий пафос стихотворения «Мятежный дух», созданного К.Худяковым еще в январе 1915 г. Не исключено, что в момент его создания поэт вдохновлялся великим образцом – лермонтовским «Демоном». Герой «Мятежного духа» гордо отвергает спокойно-бесстрастное существование в райских владениях «царя небес», называя себя «царем юдоли», предпочитая мучаться земными страстями, испытывая «живые боли, в душе великую печаль». Он заявляет:
Не надо мне Твоей святыни!
К чему Твоя мне благодать?
Я сам пески своей пустыни
Могу в садах пересоздать!
Когда же звезд заливы вспенят
Мои родные корабли,
Мне песни рая не заменят
Напев тоскующей земли.
Тонким, проникновенным лириком Кондратий Худяков предстает в своем «Осеннем сонете» Он сопровождает его еще подзаголовком – «1 октября 1917 г.», тогда как в новомировской публикации от 15 октября автор датирует создание стихотворения 7 октября. В сонетной форме курганскому поэту удалось передать щемящую печаль, завладевшую душой человека в пору осеннего увядания. Стихотворение настолько прекрасно, что хочется привести его целиком, все 14 строк, собственно и составляющих сам сонет как поэтическую форму.
Трепетали меркнущие дали
Под лучом заката огневым,
Чьи-то песни за сердце хватали,
Хоть мотив их был неуловим.
То они, казалося, рыдали,
Как в тоске опальный херувим,
То, шаля, капризно хохотали
Над глухим отчаяньем моим.
Опьяненный терпкою прохладой,
Я стоял на берегу реки,
В небе звезд мерцали угольки.
День погас, как дымная лампада,
А с полей по насту листопада
Кралась тень безверья и тоски.
С верой и тревогой
Наряду с «Осенним сонетом» К.Худяков на взлете поэтического вдохновения, случившегося 7 октября, создает второе стихотворение, весьма отличное от сонета и по форме, и по вложенному в него содержанию. Читатели «Нового мира», знакомясь с газетным номером от 17 октября 1917 г., обнаруживали там стихотворение «Русский народ», в котором вновь зазвучали гражданские мотивы. Страстно желая прекращения мировой бойни, Худяков выражает заветную мысль, что русский народ, «сбив вековые оковы» самодержавия, возьмет на себя новую миссию – указать путь и призвать всех враждующих из-за чуждых, своекорыстных интересов капитала к справедливому общественному устройству, гарантирующему нерушимый мир.
Теперь он в святые начала
Горячую веру несет
Вам, братья, рабы капитала,
Воспрянувший русский народ.
С арены кровавого мира
Под алые зори зовет
На поиски вечного мира
Враждующих русский народ.
22 октября 1917 г. из-под пера Худякова появляется стихотворение «Призраки», а 9 ноября оно выходит в «Новом мире». Поэту удается передать почти мистическое предчувствие беды, вестниками которой явились зловещие призраки. Всем строем образов создается тревожное, гнетущее настроение.
Кто же стучит молча сенными
В полночь защелками ржавыми?
Бродят ночами осенними
Тени больные, кровавые.
Стихотворение создавалось на самом пике межпартийной борьбы и социального противоборства. Сочиненное в канун восстания в Петрограде, оно было напечатано уже после его победы, о чем в далекую Сибирь приходили весьма противоречивые сообщения. Тем временем в Кургане назревала забастовка рабочих, грозивших в масштабе уездного города повторить столичные события.
Тяжело переживая гражданский раскол, особенно в стане недавних противников самодержавия, Худяков не видит реальной силы, способной эту распрю предотвратить. Вот почему в этой ситуации он, совсем не религиозный человек, вынужден уповать лишь на божественное вмешательство.
Русь, моя родина милая,
Сгинешь ты, распрей расколота!
Боже! Отринь правой силою
Взмах исполинского молота!
«Призраки» оказались шестым и последним стихотворением Кондратия Худякова, увидевшим свет в «Новом мире». Увы, оно появилось с большим числом опечаток. Очевидно, наборщик набирал с рукописного текста, происходило все в спешке, так что ни автор, ни кто-либо другой не смог устранить огрехи. Эти явные ошибки сильно повредили восприятию стихотворения, лишив отдельные строки смысла. Несомненно, подобная небрежность чрезвычайно расстроила и раздосадовала Худякова. Видимо, в редакции состоялось нелегкое объяснение, после чего поэт больше уже не понес туда своих стихов.
Из «Нового мира» в «Красный Курган»
Но минует 2 года. И каких! В разгар противостояния красных и белых, когда в Зауралье еще велись ожесточенные сражения, в новых творениях Худякова прозвучит совсем иной мотив, появится другой настрой – уверенный, решительный, твердый. Этот настрой рождался победной поступью миллионов под красным стягом.
Я – гордо реющее знамя
В борьбе сегодняшнего дня.
И не утопия Беллами,
А мщенье в мир несет меня.
Так заканчивалось стихотворение Худякова «Красный стяг», которое 29 марта 1920 г. появилось в начавшей выходить газете «Красный Курган» - наследнице «Нового мира». И только трагическая, безвременная кончина от тифа, к великому прискорбию, оборвала намечавшееся сотрудничество курганского поэта с новым печатным изданием.
Приходится также сожалеть, что творческому наследию Кондратия Худякова не повезло. Полностью оно не собрано и с должной тщательностью не изучено. При его короткой жизни вышел всего один стихотворный сборник «Сибирь» в 1916 г.
А спустя полвека стараниями известного исследователя зауральской литературы М.Д.Янко появился маленький сборник «Родные просторы». И это все, не считая нескольких стихотворных подборок в ряде изданий. Вот почему пора бы подумать об издании добротного сборника одного из зачинателей зауральской поэзии и самого яркого ее представителя в первой четверти 20 века.
А пока «Новый мир», исправляя давний огрех, вновь печатает стихотворение «Призраки» (его исправленный текст воспроизводится по публикации, подготовленной В.Трушкиным в 8-м томе «Литературного наследства Сибири»).
Призраки
Крутятся желтые листики,
Плачут над долей суровою.
Вороны, черные мистики,
Беды накаркали новые…
Кто-то стучит молча сенными
В полночь защелками ржавыми…
Бродят ночами осенними
Тени больные, кровавые…
Двери замкните затворами,
Окна закройте ставнинами…
Рыщут градами и селами
Страхи с глазами звериными…
Где вы, за дело народное
Крест свой поднявшие смолода?
Ходит страной хлебородною
Призрак мятежного голода…
Медленно знаками скрытыми
Метит на посохе выморы…
В поле зверями несытыми
Воют седые кикиморы…
Небо кровавят сияния,
Звоны гудят колокольные…
Это вассалов Тирании
Теплятся жертвы невольные…
Где вы, умы благородные
В деле святом созидания? –
Реет над Русью свободною
Черное знамя восстания.
Русь, моя родина милая,
Гибнешь ты, распрей расколота…
Боже! Отринь правой силою
Взмах исполинского молота…
Николай Толстых, историк-краевед, библиограф Варгашинской центральной библиотеки
Напечатано: Новый мир. – 2007. – 21 сент. – С.6.
