Зауральская генеалогия

Воспоминания Зинаиды Анисимовны Васильевой из деревни Новотроицкой Мокроусовского района Курганской области

 

Зинаида Анисимовна Васильева. Курган. 2006.

 

Семья у нас была большая, у родителей было 14 детей. Пять из них умерли младенцами, хворь тогда косила детей, медицина была на низком уровне, а у нас в деревне даже не было медработника. В живых нас осталось девять детей: шесть сестер и три брата. Моего папу звали Анисим Семенович Филимонов, 1882 г.р., маму – Евгения Наумовна Филимонова (Фомина), 1882 г.р.

Папа у нас был очень строгим и сильным человеком. Рассказывал, как во время прохождения военной службы в Омске на станции Коломзино работал на ломовщине, по его словам: «Шесть пудов поднимал».

 

Анисим Семенович Филимонов. 1900-е годы

Мама была в церковном совете и водила меня с собой в церковь. Я стояла с ней по три часа и молилась, и мне казалось тогда, что это лучшее, что есть на свете.

 

Евгения Наумовна Филимонова. 1940-е годы.

В 1928 году началась коллективизация, и папа долго упирался – не хотел идти в колхоз. Однажды папу отправили в район с пакетом, в его отсутствие нас выгнали из дома и дверь опечатали. Была осень – дождливая погода. Мы жили в амбаре, крыша протекала, негде было приготовить еду да и есть было нечего – это были голодные годы, увели даже кормилицу-корову со двора. После возвращения отцу пришлось дать согласие вступить в колхоз, и нам разрешили вернуться в дом.

Первую половину 30-х годов жили тяжело и голодно. С 37 по 40 годы были очень урожайными. Пшеницу привозили прямо с поля на подворья в машине по полному кузову – ссыпали прямо в ограду на землю.

Только люди стали приходить в себя, как начались репрессии, а потом война. Мужиков из деревни куда-то увозили по ложным доносам – обратно многие не вернулись. Папа работал в колхозе на разных работах, но в основном плотником и как-то миновал этой судьбы.

Я была 13-м ребенком в семье. В 8 лет, в 1931 году, пошла в школу. Сначала в начальную в своей деревне, а 36 году в неполную среднюю школу (НСШ) в с. Михайловском. Михайловка находилась от нашей деревни в пяти километрах. Мы ходили в школу пешком, никакого транспорта для нас не было. В Михайловской школе математику преподавал Николай Михайлович Прохоров, историю – Александр Васильевич Щеголев, литературу и русский язык – Таисия Яковлевна Быкова. Я очень любила литературу. Ботанику и зоологию преподавал Василий Емельянович Шевцов. Он вел уроки понятно и доходчиво, весной и летом водил весь класс на экскурсии. Рассказывал о значении различных трав и цветов. Заставлял собирать их для гербария. На уроках иногда случались смешные истории. Однажды проходили земноводных, Василий Емельянович попросил рассказать про тритона. Алеша Антонов громко начал отвечать: «харитон живет в воде и на суше». Смех в классе – в деревне жил мужчина по имени Харитон.

В те годы учитель на селе был самый уважаемый человек. Мы ученики относились к ним с уважением и любовью. Наши родители при встрече с ними кланялись им в пояс и снимали шапки. Прошли десятилетия, а я часто вспоминаю этих замечательных людей.

 

На фото 1930-х годов учителя и ученики Михайловской школы.

В третьем ряду слева на право: Галина Семеновна Данилко, Василий Емельянович Шевцов, Таисия Яковлевна Быкова, пятый слева – Александр Васильевич Щеголев, крайний справа – Николай Михайлович Прохоров.

В 1938 году окончила 7 классов и поехала в Курган поступать в медучилище. Когда в школе писали сочинение на тему «Кем я хочу быть», я написала: «Буду врачом». Сдала экзамены, и меня зачислили на акушерское отделение. Я не захотела на это отделение, забрала документы, уехала домой и сдала документы на поступление в 8-й класс. Средняя школа была за 30 км от нашей деревни в селе Марайском Мостовского района. В 1940 году я окончила 9-й класс и бросила учебу – слишком далеко было добираться до школы. Транспорта не было никакого, большей частью ходили пешком, один раз в две недели, да еще надо было продукты с собой нести.

В 1941 году 22 июня началась Великая отечественная война. Мужчин стали забирать на фронт. Взяли на фронт и Кузьму Андреева, работавшего избачем (в избе-читальне), а меня приняли на его место.

Недолго я проработала на этом месте, в конце декабря 1941 года нас, молодых девчонок, тоже мобилизовали, кого на фронт, кого, на военный завод. Меня и Клаву Гончарову из Михайловки отправили в г. Юрюзань Челябинской области (недалеко от Златоуста) на оборонный завод им. Кирова, который был эвакуирован из Тулы. Выпускали военную продукцию для фронта: пули и патроны для наганов и маузеров.

Много нас молодых пригнали туда. Проходили медкомиссию, а у меня с детства зрение было плохое – близорукость, и я на табло ничего не видела. Но мне не поверили и сказали, что раз меня сюда привезли, то будешь работать по 14 часов в сутки.

Поставили меня к четырем станкам. Весовые станки – взвешивали пульки и патрончики, полноценные в один ящик, брак – в другой. Мне трудно было уследить, очки тогда не носила, в деревне как-то стеснялась – стыдно было, да и время было такое: не видишь – так и живи, как хочешь.

Хлеб был по карточкам – 500 граммов, сырой. За один раз съешь и ждешь другого дня. В столовой похлебка была из мороженой картошки. Жили в подвальных помещениях, печь топить было нечем. Придем в жилотдел насчет дров, нам отвечают: «Ваши дрова на корню». Спали на полу в верхней одежде. Простыли, потом заболели дизентерией, многие умирали.

Мы с Клавой болели, три дня не выходили на работу, а когда вышли – нас до работы не допустили, передали дело в суд, как на дезертиров. Тогда мы решили идти домой – все равно осудят. Это было в марте 1942 года. Пошли пешком, к нам еще присоединились парень и девочка. От Юрюзани надо было идти через станцию Везовая, Златоуст, Челябинск. До Челябинска примерно 400 км. Ночевали на вокзале в поездах. Нас нигде не пускали. Шли мы около трех недель, усталые, голодные – еле ноги передвигали.

Пришли в Челябинск, у меня там жила сестра Сима. Она нас обогрела, отмыла, накормила. Те двое, парень с девочкой, не знаю куда ушли. А нас с Клавой Сима отправила на товарном поезде до станции Лебяжье (у нее свекор работал машинистом). Из Лебяжьего мы с Клавой пешком дошли до дома – это 50 км. Родители обрадовались, но очень переживали, ведь в то время судили за каждый проступок.

Был апрель месяц, мне было 19 лет, и я не долго прожила дома. 15 мая за мной приехали из районного отдела НКВД, увезли и посадили в КПЗ (камеру предварительного заключения). Через две недели отправили этапом до станции Варгаши пешком, а потом поездом до Кургана. Посадили в следственную тюрьму, она находилась на ул. Советской. Через месяц осудили, дали 5 лет общего режима и отправили в Исправительную трудовую колонию (ИТК №1) - женская колония в Кургане (колония располагалась за железной дорогой), определили в бригаду.

Работали на разных работах: копали траншеи, разгружали вагоны с грузами. Работа была тяжелая, не под силу. Потом нашу бригаду отправили в город. Работали в литейном цехе, он находился по ул. Пушкина (Пушкина-Кирова-Гоголя-Томина, бывшая Балакшинская литейка), в цехе отливали мины.

Водили по городу нас с конвоем. Разговаривать не разрешали. Не раз садили нас прямо на дорогу, несмотря на дождь и снег. Конвоир был хохол, говорил: «Прекратить разговоры, а то посадю». И садил – и в грязь, и в снег.

Кормили очень плохо. Все время хотелось есть, чтобы как-то заглушить голод жевали гудрон.

Первые два года было очень тяжело, последний год полегче. Однажды пришла в зону начальник областного санотдела, врач – Тихова Валентина Владимировна. Ей был нужен писарь. Вызвали меня в КВЧ (культурно-воспитательная часть). Она посмотрела на меня и сказала: «Я тебя беру к себе в отдел, почерк у тебя красивый, будешь статистиком и писарем».

Меня расконвоировали, выдали пропуск, и я стала ходить на работу без охраны, в зону приходила на ночь.

Когда я работала в литейке, подружилась с Раей Нечеухиной. Она жила по ул. М. Горького, 113, и я стала иногда забегать к ней ненадолго. И вот один раз она с подругой Машей уговорили меня пойти в кино. Пошли в «Прогресс», только зашли, а на встречу – командир взвода Иванов: «А ты зачем здесь?»

- В кино пришла

- Хорошо, иди, смотри.

Картина называлась «Праздник святого Йоргена». Рая с Машей смотрят, смеются, а мне не до смеха. После кино они меня проводили, а утром меня не выпустили из зоны. Сижу день на нарах, сижу два. Приходит Валентина Владимировна: «Чего сидишь чертушко, слазь, пошли, подумаешь какое преступление девчонка совершила – в кино сходила». И я продолжила работать у нее в отделе до освобождения.

У Валентины Владимировны было двое детей, она была эвакуирована – не помню откуда, а муж ее был на фронте. Очень часто она приглашала к себе, посмотреть за детьми или белье отнести в прачечную. Очень была добрая женщина, ко мне относилась с доверием и уважением.

И вот долгожданный день Победы – 9 мая 1945 года. Нас, вот таких «дезертиров», освободили со снятием судимости. Приехала домой, а мамочка меня не встречает – умерла 26 января 1945 года, не дожила до победы три месяца.

 

Зинаида Анисимовна Васильева (Филимонова), 1950-е годы.

Трудовая деятельность Зинаиды Анисимовны после 1945 года:

• 1946-1949 – статистик, бухгалтер в Марайской МТС (Мостовской р-он Курганской области).

• 1950-1955 – бухгалтер, старший бухгалтер на Челябинском металургическом заводе.

• 1955-1967 – счетовод в Михайловской семилетней школе, заведующая Новотроицкой библиотекой, заведующая Старопершинским клубом.

• 1967-1978 – бухгалтер, начальник сектора по расчетам с рабочими и служащими в Курганском Горплодовощторге.

Зинаида Анисимовна награждена медалями «Ветеран труда», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов», «60 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов», у нее трое детей и шестеро внуков.

(Статья была опубликована 28 июня 2008 года в курганской областной газете Новый мир. Подготовил к публикации Владимир Шевцов).