kurgangen.ru

Курган: история, краеведение, генеалогия

Зауральская генеалогия

Ищем забытых предков

Главная » История религиозных конфессий в Южном Зауралье » Аргентовские » АРГЕНТОВСКИЕ

О проекте
О нас
Археология
В помощь генеалогу
В помощь краеведу
Воспоминания
Декабристы в Зауралье
Зауралье в Первой мировой войне
Зауралье в Великой Отечественной войне
Зауральские фамилии
История населенных пунктов Курганской области
История религиозных конфессий в Южном Зауралье
История сословий
Исторические источники
Карты
Краеведческие изыскания
Книга памяти зауральских краеведов и генеалогов
Репрессированы по 58-й
Родословные Зауралья
Улицы Кургана и его жители
Фотомузей
Персоны
Гостевая книга
Обратная связь
Сайты друзей
Карта сайта
RSS FeedПодписка на обновления сайта




АРГЕНТОВСКИЕ

(Из книги Александры Васильевой "Курган. Так было". Опубликовано на сайте "Курганген" с согласия автора).

К 40-летию Октябрьской революции на заседании Курганского городского Совета депутатов трудящихся 28 октября 1957г. принимается решение переименовать улицу Быструшкинскую в улицу имени Лавра Васильевича Аргентовского – комиссара рабоче-крестьянской милиции.

В 1961г. в сквере Декабристов установлен бронзовый памятник  сестре Лавра – Наташе Аргентовской скульптора Анатолия Ивановича Козырева.

Поскольку сведений об этой семье в те годы было очень мало, то многое было придумано журналистами и участниками революционных лет, которые за давностью излагали события приблизительно к действительности. Все сходились во мнении, что рабочая семья Аргентовских прибыла в Курган с Ленских приисков после известных событий.

На самом деле семья священника Аргентовского появилась в Курганском округе уже в начале 19 века. Первый Аргентовский известный нам – Федор Иванович, служил в Петропавловской церкви села Черемуховского с 1820 по 1841гг. В 1837г. ему было 48 лет, жене Анне Афанасьевне – 40, сыновьям: Алексею – 17, Петру – 12 (через год он умрет), Василию – 8, дочерям: Евдокии – 10, Екатерине – 2.

В 1841г. Алексей обучался в Тобольской духовной семинарии, Василий – в Тобольском уездном училище. Федор Иванович в 1842г. решением епархии перемещен к Покровской церкви села Чесноковского, в которой будет служить до конца своих дней.

 1-pokrovskaya-cerkov-v-s-chesnokovskom

Церковь в селе Чесноковском

Старший его сын Алексей Федорович после семинарии не был рукоположен, потому что еще не женился и служил дьячком при той же Покровской церкви, рядом с отцом. Будучи 28 лет он 12 февраля 1850г. обвенчался с 16-летней Сусанной Васильевной Тороповой, дочерью умершего дьячка село-Чернавской Прокопьевской церкви Василия Стефановича Торопова. По церковной службе Алексей Федорович продвинулся только до псаломщика, псаломщиком же и вышел за штат. У супругов родилось двое сыновей – Василий и Григорий. Оба сына не стали церковнослужителями. Григорий был призван на военную службу, потом женился и уехал в Курган. Работал на железной дороге, в 1917г. входил в Стачечный комитет, ездил с членами комитета по линии для ознакомления служащих с текущими событиями. Сын его Николай закончил курганское городское 4-классное училище, служил телеграфистом тоже на железной дороге, в 1915г. призван на военную службу, возможно, принимал участие в боевых действиях 1-й мировой войны.

Старший сын Василий Федорович в 20 лет был причислен к личному почетному гражданству, зачислен в ратное ополчение и на действительной службе не был. 31 августа 1888г. он обвенчался с крестьянской девушкой, Анной Ефимовной Родионовой, которая тоже жила в селе Чесноковском. Жениху было 27 лет, невесте – 20 лет. В брачном обыске жених был записан как сын псаломщика (ГАКО, ф.95, оп.1, д.35, л.52).

В семье рождалось много детей, из них несколько умерло в младенчестве. Среди выросших старшим оказался Лавр, будущий комиссар. Он родился 16 августа 1892г. и был крещен в родной Покровской церкви. Восприемниками были местный псаломщик Стефан Иванович Яковлев и родная бабушка Сусанна Васильевна (ГАКО, ф.235, оп.1, д.417, л.22).

Наталья родилась 20 августа 1895г., Харитина – 2 октября 1897г., Константин – 21 мая 1899г., Николай – 27 июля 1903г., Таисья – 19 сентября 1904г., Иван – 6 сентября 1906г. Все дети родились в селе Чесноковском и были крещены в Покровской церкви. Старшие дети учились в местной церковно-приходской школе, которая существовала в селе с 1875года.

В 1903г. Лавр поступает учиться в курганское духовное училище, после окончания которого в1907 г. он принимает послушание в Абалакском Свято-Знаменском монастыре (ГАКО, ф.95, оп.1, д.51, л.4).

Послушничество является испытанием лиц, которые готовятся к монашеству. Послушники входят в состав братии монастыря и получают право носить подрясник. В Абалакском Свято-Знаменском монастыре послушание несли по рыбацкой части, ведь монастырь стоит на берегу Иртыша, в сапожной, столярной, позолотной мастерских, в канцелярии, было клиросное послушание – петь на клиросе. Послушник добровольно или по решению игумена мог отказаться от послушания.

Каким образом Лавр отказался от послушания – неизвестно, но через год уже вернулся в Чесноки. В 1913г. Лавр по возрасту должен был быть призван на действительную службу, в какие войска – неизвестно, но, вероятно, принимал участие в первой мировой войне. В том же 1913г. семья Василия Аргентовского уезжает из села, возможно, в Сычево, Введенской волости, которое указано как место приписки у Василия Алексеевича при его нахождении в тюрьме в 1919г.

В Кургане, где брат Григорий Алексеевич жил уже несколько лет, дата появления семьи Василия Алексеевича неизвестна, но в сентябре 1917г. Николай был принят в 1-й класс Высшего мужского начального училища, и было указано, что его родители живут в Кургане.

Об участии членов семьи Василия Аргентовского в жизни города в 1917г. никаких указаний не сохранилось.

В начале 1918г. возвращается со службы Лавр. Курганские журналисты когда-то писали, что был он матросом, брал Зимний, сделался на службе большевиком, но до сих пор не найдено ни одного документа, который бы это подтверждал. В это время семья жила в городе, на Александровской улице (бывшей Запольной и будущей Урицкого), в небольшом флигеле, купленном Ахметом Фатыховым у Осипа Яковлевича Кузьминых 10 января 1918г.

Первое упоминание Лавра Васильевича как комиссара порядка и охраны города в документах курганских архивов относится к 1918 году. До него эту должность с конца 1917г. занимал Глаздовский, который еще 9 апреля 1918г. в этом качестве подписывал документы.

 2argentovskijj-lavr-vasilevich

Лавр Васильевич Аргентовский

Милицию с 28 декабря 1917г. возглавил прапорщик 34 запасного полка Федор Демин, которого 1 марта 1918г. сменил Михаил Львович Толчинский. 8 марта им было подписано постановление об аресте и препровождении в тюрьму Константина Аргентовского и Мунамеджана Нигматуллина, совершивших кражу мануфактурного товара из Продовольственной управы (ГАКО, ф.253, оп.1,д.50, л.3).

Был еще третий участник кражи – Василий Маевский. 3 апреля следственная комиссия при ревтрибунале освобождает Аргентовского «в виду поручительства его брата», через день освобождают Нигматуллина, Маевский остается в тюрьме. Ручательство Лавра Васильевича уже было учтено следственной комиссией (ГАКО, ф.253, оп.1, д.250, л.26).

Лавр Васильевич вступил в должность либо в конце марта, либо в начале апреля 1918г.,  он принимал дела у Михаила Львовича Толчинского.

При Аргентовском не было начальника милиции, вся власть сосредоточилась в руках комиссара милиции и его помощника Алексея Никаноровича Григорьева. Дом милиции (бывшее полицейское управление) был переименован в Комиссариат по охране порядка и даже заказана вывеска «Комиссариат», которую изготовил Кондратий Кузьмич Худяков.

Накануне чешского переворота в Кургане, 29 мая, состоялось заседание исполкома Совета рабочих депутатов, Совета железнодорожных депутатов, крестьянской секции, продовольственного комитета, на котором обсуждалось создавшееся положение.

31 мая было собрание с участием чехов, более похожее на диспут. Почему-то ни комиссар милиции, ни председатель ревтрибунала не принимали участия в этих собраниях. На следующий день, 1 июня, Лавр Васильевич был арестован по распоряжению чехословацкой контрразведки (ГАКО, ф.р-852, оп.1, д.109, л.3).

В ночь на 2-е июня произошел переворот.  Аргентовский уже был в тюрьме и в боевых действиях участия не принимал.

Существует акт следующего содержания, составленный Николаем Александровичем Тарасовым: «1918г. 1 июня. Распоряжением курганской городской управы от 1 сего июня мне предложено вступить в роль начальника милиции по городу Кургану и уезду, в виду упразднения Комиссариата, образованного при Доме Милиции, почему сего числа я прибыл в Дом Милиции, где приступил к принятию делопроизводства и разного инвентаря, бывшего в распоряжении Комиссариата, ныне перешедшего в распоряжение города, причем оказалось: комиссаром курганской городской милиции Аргентовским было принято от начальника городской милиции Толчинского следующее имущество…» (ГАКО, ф.580, оп.1, д.9, л.1).

Далее следует перечень инвентаря, в который вошли 5 икон, 2 зеркала, 11 кресел, 14 стульев, 10 шкафов, 11 столов, 2 конторки, 2 пишущих машинки – Ундервуд и Идеал, стенные часы, 3 чернильных прибора, 5 скамеек, 2 шапирографа, 2 стола для хранения регистрационных карточек, вешалка для одежды, никелированный умывальник, канцелярские принадлежности.

В акте Тарасов отметил, что у комиссара в денежном сундуке должно быть 2347р.97к., в наличии оказалось денег и оправдательных документов на 1771р.34к., также не оказалось вещественных доказательств, в том числе золотых предметов – часов, браслета, трех колец, кредитных билетов и менее ценных вещей. В тюрьме к Лавру Васильевичу было предъявлено несколько исков.

Жена петроградского пристава Капиталина Григорьевна Панкова, урожденная Кропанина, приехавшая в Курган к своим родственникам, обратилась 11 июня к коменданту города с просьбой: «Согласно распоряжения Вашего, объявленного для сведения граждан города, заявляю и покорнейше прошу содействия в розыске и возвращении принадлежащих лично мне вещей, отобранных 20 мая с.г. … прибывшим лично бывшим Комиссаром курганской милиции Оргентовским…» и далее идет перечень серебряных и бронзовых предметов (ГАКО, ф.р-852, оп.1, д.149-а, л.86).

1 июля 1918г. Аргентовский дает свой письменный отзыв начальнику тюрьмы: «… Мною была получена бумага от Исполнительного комитета о производстве обыска в квартире Панковой.  При обыске мною было взято: четыре серебряных ложки, письменный прибор в количестве двенадцати частей и стопа бумаги. Все поименованные вещи, т.е. письменный прибор – часть его – сдан в Земельный комитет, а другая часть в Комиссию по борьбе с контрреволюцией, помещавшуюся в доме священника, фамилии не знаю, четыре серебряных ложки были препровождены в штаб Красной Армии, а стопа бумаги осталась в милиции. О дальнейшей судьбе этих вещей мне ничего неизвестно…» (ГАКО, ф.р-852, оп.1, д149-а, л.86).

Кстати, в связи с этим изъятием мы находим пока первый документ, подписанный Аргентовским: «В Земельный комитет. При сем препровождаем конфискованные письменные принадлежности у петроградского пристава Панкова в количестве 6 предметов, о получении просим представить расписку. Другие принадлежности остаются в пользовании комиссии по борьбе с контрреволюцией. 21 мая 1918г. Комиссар порядка и охраны города Аргентовский»  (ГАКО, ф р-852, оп.1, д.149-а, л.81).

Есть еще два документа от 25 и 28 мая, где подпись Лавра Васильевича заверена в первом случае штемпелем «Комиссар курганской городской, уездной и уголовной милиции», во втором случае – штемпелем «Комиссар порядка и охраны г. Кургана». Аргентовский также входил в Комиссию по борьбе с контрреволюцией.

Все вещи Панковой были найдены, кроме ложек.

12 июня 1918г. уездному комиссару Алексееву поступило заявление заведующего курганским продовольственным пунктом: «28 мая с.г. комиссаром охраны и порядка г. Кургана Аргентовским были взяты суммы курганского продовольственного пункта 11400 руб. согласно приказа Исполкома бывшего Совдепа рабочих, крестьянских и военных депутатов, в чем им были выданы две расписки за своей подписью и приложением печати. Прошу о принятии мер к розыску денег и о возврате их продовольственному пункту» (ГАКО, ф.р-852, оп.1, д.58, л.55). Была приложена справка, что по книге милиции, деньги в сумме 11400 р. на приход не записаны.

17 июня Лавр Васильевич дает письменное объяснение: «Я, нижеподписавшийся, даю настоящий отзыв … в нижеследующем: упомянутая сумма 11400 р. сдана мною председателю курганского Совдепа Зайцеву под расписку, каковая на руках у меня не имеется, наверное, утеряна. В чем и подписуюсь. Лавр Аргентовский» (ГАКО, ф.р-852, оп.1, д.58, л.56).

Евгений Зайцев, который сидел в той же тюрьме, подтвердил получение денег и пояснил, что всю сумму сдал в кассу Совета 29 или 30 мая. В эти дни Совдеп спешно пополнял свою кассу, которую собирался вывезти из Кургана в случае поражения от чехов.

24 июня1918 г. был арестован Костя Аргентовский, с пометкой «при советской власти должности не занимал».

В своем донесении в штаб чехословацкого корпуса уездный комиссар Матвей Васильевич Алексеев сообщал, что «в Кургане появилась вновь активная группа большевиков-коммунистов, которая от имени этой группы производила:

1.Тайные собрания большевиков;

2.Сборы денег в пользу заключенных в тюрьму большевиков и их семейств;

3.Выпускала и распространяла … прокламации;

4.Угрожала убийством видных чешских военных деятелей …

5.Всемерно стремилась к освобождению из тюрьмы заключенных видных большевиков путем подкупа тюремной стражи и организации побега» (ГАКО, ф.р-852, оп.1, д.156, л.13).

Вероятно, Костя принимал участие в этих действиях. В том же донесении Алексеев писал, что главари советской власти вели себя в тюрьме грубо и вызывающе, заявляли, что советская власть восторжествует.

После покушения в ночь на 15 сентября на поручика Грабчика, бывшего командира 1 Курганского Добровольческого отряда, комендант города Губ наутро, т.е. 15 сентября, распорядился немедленно расстрелять 10 большевистских главарей, среди которых был и Лавр Аргентовский.

Расстрел комиссаров чехи рассматривали как акт устрашения для подпольщиков. Контрразведка особенно следила за членами семей расстрелянных. 30 октября 1918г. начальником чехословацкой контрразведки прапорщиком Рихтером были арестованы Наталья Аргентовская и Эмилия Грунт и отправлены в тюрьму для заключения в отдельную камеру. Обе они 3 января 1919г. были освобождены, но 10 марта Наталья опять арестована уже вместе с отцом Василием Алексеевичем. Возможно, арест в марте был связан с Костей.

 3argentovskaya-natalya-vasilevna

Наталья Васильевна Аргентовская

В ночь на 21 сентября 1918г. партия заключенных была отправлена из Кургана в Тобольск, но в силу обстоятельств оказалась в омском концлагере. В этой партии был и Костя. В феврале он и Кузьма Авдеев бежали, добрались до Кургана, где Костя установил связь с милиционером Алексеем Митрохиным, который был его соседом и товарищем по уличным играм в селе Чесноковском. Митрохин успел предупредить Аргентовского, что на их след напали, и Костя с Авдеевым успели уйти из города.

10 марта были арестованы Василий Алексеевич и Наташа. Митрохин был арестован 12 марта контрразведкой при штабе Курганского военного округа «за сокрытие бежавших из омской тюрьмы большевистских деятелей Аргентовского и Авдеева» (ГАКО, ф.р-852, оп.1, д.159, л.200).

15 марта от начальника контрразведки начальнику тюрьмы поступает бумага: «Прошу освободить из-под стражи заключенного В.А.Аргентовского, если он не содержится по какому-нибудь другому делу» (ГАКО, ф.253, оп.1, д.52, л.42).

Василия Алексеевича освобождают, он уезжает в село Сычево, возможно, с целью скрыться, где его снова арестовывает военная контрразведка 21 июля 1919г.

Наталья была оставлена в тюрьме и 31 марта ее дело было переквалифицировано из политического в уголовное. Через какое-то время ее освободили, но она  опять была арестована 11 июля, и заключена в тюрьму.

 4-kurganskaya-tyurma+

Курганская тюрьма (находилась в квадрате улиц между нынешними Красина-Горького-Кирова-Советская)

Женское отделение помещалось в столярной мастерской тюрьмы, имело три камеры на 20 мест. При эвакуации заключенных в августе 1919г. Наталья была оставлена в тюрьме как больная.

Тем временем Костя и Кузьма добрались до Чесноковского, где и остановились у Митрохиных. Там и были настигнуты.

Начальник курганской милиции Адам Адамович Кибо 2 апреля 1919г. доносит уездному комиссару Алексееву: «20 марта 1919г. в с. Чесноковском, той же волости, задержаны бежавшие из Омской тюрьмы активные деятели в поддержке большевистской власти Константин Аргентовский и Кузьма Авдеев. При задержанных найдены подлинные документы: годовой паспорт, выданный Утятским волостным правлением и временный вид сроком на 6 месяцев, удостоверения на имя солдата авиационного парка Кононова, кроме того, найдена записка следующего содержания: начальник милиции Кибо, секретарь Воробьев, делопроизводителя не нужно, т.к. у нас подписывают только секретарь и начальник. Задержанные сознались, что документы они подделали сами, печатями и бланками запаслись еще при большевистской власти. Дальнейшую работу по этому делу производить нельзя вследствие того, что контрразведка забрала арестованных и материалы о них к себе» (ГАКО, ф.р-852, оп.1, д.274-а, л.57).

После этого ареста по документам курганского архива проследить дальнейшую судьбу Кости Аргентовского невозможно. Вероятно, в августе 1919г. он вместе с отцом и Авдеевым и с партией заключенных был отправлен либо в Александровский централ, либо в Никольск-Уссурийск. Авдеев вспоминает, что это был Никольск-Уссурийск, откуда он вернулся. Отец и сын Аргентовские не вернулись.

После установления советской власти при Анне Ефимовне Аргентовской остались Николай, переведенный в третий класс Высшего начального мужского училища, Иван, принятый в 1919г. в первый класс того же училища и дочь Таисия. Все они вступили в комсомол.

В своей учетной карточке, составленной в 1923г., Николай сообщал о своем образовании: приходское училище, Высшее начальное училище, проходил всевобуч, теоретическая подготовка в совпартшколе. В комсомол вступил 19 января 1921г. К 1923г. он уже пять лет работал на Турбинке, где возглавлял комсомольскую ячейку. Состоял в профсоюзе металлистов.

Таисья вступила в комсомол 5 мая 1922г.  В учетной карточке указала, что окончила три курса Высшего начального училища, педагогические курсы и совпартшколу, по профессии – школьный работник (ГАОПДКО, ф.101, оп.1. д.1, лл.3-4).

Дата вступления в комсомол Ивана пока не установлена.

Как матери, пострадавшей от контрреволюции, уже в сентябре 1919г. Аргентовской выдали пособие – 360 рублей и до нового года два раза выдали дополнительное пособие – 440 и 2200 рублей.

В марте1923 г. Анна Ефимовна Аргентовская, Анна Федоровна Губанова и Дарья Матвеевна Зырянова каждая в отдельности обращаются с заявлением в окружной комитет партии, у всех текст заявления одинаковый и написан рукой Николая Аргентовского и им же подписан – «за неграмотную Аргентовский». Текст следующий: «Настоящим прошу не отказать мне в оказании помощи как матери погибшего сына во время черной реакции чехословаков. В настоящее время, утеряв трудоспособность я не имею средств к существованию, а посему прошу не отказать в моей просьбе» (ГАОПДКО, ф.1, оп.1, д.201, л.82).

Каждой из просительниц выделили единовременное пособие в размере 20 рублей. В сентябре 1923г. эти три женщины обращаются уже в Центральный комитет партии.

Анна Ефимовна пишет (почерк Николая): «В 1918г. мой сын Аргентовский служил комиссаром милиции и во время службы появились чехи и после горячего боя за рекой Тоболом моего сына Лавра Аргентовского и Константина Аргентовского забрали и засадили в тюрьму. И просидя таким путем мои сыновья три месяца, то Лавра Аргентовского вывели из тюрьмы совместно с девяти товарищей и зверски убили, а Константина Аргентовского отправили в Омск. После всех этих событий арестовывают моего мужа Василия Аргентовского и мою дочь Наталью Аргентовскую.

5argentovskaya-anna-efimovna  

Анна Ефимовна Аргентовская

И вскоре моего мужа отправляют в Сибирь, где он дорогой от истязания злодеев умирает, а моя дочь Наталья Аргентовская осталась в курганской тюрьме. Когда стали подходить Красные войска, то мою дочь Наталью в тюремных стенах зверски замучили и она, не дождавшись товарищей, умерла. А я как старая, осталась с малолетними детями в количестве трех человек и до сих пор мы, как осиротевшее семейство, влачим жизнь в страшной нужде и не имеем даже иногда куска хлеба и никто из товарищей не входит в наше положение и даже иногда терпим притеснение. А за что, за то, что мои два сына и дочь и муж  погибли как честные борцы за свободу, добиваясь жизни трудовому пролетариату и теперь как видно, что ихняя идея осуществилась и над ихним прахом загорелась звезда правды и свободы. Но я только с семейством осталась забытая, несмотря на то, что на памятнике красуется имя моего сына и дочери.

То поэтому я еще осмеливаюсь обратиться с искренним призывом к вам, товарищи, я прошу не оставьте мое осиротевшее семейство без внимания, дайте какую-либо помощь во имя моего погибшего сына и дочери Аргентовских и при том прошу вас товарищ председатель, не оставьте  нашей просьбы, помогите нам в материальном положении» (ГАОПДКО, ф.1, оп.1,201, л.151).

К заявлению была приложена справка квартального старосты о том, что Аргентовская бедного состояния, не имеет ни дома, ни коровы, ничего совершенно и спекуляцией не занимается (ГАОПДКО, ф.1, оп.1, д.201, л.95).

После этого Аргентовским дали квартиру на углу улиц К.Маркса и Пролетарской. Ранее двухэтажный полукаменный дом с тесовым парадным входом принадлежал Федору Семеновичу Малькову. Квартира требовала ремонта, Анна Ефимовна обращается за помощью в горсовет, откуда в горкомхоз поступает распоряжение «для принятия соответствующих мер к удовлетворению гражданки Аргентовской, приняв во внимание, что она находится под опекой партии» (ГАКО, ф.р-712, оп.1, д.99, л.75).

27 сентября 1923г. курганский уездный женотдел обращается в ЦК РКП(б): «…препровождаем заявления от гражданок Губановой, Зыряновой и Аргентовской, дети которых были расстреляны чехами. Положение материальное действительно очень скверное, а здесь им выдают только как старухам, тогда как они нуждаются в особой пенсии как семьи пострадавших от контрреволюции и крайне нуждающиеся. Справки о действительности расстрела прилагаются» (ГАОПДКО, оп.1, д.201, л.93).

Из ЦК потребовали дополнительные материалы и справки. Аргентовская снова пишет: «Прошу Вас, товарищи, не найдете ли возможным выдать мне пособие за моего сына и за дочь. Так мой сын Лаврентий Васильевич при первой советской власти в 1917г. был начальником курганской гормилиции до пришествия чехословаков, т.е. до 1918г. По пришествии чехословаков в 1918г. 22 мая был арестован и посажен в курганскую тюрьму, а 1918г.15 сентября расстрелян чехословаками.  Дочь моя Наталья Васильевна служила при первой советской власти, т.е. с 1917 и до 1918г., а в 1919г. при отступлении Колчака она была замучена колчаковскими офицерами при курганской тюрьме. Прошу не отказать в моей просьбе, т.к. в настоящее время нахожусь в крайне критическом положении, поддержки никакой нет и сама работать не могу в виду преклонности моих лет. Сейчас получаю только по старости 1 рубль золотой (160р.), что конечно не хватает …» (ГАОПДКО, ф.1, оп.1, д.201, л.1).

Подобные заявления написали Анна Федоровна Губанова и Дарья Матвеевна Зырянова. Окружной комитет дважды отправлял их в ЦК РКП(б).

Наконец, Управление делами ЦК РКП(б) присылает ответ от 12 ноября 1923г.: «В Курганский уездный РКП(б).  Возвращая при сем обратно материалы по делу граждан Губановой, Аргентовской и Зыряновой ЦК РКП(б) сообщает, что последним не может быть назначена персональная пенсия за отсутствием особых заслуг перед революцией, согласно существующих положений, утвержденных СНК» (ГАОПДКО, ф.1, оп.1, д.201, л.1).

В ноябре 1923г. проходили выборы в курганский Горсовет, в результате которых 28-летний беспартийный телеграфист с железной дороги Николай Григорьевич Аргентовский вошел в коммунальную секцию горсовета,  20-летний комсомолец Николай Васильевич Аргентовский – кандидат в эту же секцию, а 18-летний комсомолец, ученик токаря Иван Васильевич Аргентовский от союза металлистов зачислен кандидатом в секцию по народному образованию.

Жизнь Вани оказалась очень короткой. Газета поместила некролог: «Смерть вырвала из рядов Р.К.С.М. одного из преданных комсомолу товарищей. 31 мая в 2 часа 30 минут скончался член Р.К.С.М.  Ваня Аргентовский. Будучи еще молодым комсомольцем, Ваня рвался  на производство, где и работал до заболевания. Тяжелые жизненные условия, заводская работа быстро подорвали еще не окрепший молодой организм 18-летнего товарища. Не придавая значения болезни, он продолжал свою работу и только тогда, когда туберкулез окончательно свалил его, он покинул завод. Но и в период начала болезни для него не была безразличной работа комсомола, он всячески принимал в ней участие…» (Красный Курган. №61.3.06.1924).

Потеряв младшего сына Анна Ефимовна продолжает обращаться в горсовет с просьбами. 10 сентября 1924г. было проведено обследование семьи Аргентовских. В докладной записке говорится: «В настоящее время семья состоит из трех человек: мать – 60 лет, нетрудоспособная; сын – 20 лет, больной чахоткой, 6 месяцев служил в промкомбинате и за первые 4 месяца болезни получавший из страхкассы по 18 рублей. В настоящее время никакой пенсии не получает. Третий член семьи – дочь, комсомолка, 19 лет. Служила в Церабкопе, получала жалованье 12 руб. В настоящее время поступила с 20 августа в приют № 2 воспитательницей. Оклад жалованья назначен 20 руб. в месяц. В 18г. расстрелян старший сын белогвардейцами, в 19г. муж и второй сын белыми же увезены в Никольск-Уссурийск и убиты.  В том же году была посажена в тюрьму дочь и там замучена до смерти.  В 1924г. в июне был похоронен последний работник (сын Иван). Сама же мать по случаю пенсии по 3 руб. в месяц, 2 раза в год получала из Укома по 20 руб. Материальное положение комиссия нашла неудовлетворительным, даже у больного на постели не имеется ни одеяла, ни подушки и, кроме того, как для больного нужно хорошее питание, в чем в настоящее время приходится больному отказывать. При том числа 29 июня у них произошла кража; действительно, видно, что кроме тех платьев, которые на них и тех тряпок, которыми прикрыта постель, ничего нет и движимого имущества никакого не имеется» (ГАОПДКО, ф.7,оп.1, д.6221, л.3).

Президиум горсовета 31 марта 1925г. по заявлению Анны Ефимовны выносит решение: «Принимая во внимание, что гражданка Аргентовская, как пострадавшая от контрреволюции, предложить комхозу за занимаемую квартиру гражданкой Аргентовской по существующей квартирной норме платы не взимать» (ГАКО, ф.р-465, оп.11, д.5, л.31).

13 июля 1925г. окружная комиссия по назначению пенсий и пособий рассмотрела очередные заявления Аргентовской, Губановой и Зыряновой и постановила всем троим выдавать из бюджета ежемесячно дополнительно к пенсиям по 5 рублей временно, до улучшения материального положения семьи.

Аргентовская продолжала ходатайствовать и, наконец, Центральная комиссия по назначению персональных пенсий известила, что с 1 апреля 1927г.  Анне Ефимовне Аргентовской назначена персональная пенсия в 40 рублей.

Дальнейшую судьбу семейства Аргентовских по материалам курганских архивов проследить пока не удалось.

Вероятно, Николай тоже скончался от туберкулеза.  Анна Ефимовна, по словам дочери Таисии, скончалась в 1932г.

После этого Таисья уехала в Челябинск.

 6-avdeev-kuzma-argentovskaya-taisiya-katanaeva-ekaterina

Слева направо: Кузьма Авдеев, Таисия Аргентовская, Екатерина Катанаева. Курган, 1957 год



Дизайн и поддержка | Хостинг | © Зауральская генеалогия, 2008 Business Key Top Sites