kurgangen.ru

Курган: история, краеведение, генеалогия

Зауральская генеалогия

Ищем забытых предков

Главная » Краеведческие изыскания » Личности в истории Зауралья » Сквозная даль Сергея Васильева

О проекте
О нас
Археология
В помощь генеалогу
В помощь краеведу
Воспоминания
Декабристы в Зауралье
Зауралье в Первой мировой войне
Зауралье в Великой Отечественной войне
Зауральские фамилии
История населенных пунктов Курганской области
История религиозных конфессий в Южном Зауралье
История сословий
Исторические источники
Карты
Краеведческие изыскания
Книга памяти зауральских краеведов и генеалогов
Репрессированы по 58-й
Родословные Зауралья
Улицы Кургана и его жители
Фотомузей
Персоны
Гостевая книга
Обратная связь
Сайты друзей
Карта сайта
RSS FeedПодписка на обновления сайта




Сквозная даль Сергея Васильева

 Сергей Всильев

Благословенье северных берез

Васильевы появились в селе Мокроусово в середине XIX века, и в это время значатся поселенцами. Дед поэта, Алексей Васильевич Васильев, родился, по одним данным, в 1833-м, по другим — в 1836 году. Он был призван в армию, согласно семейному преданию, сражался с турками, и даже был награжден. Если это так, то он — участник Восточной, или Крымской войны. Доподлинно известно лишь, что Алексей Васильевич был отправлен в отставку в чине унтер-офицера, и поселился в деревне Крепостной Мокроусовской волости. Деревня эта, под названием Крепость, существует и сейчас. В ней Алексей Васильевич прожил вместе с женой Дарьей Григорьевной всю оставшуюся жизнь. В 1859 году у них родилась дочь Стефанида, в просторечии Степанида, в 1873-м — сын Александр.

Достигнув совершеннолетия, Александр Алексеевич Васильев приехал в Курган, поступил на службу к братьям Бакиновым, и записался в мещанское сословие. Здесь он познакомился и подружился с таким же, как он, приказчиком, а в прошлом крестьянином села Иковского Федором Гавриловичем Щипаковым. Затем оба перешли на службу к Ивану Ивановичу Дерягину. Впоследствии, скопив денег, Федор Щипаков вернулся в родное село, и открыл бакалейно-мануфактурную лавку. Александр Васильев, заручившись покровительством крупного курганского предпринимателя и трех его сыновей, остался в городе.

К началу первой мировой войны отставной унтер-офицер уже потерял жену, но не бодрость духа. В эти годы он гащивал у своего сына в Кургане, любил ходить со своим младшим внуком Сережей важно по усадьбе и даже учил его маршировать.

Умер Алексей Васильевич дома 29 марта 1916 года.

По теплой пыли городской

Крестьянин села Смолино Михаил Федорович Стрельников в 1865 году договорился с крестьянским обществом об уступке ему одной десятины на берегу реки Камчихи. Здесь он устроил крахмало-паточный завод и со следующего года начал поставлять патоку на конфетные и пряничные заводы Екатеринбурга. Теперь у него были все основания для перечисления в купеческое сословие, что он и сделал.

В том же году Стрельников взял на 99 лет в аренду у города участок земли за Тоболом под салотопню. За несколько лет возвел комплекс построек. Производственный цех разместил в деревянном здании на каменном фундаменте, рядом устроил кирпичную кладовую, четыре деревянных амбара, конюшню, завозню, баню и погреб.

Все ладилось у Михаила Федоровича в делах, а о семейной жизни того же не скажешь. Не было у них с Натальей Федоровной детей. И вот под 20 ноября 1875 года кто-то принес ко двору Стрельниковых корзинку с младенцем-девочкой. Она была крещена 23 ноября, и названа Екатериной в честь римской великомученицы, которая почитается православной церковью на следующий день.

А 7 июля 1879 года Михаил Федорович вдруг почувствовал себя плохо, кожа его приобрела нездоровый желтый цвет, и он скончался «от разлития желчи» в возрасте пятидесяти лет.

Вдова понимала, что теперь, без опоры на мужа, она не сможет жить по-прежнему. И принялась обустраиваться на свой лад. 31 июля купила дом на улице Дворянской у крестьянина Гаврила Максимовича Екимова, а в декабре стала владелицей земельных участков в Падеринской волости. В июне следующего года продала мещанину Михаилу Мешалкину крахмало-паточный завод и салотопню. 14 декабря 1882 года прикупила у соседки Натальи Николаевны Лингард участок на улице Дворянской размером 7 на 31 сажень. Таким образом, она стала владелицей стандартной городской усадьбы с размерами 17 саженей по фасаду и 31 сажень в глубину квартала.

Далее предстояло позаботиться о будущем дочери Кати, к которой она сильно привязалась, и которую считала единственным родным человеком. Сама Наталья Федоровна, происходившая из крестьян Черемуховской волости, так и осталась неграмотной, но своей дочери постаралась дать хорошее образование. Екатерина Стрельникова окончила Курганскую прогимназию в 1890 году вместе с восемнадцатью своими соученицами.

При реке Аталык, впадающей в Иртыш, в 10 верстах от губернского города Тобольска, находился Иоанно-Введенский междугорный общежительный женский монастырь. Чтобы унять тоску по любимому мужу, Наталья Федоровна Стрельникова совершила паломничество в эту обитель. В 1890 году она пожертвовала монастырю 80 десятин земли, из которых 35 было пахотной, а остальная — под сенокосами и березовым лесом. Участок находился в восьми верстах от села Падеринского, при болоте Кушном. Монастырь принял дар, и в этот же год послал на заимку двух послушниц, которые поселились в убогой избушке. Следующей весной сюда приехала монахиня Аглаида Панкова. На деньги, выделенные монастырем, она организовала обработку пашни, построила просторный дом. На ферме послушницы и наемные работники содержали 16 голов крупного рогатого скота, по весне в поле работали до восьми лошадей.

Наталья Федоровна, сопровождаемая дочерью Екатериной, на правах дарительницы и соседки часто бывала на монастырской заимке, и сопереживала ее неудачам и успехам.

В 1891 году Екатерине еще не исполнилось 16 лет, как к ней посватался мещанин Василий Филиппович Баранов. Несколькими годами раньше он приехал из д. Сухмень Лопатинской волости. Его старший брат служил у Смолиных. Вероятно, приказчиком был и Василий. Василий и Екатерина обвенчались в Троицкой церкви 3 ноября 1891 года. 31 августа 1892 года у молодоженов родился сын Михаил. Но семью постигло большое горе: в 1896 году она потеряла главного своего кормильца — Василия Филипповича Баранова.

Вдовство Екатерины Михайловны было недолгим. К ней посватался приказчик Александр Алексеевич Васильев. 4 июня 1897 года в Свято-Троицком храме Кургана произошло венчание.

Получив в наследство земельный участок в городе, Васильевы в первую очередь принялись за строительство. На улице Дворянской, 84 вырос дом из красного кирпича с добротным подвалом и двумя жилыми этажами, крытый железом. На строительство, вероятно, ушли почти все унаследованные от Натальи Федоровны деньги. Зато и дом получился на славу. По замыслу владельцев, надлежало сдавать постояльцам гостиничные номера.

Дым младенчества витает

Новая семейная пара была щедрой не только на деньги, но и на детей.

5 февраля 1899 года у Екатерины Михайловны родилась дочь Валентина. К сожалению, у нее далеко не все в порядке было со здоровьем, и она провела много лет прикованной к кровати. Ее болезнь называлась пляской святого Витта. Мать и младшие сестры ухаживали за Валентиной. 6 февраля 1902 года у Васильевых появилась вторая дочь — Мария. Достигнув совершеннолетия, она стала одной из первых красавиц Кургана. И, вопреки пословице, стала самой счастливой из сестер. 16 августа 1904 года — день рождения Натальи Александровны.

27 февраля 1909 года увидела свет еще одна девочка — Антонина. И лишь затем Александр Алексеевич и Екатерина Михайловна дождались мальчика.

В Большой Советской Энциклопедии указано, что он появился на свет 17 (30) июля 1911 года. Это не так. В метрической книге Троицкой церкви записано, что младший сын курганского мещанина Александра Алексеева Васильева и законной жены его Екатерины Михайловой Васильевой родился 2 июля 1911 года. В переводе на новый стиль это 15 июля, но никак не 30-е. Крестили младенца 8 июля. Сергей, будучи еще ребенком, со слов матери знал, что нарекли его в честь преподобного Сергия Радонежского, и эта дата укладывается в логику православного обряда. Праздник обретения честных мощей преподобного Сергия, игумена Радонежского, отмечается православной церковью 5 июля. Крещение младенца провели священник Александр Коровин и псаломщик Андрей Сахаров. Восприемниками были сводный брат будущего поэта Михаил Баранов и родная сестра Наталья Васильева. Через много лет, 3 ноября 1971 года, выписка из метрической книги была выслана в Октябрьский отдел ЗАГСа г. Москвы.

Прах родительский лежит

18 октября 1906 года мещанин Александр Алексеевич Васильев был избран на трехлетие старостой Курганского храма святой Троицы, а по истечении этого срока избран повторно. Бесспорно, поддержку в этом ему оказывали братья Дерягины.

Александр Алексеевич Васильев еще до вступления в должность старосты обеспечивал церковные печи дровами. Жертвовал он и на содержание хора певчих.

В 1908 году в храмовом хозяйстве был предпринят масштабный ремонт. Тобольская духовная консистория выделила на него шесть тысяч рублей. За два сезона на Троицкой улице был возведен магазин, и перестроено жилое здание рядом с ним. Переделки коснулись и причтовых домов на Дворянской. За эти два года через руки церковного старосты Александра Алексеевича Васильева прошли значительные суммы. Временами ежедневно он брал на хозяйственные нужды сотни и даже тысячи рублей, и никаких претензий к нему никогда не было.

В карьере Александра Васильева произошел еще один немаловажный поворот. В 1910 году он был введен в состав руководства Курганского общественного Василия Багашева банка. Назначен товарищем, то есть заместителем директора. Разумеется, человек, занимающий столь ответственный пост, должен быть безупречным во всех отношениях и, прежде всего, в финансовом. Александр Алексеевич такой репутацией обладал.

В декабре 1909 года у храма на непродолжительный срок возникли материальные затруднения, и он позаимствовал у церковного старосты «на неотложные нужды» 1185 рублей 68 копеек. 23 января 1910 года вся сумма Александру Алексеевичу Васильеву была возвращена.

Трагедия произошла 9 июня 1912 года. В этот день Александра Васильева нашли на втором этаже меблированных комнат в «генеральском номере» с огнестрельной раной, которая была смертельной.

Священники Кургана не признали Александра Алексеевича Васильева самоубийцей. Иначе они отказались бы его отпевать и разрешили выкопать могилу только за кладбищенской оградой. В действительности же похороны церковного старосты были устроены на самом высоком уровне. Соборно обряд отпевания проводили настоятель Свято-Троицкого храма протоиерей Дмитрий Кузнецов, настоятель Богородице-Рождественского собора протоиерей Дмитрий Матвеев, благочинный градо-курганских церквей, он же настоятель храма Александра Невского Николай Богословский, священники Свято-Троицкого храма Иоанн Лапшин и Александр Коровин, диакон Иоанн Савин. Из всех погребений, прошедших за предшествующее пятнадцатилетие, более представительными были, пожалуй, только погребения Дмитрия Ивановича Смолина и Ивана Ивановича Дерягина.

Фантазер по призванью

Евдокия Сергеевна Дюжева вспоминала о той поре: «Екатерина Михайловна, оставшись одна с пятью детьми, была на грани помешательства. И тут ей горячо помогла семья Щипаковых, друзей Александра Алексеевича. Матрена Кузьмовна долгое время не оставляла Екатерину Михайловну в одиночестве, куда-то ее возила. А сам Федор Гаврилович посоветовал Михаилу Баранову, старшему сыну Екатерины Михайловны, заняться на участке своем хозяйством, дал ему денег на покупку скота и птицы. Посоветовал семью перевезти из города на заимку, а гостиницу сдать в аренду.

Михаил так и сделал. Гостиницу сдал Баранцеву. Развел большое хозяйство. Построил два дома — для семьи и для работников. Нанял опытного агронома. Развел породистый скот. Завел машины для выработки сливок и масла. Он стал фактическим главой семьи. Зимой дети учились в городе, летом жили на заимке». У Михаила Васильевича за спиной были уже семь классов Омской гимназии, некоторый опыт самостоятельной жизни. Очень тепло о своем сводном брате вспоминала Антонина Васильева: «Миша, заменивший нам отца, — он был моим крестным отцом, необыкновенный по доброте к нам». В годы первой мировой войны Михаил был призван в армию, и вынужден был расстаться с сестрами и братом.

Интересен взгляд со стороны — он принадлежит Евдокии Сергеевне Дюжевой: «Екатерина Михайловна была великолепная, удивительная женщина: умная, добрая, ласковая, приветливая, с юмором. Труженица была великая. Вышивала. По вечерам пели, бывало. Детей она приучала к труду. Сережа, когда ему 7‑8 лет было, уже как заправский работник и боронил, и сено косил, и стадо пас с пастухом. Помню, как лихо взбирался на лошадь, вооружившись кнутом, и, подражая пастуху, лихо щелкал».

Сам Сергей Александрович считал, что основы его мировосприятия были заложены именно в эти годы: «К кому же я был привязан в детстве? К сельским людям. К их повседневным нелегким занятиям, к их, как мне казалось, всемогущему умению делать самое главное, самое полезное в жизни, на что только способен человек.

Стойкий тревожный запах вспаханной земли, особенно запах, исходящий от свежей борозды, теплый, сытный дух парного молока, плывущий из оцинкованного подойника, медвяный аромат скошенного разнотравья сладко кружили мне голову, и я мог с утра до вечера не появляться в доме, стараясь есть, пить и даже спать под открытым небом, ухитряясь всяческими способами оставаться на ночевку на пахоте, на сенокосе, в шалаше — сторожке отдаленной поскотины.

Деревенское бытие пленило меня, я превосходно разбирался в хитростях хлеборобов, а о городской жизни имел смутное представление, и ничему в ней не завидовал…»

Мрак нужды и холод зим

Зимой 1918‑1919 годов белый Курган был сильно перенаселен. Здесь размещались штаб военного округа, гарнизон, авиационная школа, интендантские склады, лагеря военнопленных и находящиеся на формировании воинские части.

Была создана комиссия по конфискации и распределению квартир, решением которой всех домовладельцев уплотнили до предела. Но если большинство горожан имели доходы от производства, торговли, извоза, занятий сельским хозяйством, наконец, то для Васильевой сдача внаем меблированных комнат была единственным средством к существованию.

1 января нового стиля Екатерина Михайловна в специальном письме объяснила суть своих проблем уездному комиссару Алексееву, причем ее не смущали ни чины, ни звания квартирантов: «Предоставляя шесть счетов, ходатайствую об оказании содействия в получении денег, причитающихся мне, с Пучкова и Стяжкина, Родионова, полковника Безбородова, поручика Комша, полковника Рождественского и офицера Фиал и за три номера, 8, 10, 12, реквизированных по квартирной норме, занятых уже два месяца, заявляю, что более трех номеров содержать по квартирной норме мне не под силу…».

Совсем отчаявшись, 15 января 1919 года Екатерина Михайловна Васильева написала уездному комиссару Матвею Васильевичу Алексееву: «С 18 сего января закрываются содержащиеся мною меблированные комнаты, по ведению которых слагаю с себя всякую ответственность».

Через два дня Алексеев послал письмо коменданту г. Кургана генерал-лейтенанту Язвину с решением «все номера реквизировать, и передать в ваше распоряжение для остановки господ присутствующих офицеров и военных чиновников…» Теперь руки у Екатерины Михайловны были развязаны, и она могла переехать на заимку к старшему сыну Михаилу.

Холодок любви мирской

Но полное единение семьи было недолгим. Весной Михаил Васильевич Баранов был мобилизован в белую армию. Полагая, что без него хозяйство придет в упадок, он распродал скот и дома. Оставил лишь землю и нескольких работников, рассчитывая восстановить заимку по возвращении. Старшей по хозяйству оставил Алевтину Никифоровну Долгушину, бывшую монастырскую послушницу.

Еще до прихода красных в Курган в августе 1919 года Екатерина Михайловна собрала детей и уехала с белой армией на восток. Вернулась она только 5 июня 1920 года. И поняла, что в город ей путь заказан. В меблированных комнатах разместился уездный исполком. Вдобавок пришла трагическая весть из Барнаула — Михаил умер в этом городе от сыпного тифа.

Старшие, взрослые дочери возвращаться на заимку отказались. Наталья уехала в село Половинное, где работала в больнице медсестрой. Мария купила в городе небольшой дом под № 1 на Береговой улице, взяла с собой Валентину. Мария устроилась на работу в миссию Нансена, которая пыталась помочь России в преодолении голода.

Голод зимой 1921 года был страшный, невиданный ранее. Екатерине Михайловне с младшими детьми — Антониной и Сергеем — на заимке пришлось несладко. Алевтина все громче попрекала их куском хлеба, объявила себя хозяйкой и грозила выгнать Васильевых на улицу. Не выдержав постоянных издевательств, не имея поддержки (все ее друзья или погибли или были теперь далеко), Екатерина Михайловна наложила на себя руки — повесилась. Похоронили ее тут же, на заимке. Лишь в конце века ее прах перенесли на Падеринское сельское кладбище.

После смерти Екатерины Михайловны у Алевтины Никифоровны словно глаза открылись. Она поняла, какой страшный грех допустила, и покаялась в своей вине. Тут же в память о погибшей дала обет вырастить Тоню и Сережу. Дети жили на заимке, а учиться ходили в деревню Борки. Только продолжалось это недолго…

Однажды ночью на заимку нагрянули бандиты. Они ворвались в дом, и перебили всех взрослых. Дети сумели спрятаться. Антонина забилась под кровать, а Сергей убежал в сарай и забрался в мерзлую конскую тушу. Идея была совершенно безумной. Ведь бандитам прежде всего необходимо было продовольствие. И, тем не менее, конское мясо не вдохновило налетчиков. Они выгребли из амбара зерно, погрузили его, и были таковы.

Сестра Мария забрала Сережу и Тоню в свой дом. Сергей рассказывал через много лет своему сыну Антону, что они с сестрой пытались заявить об убийстве в уездный отдел милиции. Заглянув в один из кабинетов, они увидели людей в форме и узнали в них давешних головорезов. Так это было или у страха глаза велики — судить не берусь. Дети побоялись выступить в роли свидетелей. Преступление так и не было раскрыто.

Сергей, Антонина и Валентина, а также Наталья, вернувшаяся из Половинного, остались жить в доме на Береговой улице. Через много лет Антонина Алексеевна вспоминала: «Рано потеряв маму, мы с Сережей много страдали. Но нас выручали Манечка и старая няня Егоровна». Мария впоследствии уехала с миссией Нансена сначала в Саратов, а потом в Москву.

Сейчас в это трудно поверить, но с лета 1919 года меблированные комнаты Екатерины Михайловны Васильевой не принадлежали никому. Дом по улице Советской, 82 был муниципализирован только 30 марта 1923-го. В последующие годы в них размещались окружной суд, прокуратура, нотариус. Несколько комнат были отданы под жилье. Побывав в этом здании, заведующий жилищным подотделом горкомхоза Чупин выразил свое возмущение 8 октября 1927 года в депеше, направленной председателю суда: «Внизу здания окрсуда имеется большая свободная жилая площадь, которая находится в хаотическом состоянии (содержатся поросята), что и является недопустимо при наличии существующего жилищного кризиса. А поэтому горкомхоз считает целесообразнее использовать означенную площадь для жилья людей, а не поросят и склада дров …»

Сережа Васильев, переехав в Курган, пошел в городскую школу первой ступени, где обучение продолжалось семь лет. У него было два кумира, очень далекие друг от друга как талантом, так и художественной эстетикой, — Демьян Бедный и Сергей Есенин. И Сергей Васильев завел тетрадку, в которую занес первые придуманные им поэтические строки.

В 1971 году поэт Павел Антокольский охарактеризовал творческий почерк своего друга: «Сергей Васильев дышал свободно на родном языке, на редкость богатом у него, в ритме если не песенном, то требующем мелодии, вокального голосоведения».

Но все это будет потом. А пока — сестра Мария писала из Москвы, звала. Она понимала, что в Кургане всем Васильевым ходу не дадут — будут вечно помнить их непролетарское прошлое. В 1925 году Сергей собрался в столицу. В 30-е годы в Москву переехали Наталья и Валентина. Они не потеряли друг друга в большом городе: дружили и помнили свое курганское родство.

Анатолий Кузьмин, опубликовано в газете «Курган и курганцы» 16.07.11.



Дизайн и поддержка | Хостинг | © Зауральская генеалогия, 2008 Business Key Top Sites