Подписка на обновления сайтаОткуда на Аляске курганские фамилии?
О том, что Аляска и Алеутские острова когда-то принадлежали России, известно сейчас каждому первокласснику. Принято считать, что это очень далеко. Между тем в первой половине XIX века они представляли собой лишь восточную часть Иркутской губернии. И в числе других православных священников вел местное население к вере наш земляк Григорий Головин.
СТОЙКОСТЬ
В селе Коркинском Ялуторовского округа Тобольской губернии в тот достопамятный день 1802 года было много гостей. Приехали священники из всей округи.
- Что это у нас сегодня? - спрашивали друг у друга крестьянки.
- Да матушка Надежда ребеночка принесла.
- И кто же?
- Сынок. Гришей думают назвать.
- Ишь, как отец Иван хлопочет. Молоды еще, а деток полон дом.
- Да, по тридцать пять лет родителям-то всего лишь.
- Этот который по счету?
- Восьмой.
Первоначальное обучение грамоте, чтению ирмосов Григорий, как и все дети священников, получал дома, под руководством родителя. О. Иоанн Шалабанов не мог не рассказать сыну историю, которая была еще свежа в памяти и не обросла преданиями веков.
- Сейчас-то разве не жизнь? А вот послушайка, милый сын, что пришлось пережить родному брату твоего деда о. Симеону и не дрогнуть при этом в вере. Было это совсем недавно, всего сорок годов тому назад. О. Симеон служил священником в храме Казанской Божией матери Усть-Суерской слободы. 5 марта 1774 года от Рождества Христова в ту слободу с воровскою толпою прибыл злодейский есаул, бывший церковный дьячок Тимофей Бурцев и стал агитировать против матушки императрицы Екатерины, обольщая несовместимыми обещаниями и пугая угрозами, приводя в страх тех, которые не сдавались. Священник о. Симеон, узнав о том, что прихожане начинают переходить на сторону бунтовщиков, пришел в волостное правление, в котором заклинал своих пасомых не поддаваться уговорам мятежников, а сидеть по домам и, объединившись, отражать самозванцев. Бумагу эту он скрепил собственноручной подписью, оставил на столе и пошел домой. Вскоре в правлении оказался есаул Бурцев, прочитал написанное, разорвал, взял с собою троих человек и отправился на дом к о. Симеону Шалабанову. Там они избили батюшку, а Тимошка Бурцев пригрозил, что, если он не изменит своего мнения и не признает Пугачева настоящим императором, а также не встретит с подобающей честью воровского атамана Ковалевского, его повесят. Потом злодей велел о. Симеону идти в церковь, а оттуда в священническом облачении встречать атамана Ковалевского. Он же принялся отговариваться, что-де идти не может из-за побоев. В это время из горницы вышел сын о. Симеона, мой сродный брат Дмитрий, который как раз гостил в Усть-Суерской слободе. А, надо сказать, Дмитрий обучался там же, где и Тимошка, в школе при Рафайловском мужском монастыре. И Дмитрий принялся упрекать Бурцева в несправедливости: мол, отец ни в чем не виноват, а исполняет свои прямые обязанности как подданный царствующей императрицы. Тем временем у дома собрались сторонники Емельки Пугачева и стали громко требовать немедленной казни о. Симеона. Но Тимошка уже смягчился и не допустил этого. Сообщники злодея взяли. Симеона за волосы, вытащили из дому и до самой церкви толкали в шею, стращая смертью. В церкви бунтовщики ободрали ценности, взяли серебряную посуду, деньги и сожгли документы. Но послышалось о прибытии правительственных войск, и разбойники поспешили скрыться. Раздалась ружейная пальба. О. Симеон испугался, стал петь акафист, а после сражения вышел встречать войско майора Эртмана, поразившего злодеев. Вышел с крестом и образами, которые несли причетники. Когда наш дед рассказал обо всем происшедшем майору, тот приказал сурово наказать злодеев. Никита Поляков был застрелен, а Василий Устюжанин, Федор Жарнаков, Степан и Аврам Аристовы повешены. Окаянный Тимошка Бурцев сбежал. После того случая о. Симеон оставил сан священника за старостью лет, но служил при церкви в дьячках.
Из этого рассказа Григорий Шалабанов почерпнул принцип, которому потом следовал всю жизнь: главное для человека – стойкость, а для священника – стойкость в вере. И в какие бы неприятности ни окунала его судьба, он никогда не сдавался.
ЧЕЛОВЕК С ТРЕМЯ ФАМИЛИЯМИ
Выбора у детей священников в начале XIX века почти не было. За них все решали даже не старшие, а сама традиция. Разучивая религиозные песнопения, Григорий знал, что скоро он поедет в Тобольск, будет воспитанником духовной семинарии. В семинарии молодежь учили грамматике, поэзии, риторике, всеобщей истории, языкам. При любой возможности Григорий ходил в собор, где выступал архиерейский хор певчих. Вскоре юношу записали в этот хор, а со временем, учитывая трудолюбие и способности к религиозным песнопениям, епископ посвятил его в стихарь.
Однако успехи Григория Шалабанова в учебе значительно уступали его усердию. До класса философии он не дошел. 13 августа 1820 года архиепископ Тобольский Амвросий (первый) наложил резолюцию на прошение Григория и определил его дьячком к Христорождественской церкви г. Енисейска. 26 августа 1824 года Григорий произведен Иркутским архиепископом Михаилом в диаконы Градо-Енисейской Успенской церкви. С того же времени он исполнял должность письмоводителя в Енисейском духовном правлении, а также преподавал в духовном училище.
21 сентября 1829 года произошло еще одно знаменательное событие в жизни Григория. В соответствии с указом Иркутской духовной консистории он переменил фамилию. Был Шалабановым – стал Головиным. В те годы с клириками такие метаморфозы происходили довольно часто. Церковнослужители, по мнению епископов, должны были иметь благозвучные фамилии, вызывающие почтение у народа.
Надо, однако, заметить, что Шалабановы – не первая фамилия этого рода. Свое происхождение он ведет от Филиппа Соколова, который в 60-е годы XVII века служил стрельцом в Туринском остроге. Двое сыновей его знали грамоту и получили церковный сан. Они перебрались в Усть-Суерскую слободу, где и сменили фамилию – стали Шалабановыми. И вот теперь праправнук Соколова, сын Шалабанова стал Головиным.
АЛЕУТСКИЕ ОСТРОВА
19 марта 1833 года все тот же преосвященный Михаил рукоположил Григория в сан священника и отправил Головина по его собственному желанию в российские колонии Америки на остров Уналашка к Вознесенской церкви.
Добравшись до Охотска, о. Григорий переплыл Тихий океан и 26 сентября 1833 года прибыл в город Ново-Архангельск, что на острове Ситка. Это была столица русской Америки. Навигация уже заканчивалась, и попасть к месту назначения священник не успел. 12 февраля 1834 года колониальный флотский начальник временно призвал о. Григория на службу к Михайло-Архангельской церкви Ново-Архангельского порта. На Уналашку священник прибыл только в 1835 году.
Алеутские острова непосредственно примыкают к Аляске с запада. Выдающийся церковный деятель Иннокентий Вениаминов, о котором речь впереди, так характеризовал природу тех мест: «Что острова эти чрезвычайно много претерпели от подземного огня, это видно с первого взгляда. Кроме вулканов, ныне действующих и потухших, на каждом шагу можно встретить следы страшных некогда бывших переворотов; так, например, на южной оконечности Унимака вы видите место, на несколько верст в окружности изрытое огненными потоками и загроможденное черными горелыми каменьями разной величины и формы... Во многих проливах и некоторых заливах, смотря на крутые утесы и обрывы, лежащие один против другого, вы ясно видите, что они составляли одно целое...».
Остров Уналашка – из числа сравнительно крупных островов Алеутского архипелага на границе Берингова моря и Тихого океана – имел размеры 150 на 50 километров. Алеуты из-за большой величины назвали его «Другая Аляска». Происхождение острова – вулканическое. Климат – прохладный, с частыми перепадами температур, ветрами и туманами. Для пейзажа характерны луга и горные тундры. Иннокентий Вениаминов в 30-е годы XIX века посадил здесь ели. С тех пор они так и остались единственными деревьями острова. На Уналашке водились лисицы, бобры, тюлени. На них как раз и охотились местные жители.
В то время на острове было десять селений, в которых жили 470 человек – алеутов, креолов и русских. Исконная религия аборигенов представляла собой, по словам Иннокентия, «отрасль шаманской веры. ...Алеуты верили и признавали, что есть и должен быть Творец всего видимого и невидимого, которого они называли Агугук. Но, не умея составить понятий о Его неограниченных свойствах, они... не делали Ему никакого поклонения. Но, не поклоняясь одному, они поклонялись всем, кого только считали могущественнее себя.
ПУТЕВОЙ ЖУРНАЛ ЕПИСКОПА ИННОКЕНТИЯ
Прежде чем продолжить повествование, надобно сказать несколько слов об Иннокентии. Уроженец Иркутска, выпускник тамошней семинарии, Иоанн Попов-Вениаминов в 20-е годы изъявил желание поехать в русскую Америку. Миссионер проявил себя очень хорошо, как в церковном служении, так и в общении с местным населением. По смерти жены он принял монашество под именем Иннокентий. 15 декабря 1840 года в Казанском соборе Санкт-Петербурга архимандрита Иннокентия посвятили во вновь образуемый сан епископа Камчатского, Курильского и Алеутского. Позже, после продажи Аляски Соединенным Штатам, 5 января 1868 года Иннокентий стал митрополитом Московским и Коломенским, на этой кафедре он и служил вплоть до своей кончины 31 марта 1879 года в возрасте 82 лет. 6 октября 1977 года Синодом Русской православной церкви он был причислен к лику святых.
Бесспорно являясь человеком выдающимся, Иннокентий выступал с религиозными поучениями, создал научные труды о природе и населении Алеутских островов и Приамурья, постоянно вел миссионерские записки. Именно под его началом выпало служить Григорию Головину. Более того, о. Григорий сменил о. Иннокентия в чине священника на острове Уналашка.
В 1842 году епископ Иннокентий предпринял поездку по епархии. 20 мая бриг «Охотск» вошел в гавань острова Унги. Здесь его тепло встретили местные жители – они его хорошо знали. 21-го числа епископ сделал следующую запись: «К вечеру приехал здешнего прихода священник (Головин), который обыкновенно в это время, весною, посещает весь приход свой и который, быв во всех селениях от Уналашки до сего места на расстоянии 600 верст, прибыл сюда, не имея никакого сведения о прибытии моем сюда, ни даже об открытии епархии». Вернуться домой о. Григорий предполагал тем же путем, то есть на байдарках, двигаясь от острова к острову. Архиепископ взял его с собой на корабль. «Охотск» прибыл на остров Уналашка 28 мая в 7 часов утра в день храмового праздника – Вознесения Господня. В 10 часов епископ Иннокентий в сопровождении священника проследовал на берег, в церкви они отслужили литургию.
Этот островной храм был сооружен на средства Российско-Американской компании в 1825 году и освящен 29 июня 1829 года. Возведенный из дерева, храм и покрыт был дощатой кровлей, которая дала течь. Жести хватило лишь на купол и алтарь.
Причт составляли священник Григорий Головин и два церковнослужителя из алеутов. Русско-Американская компания предоставила им квартиры с отоплением и освещением, а священнику – еще и прислугу.
Число прихожан храма было небольшим – 1751 человек, в том числе 42 русских с детьми, 212 креолов и 1497 алеутов. Жили они на островах, разбросанных на расстоянии полторы тысячи километров. Епископ Иннокентий так описывает местную паству: «Прихожане (туземцы) к церкви усердны, набожны, христианский долг очищения совести исполняют с усердием, к слушанию Слова Божия имеют ревностное желание, и теперь, когда они получили книги на своем языке, все, умеющие читать, читают с большой охотой, а из неумеющих многие учатся самоучкой читать, в числе таковых есть даже и женщины, а прочие с удовольствием слушают читающих. В здешнем отделе, как и прежде, не слышно не только каких-либо преступлений, но и даже проступков. Священник, начальник отдела и прочие начальствующие по местечкам отзываются об алеутах весьма хорошо».
Епископ Иннокентий был первым священником здешних мест. Первую литургию он отслужил 1 августа 1824 года, когда храм еще строился. Он не мог относиться к оставленному им приходу без пристрастия. Из всего тона путевых заметок следует, что преемник оказался достойным служителем церкви и высокопорядочным человеком: «В компанейской школе, находящейся под смотрением священника, преподается Закон Божий. Причт как поведением своим, так и усердием к исполнению обязанностей заслуживает внимания и похвалы».
Григорий Головин знал основы местного наречия, необходимые как для бытового общения, так и для исполнения церковной службы.
В ожидании следующего корабля, брига «Байкал», с тем чтобы добраться до соседнего острова Ахта, епископ провел на Уналашке 38 дней. Перед отъездом он дал Василию Головину три указания – залатать течь в крыше храма; чаще общаться с детьми алеутов и по праздникам собирать их в церкви на исповедь; во время литургии читать после русского Евангелия его алеутский перевод.
ПРАВОСЛАВНАЯ КУПЕЛЬ
Но были у священника и заботы помимо церковной службы. На острове существовало народное училище. Заботясь «о благонравии и образовании юношества», о. Григорий преподавал в нем Закон Божий и пасхалии, а также русскую грамматику и пение, а заодно был и смотрителем, то есть заведующим. Работу он выполнял без всякого жалованья. Учеба – дело неспешное, за десять лет Головин выпустил 48 учеников, некоторых – со значительными успехами. Главный правитель российских колоний в Америке признал эту работу очень важной и изъявил миссионеру признательность в 1840 и 1842 годах.
В 1838 году о. Григорий убедил 95 местных жителей креститься в православную веру. Обряд состоялся в Александровском редуте на реке Нушалак. За это он получил благодарность Святейшего правительственного Синода. Новообращенным христианам присваивали фамилии их крестных родителей. Так на Алеутских островах появились Колмаковы, Матросовы, Нецветовы, Барановы, Корюкины. Они сохранились и до наших дней. Так же, как и православные имена – Екатерина, Елизавета, Василий (но никак не Кэтрин, Элизабет, Бэзил).
Поддерживая дружеские отношения с алеутами и креолами, о. Георгий положил начало крещению язычников на берегах Берингова моря, в том числе и на полуострове Аляска. Прибыв летом 1843 года в Михайловский редут, он был приветливо встречен местными жителями – эскимосами, которые проявили интерес к его проповедям. Вдохновленный успехом, о. Григорий поднялся вверх по реке Юкон в глубь континента. В своем рапорте епископу Иннокентию он охарактеризовал местных жителей как «народ вообще добрый и кроткий и едва ли не многолюднейший из всех здешних народов».
Посетив Михайловский редут через год, священник убедился, что «ежели не все, то очень многие из них помнят и стараются исполнять данные ими при крещении обещания; отступлений на прежний путь язычества не слышно; а некоторые из них, более проникнутые словом истины, старались передать свои понятия о христианстве своим язычествующим собратиям и тем убедили многих к принятию крещения... Туземцы, быв спрашиваемы священником, единогласно изъявили желание иметь у себя постоянного священника».
В 1843 году в Михайловском редуте он в короткое время привел в православие 140 человек, а в следующем году – еще 116. В общей сложности на его счету за два года 276 новообращенных христиан.
О достойных деяниях Головина с некоторым запозданием, но стало известно и в России. 28 мая во время своего первого приезда на Уналашку в качестве епископа, Иннокентий Вениаминов возложил на о. Григория скуфью, которая была пожалована тому еще 27 апреля 1840 года. 3О января 1844 года тот же архипастырь наградил своего ученика набедренником. Великий современник о. Григория о подобных случаях писал: «Чин следовал ему...».
ТЕЛЕГА УЮТНЕЕ БАЙДАРКИ
Выполняя указание своего прямого начальника, о. Григорий стал дважды в неделю собирать местных детей – летом в церкви, а зимой в казарме. Учил их молитвам, пересказывал Библию, вел беседы о нравственности. А еще ранее, с 1838 года, о. Григорий организовал на острове семь частных училищ, и преподавали в них наиболее грамотные выпускники Уналашкинского училища.
Кроме того, о. Григорий выполнил еще одну большую работу – перевел на алеутский язык Псалтирь и воскресные Евангелия. Во всех 23 селениях священник избрал лучших чтецов, которым поручил читать вслух для всех отрывки из Евангелий и священной истории.
В семье Головиных в пору пребывания на островах произошли значительные изменения. В 1834 году у них родилась дочь Еванфия, в следующем – Елизавета. В 1842-м появился на свет Арсений, а годом позже – Ростислав. Но тут-то и поджидала о. Григория беда – кончина любимой жены. Оставшись с четырьмя малыми детьми на руках, он принял решение вернуться на родину, где он сможет рассчитывать и на помощь родных и получит шанс дать своим детям образование.
14 февраля 1844 года архиепископ Иннокентий, сам перенесший подобную потерю, удовлетворил просьбу своего ученика и уволил его для службы в России. О. Григория сменил священник о. Андрей Сизой. По пути в родные края Головин не мог миновать острова Ситки. И здесь его преосвященство предложил о. Григорию остаться еще на два года:
- Потребность в хорошем клире очень велика. Знаю, что на Вас я могу положиться.
Ну разве мог о. Григорий Головин отказать?
Он был определен в Михайло-Архангельский собор священником и ключарем, а также присутствующим в Ново-Архангельское духовное правление, казначеем Ново-Архангельского отделения попечительства о бедных духовного звания и законоучителем в девичью школу.
Главной же задумкой архиепископа Иннокентия в это время было строительство в Ново-Архангельске духовной семинарии. 12 октября он назначил Григория Головина казначеем проекта. Нужно было возвести новое здание и обустроить его. Замысел был воплощен в полной мере и в самые короткие сроки. Семинарию в русской Америке открыли 1 декабря 1845 года.
С октября 1844 по март 1845 года через руки Григория Головина прошло денежных сумм и вещей по 14 приходно-расходным книгам на 331 150 рублей 96 с половиной копеек ассигнациями. И все сошлось копейка в копейку. Редкая даже по тем временам аккуратность и чистоплотность!
Поразительно, когда только он успевал все это делать?
Через два года «за успешную и полезную службу в Америке со всею исправностью и отчетливостью» архиепископ Иннокентий возвел своего ученика в сан протоиерея. 13 апреля 1846 года он вручил о. Григорию наперстный крест и не стал противиться его воле.
22-го числа семейство Головиных навсегда попрощалось с островом Ситка. В этот день они уезжали на родину, в Западную Сибирь. Путешествие было еще более продолжительным. Лишь в марте 1847 года путешественник услышал милые его сердцу перезвоны тобольских колоколов.
ПАДЕРИНСКОЕ БЛАГОЧИНИЕ
Честность, трудолюбие и опыт о. Григория невозможно было поставить под сомнение. Он вправе был рассчитывать в епархии на значительную должность, достойную его таланта и моральных качеств. Однако тобольское духовенство отнеслось к вновь прибывшему протоирею прохладно. Место ему подыскали далеко от губернского центра.
В селе Падеринском Курганского округа прихожане только что построили кирпичный храм во имя Вознесения Господня. Село было сравнительно небольшим, состояло из 63 дворов, где проживало 325 душ мужского пола и 371 – женского. Кроме того, в приход входили деревни Старо-Лушникова, Кривина, Передергина, Коновалова и Галкина.
6 марта 1847 года Георгий, архиепископ Тобольский и Сибирский, подписал указ, в котором определил Головина в Падеринское на должность настоятеля. 21 июня 1847 года храм был освящен. Вместе с о.Григорием в нем стали служить священник Никонор Карпов, диакон Иоанн Шастин, дьячок Павел Петухов.
Очень скоро опыт, ум, старание протоиерея Григория Головина были-таки оценены церковным начальством, и в начале ноября 1848 года он произведен в благочинные. Теперь в его подчинении находилось 11 церквей. И протоиерей заботился о том, чтобы все они были отремонтированы, укомплектованы штатами, чтобы клир вел себя достойно и прихожане проявляли усердие в вере.
Условия, на которых предложило служить о. Григорию Падеринское сельское общество, оказались весьма скромными. Дом ему пришлось покупать самому, хотя во многих селах жилье для священников строилось крестьянами. Земли для пашни клиру выделено не было. Падеринцы предоставили двум священникам и дьякону только три десятины сенокоса, с которых корма и на одну корову не наберешь. Вероятно, уступив настойчивым просьбам церковнослужителей, крестьяне стали отводить дополнительные площади под покос произвольно и каждый год в разных количествах «по воле своей». О.Григорий в «Клировых ведомостях» записал о себе и своих подчиненных: «Более же никакою землею не пользуются, хотя бы и желали».
Очень скудным было и содержание, которым наделяли прихожане. Ни оклада, ни жалованья причту не выдавали. Довольствоваться им приходилось платою в одну с четвертью пудовки с души мужского пола в возрасте от 18 до 6о лет.
Жить на таком доходе о. Григорию было особенно трудно, поскольку обоих своих сыновей, Арсения и Ростислава, он отдал на обучение в Курганское народное училище.
И если на Алеутских островах служба доставляла о. Григорию радость, то в Курганском уезде время от времени случались неприятности. Они исходили от раскольников. В отличие от аборигенов Америки русские умели спорить. В покорнейшем рапорте на имя епископа о. Григорий сообщал: «Не имеем никаких неприятностей, за исключением раскольников, которые нас не почитают и которым мы по силам делаем увещевание, за что они на нас гневаются». В 1852 году отошли от православия в раскол сразу 30 жителей деревни Кривиной.
«Мы при всяком пристойном случае собеседуем с ними об обращении их к Святой Православной церкви приятельским и непринужденным образом, но они не слушают нас, и успех наш относительно их, к сожалению, мал», - сетовал священник.
Ради здравого смысла о. Григорий иногда прибегал к лукавству. В 1852 году в селе Падеринском побывал Евлампий (Пятницкий), новый епископ Тобольский и Сибирский. Осмотрев храм, он дал распоряжение:
- Арку между трапезною и самою церковью надобно выломать и тут на правой стороне сделать придел для того, чтобы в праздничные дни было две литургии – ранняя и поздняя.
При этом его Высокопреосвященство произнес неосторожную фразу:
- Я сам составлю рисунок и пошлю его вам.
Вернувшись в Тобольск, епископ Евлампий поставил в известность о своей задумке Курганское духовное управление. Церковному клиру не хотелось менять пространство вновь построенной церкви. У о. Григория возникло резонное опасение – а не скажется ли перестройка на прочности здания? Но и воспротивиться воле иерарха невозможно. И священник стал тянуть время. Прошло одно лето, минуло второе... Из духовного управления последовал запрос: почему не перестраиваете храм? О. Григорий 23 октября 1853 года выслал ответ: «До получения рисунка на придел не можем сделать правильное соображение о расположении церкви». Да еще приложил к ответу свои расчеты: потребуется 1159 рублей серебром, в том числе 50 тысяч штук кирпича. А епископ, вероятно, забыл о своем обещании. Напомнить же ему из Кургана не решились. Так и остался храм в первозданном виде. Он сохранился в селе Падеринском до наших дней.
В 1867 году о. Григорий уволился за штат, уступив место сыну Ростиславу. После этого он прожил еще около двух лет. Свое последнее прибежище нашел в родной земле где-то восточнее алтаря Вознесенской церкви. Точное место скрыто временем. Да и память об этом выдающемся священнике почти стерлась. Как тут не вспомнить слова поэта, которому о. Григорий Головин был современником: «Мы ленивы и нелюбопытны»...
Написано Павлом Варлаковым в соавторстве с Анатолием Кузьминым.
Опубликовано: Резидент (Курган). – 2008. – №6 (10). – С.28-35.
Сборник «Зауральская генеалогия 6. Откуда есть пошла земля курганская».
