Общеобразовательный уровень оренбургских казаков, в состав которых входили жители Южного Зауралья, был выше, чем в других подобных соединениях и в целом по России. Это зависело от талантливых и заинтересованных во всеобуче военачальников и атаманов, стремления повысить общую культуру, дисциплину и боевую готовность подчиненных им служилых людей. Примером серьезного отношения служила станица Звериноголовская, имевшая богатый опыт.
В1797 г. по высочайшему повелению императора Павла Петровича в крепостях ОКВ, в т.ч. в Звериноголовской, открыли военно-сиротские отделения со статусом гарнизонных школ. В них стали обучать сыновей солдат, причисленных к военным поселениям. Звериноголовская гарнизонная школа стала третьим учебным заведением на территории Южного Зауралья. Официально организованное обучение велось лишь при Далматовом монастыре да в Шадринске. Школ еще не было ни в Кургане, ни в Челябинске.
Ученики имели единую солдатскую форму. Летом полагалось носить белые брюки, которые доставляли массу хлопот ученикам. Офицеры требовали беречь их и содержать в чистоте, но стирать запрещали. Воспитанники нашли выход из затруднительного положения. Они разводили белую глину до жидкого состояния и дважды обмакивали в нее ненавистные штаны. После просушки они становились несгибаемыми, как кол, но зато не было видно грязных пятен.
Обучение проводилось в особых помещениях, где стояли длинные парты, которые вмещали по 6-8 учеников. До обеда, как правило, занимались чтением, письмом, счетом. Особое внимание уделялось выработке красивого, четкого почерка. После обеда и отдыха занимались военными артикулами, учились играть на флейте, барабане.
В гарнизонных школах была суровая дисциплина. Учеников наказывали по разным причинам: за невыученное задание, неправильное написание, грязную тетрадь, шалости на уроках, плохое поведение на военных занятиях и т.п. Все это записывалось в штрафной журнал, а по субботам на основе фиксированной информации исполнялись физические наказания. В течение же недели секли за особо важные проступки. Провинившийся ложился на особую скамью спиной вверх. Ему надежно закрепляли ремнями голову и ноги. Удары производили солдаты-сторожа в присутствии смотрителя школы и воспитателей. Регулярные порки учеников считались обычным делом.
Вся жизнь воспитанников и военно-педагогические кадры подчинялись комендантам крепостей, а непосредственными начальниками военно-сиротских школ были офицеры-смотрители. Военно-сиротские школы для солдатских детей просуществовали до начала 50-х г. XIX в. Они послужили основой для создания казачьих школ.
Открытие школ в ОКВ шло медленно, но процесс постепенно набирал силу. Так, в1832 г. начали работать учебные заведения в отрядах Буранном, Николаевском, Кочердыкском. В1835 г. уже работало 30 школ. По «приговорам» казачьих сходов стали открывать не только мужские, но и женские школы. В числе первых инициаторов были звериноголовцы. В1872 г. они открыли мужское и женское казачьи училища. Все расходы общества брали на свой счет, т.к. школьное строительство войсковым фондом не предусматривалось. Одним из источников средств стали общественные запашки. Проданный с них хлеб частично покрывал расходы на учебно-материальную базу школ и на содержание учителей.
Другой источник – добровольные пожертвования. Но часто они преследовали меркантильные интересы. Так, звериноголовский купец 2-й гильдии П.С. Шарабакин, желая увековечить свое имя и щедрость, решил пристроить к своему жилому дому здание школы. Он заключил договор с Вятчининым, местным предпринимателем и хозяйственным казаком. В короткий срок было построено каменное одноэтажное здание с высокими окнами. Хотя в целом ансамбль выглядел нелепо, но пристрой получился красивый. Новое помещение украсил богатый киот с большой иконой апостола Петра, подаренный купцом. Остекленный ящик со святым поставили в актовом зале и здесь же рядом повесили портрет Шарабакина, которого избрали почетным смотрителем училища.
Изменение социально-экономических условий, повышение требований к умственной и военно-физической подготовке казачества обусловили изменение учебных планов и программ обучения в станичных и поселковых казачьих школах. В конце 80-х годов XIX в. наряду с традиционными законом Божьим, чтением, письмом и арифметикой стали изучать отечественную историю, естествознание, географию. Ученикам рассказывали о боевых событиях, походах и подвигах казаков, учили петь боевые песни. Детей православной веры обучали пению молитв, поэтому в поселковых и станичных храмах имелись певческие хоры, состоящие из учащихся казачьих школ.
Мальчики проходили начальную военно-казачью подготовку, включающую несколько компонентов. Строевую – построения, перестроения, повороты, движения строем и др.; кавалерийскую – джигитовка, скачки, движение в конном строю, усвоение кавалерийских сигналов и др.; боевую подготовку, т.е. умение владеть оружием – шашкой, пикой, казачьей винтовкой; тактическую подготовку – военные игры на местности. Для развития силы и ловкости в школах оборудовали «гимнастические машины» (снаряды). Обязательными были деревянный конь, наклонные и вертикальные лестницы, канаты. При проведении смотров станиц участвовали не только казаки, но и ученики школ. Из них комплектовали особые пешие и конные взводы и сотни. Казачата участвовали в станичных нарядах, джигитовках, скачках, военных играх.
В 1893/94 уч.г. впервые были открыты мастерские ручного труда при Звериноголовской, Кособродской и Миасской станичных школах. Казачат стали приобщать к шорному, портняжному, кузнечному и столярному ремеслам.
Учительский корпус ОКВ не был однородным. Педагоги отличались деловыми и личностными качествами, социально-политическими взглядами. Своеобразным отражением действительности стали работники Звериноголовской школы. В начале XX столетия учителями работали недоучившиеся студенты, по разным причинам покинувшие вузы.
Известным учителем, которого знали не только в Оренбургской губернии, но и в других регионах, был А.И. Кривощеков, сын потомственного казака.
Народное образование на территории ОКВ, несмотря на экономические трудности, развивалось гораздо успешней, чем в целом по России. Умеющих читать и писать здесь было в два раза больше, чем в Донском войске, и в три раза больше, чем в Терском. Развитие народного образования в ОКВ ставили в пример другим регионам России.
А.Л. Михащенко, профессор КГУ
Опубликовано: «Новый мир», 11.09.1997 г.