Зауральская генеалогия

К концу второй трети XIX века важнейшим завоеванием передовых врачей страны было становление общественной медицины. До этого периода, несмотря на достижения отечественной медицины и медицинской науки, санитарное состояние основной массы населения – крестьянства – было крайне тяжелым. Эпидемии, недороды, голод были постоянными бедствиями. Вспышки чумы, продолжительные эпидемии оспы, паразитарных тифов и частые вспышки холеры требовали особого напряжения работы врачей, которых при эпидемиях недоставало. Все медицинское дело в стране было сосредоточено в ведении медицинского департамента Министерства Внутренних дел. Но оно не отвечало возросшим требованиям медицины.

Общественная борьба русских врачей привела к созданию многочисленных губернских, а затем и уездных обществ врачей с учреждением в 1864 году земства в России. Это привело к организации земских лечебных учреждений – больниц и амбулаторий. Так возникли потом земские больницы в Притоболье: в Утятке, Плотникове, Куртамыше и в других больших населенных селах. Граждане Звериноголовской крепости чаще пользовались Плотниковской земской больницей. Она была ближе, только в 30 верстах, а Куртамышская земская больница дальше – в два раза.

В Плотниковской земской больнице до революции трудились Державин, Чернозатомский и другие, которые после ликвидации больницы работали в Кургане и пользовались небывалым успехом. В Куртамышской земской больнице работал до глубокой старости Яков Сергеевич Талызин. С многими указанными земскими врачами я был близко знаком.  Они отличались высокой культурой и универсальными знаниями в медицине: специалистами в терапии, хирургии, глазных заболеваний, акушерстве и гинекологии, кожных и венерических заболеваний, детских и других.

В Звериноголовской крепости в 1910-1911 годах строилась земская больница. Местом ее дислокации было слияние двух Долгих березников с березовой рощей, точнее – место  пересечения улицы Советской с Пролетарской. Больница строилась на высоком кирпичном фундаменте и была подведена под крышу. Полным ходом шли отделочные работы. Строительством руководила общественная комиссия во главе с  богачом Ермолаевым.

Но прекрасной большой земской больнице не суждено было послужить народу крепости. Она в тихий летний день сгорела после ухода рабочих со строительства, как свечка в церкви.

Много лет стоял фундамент сгоревшего сруба строившейся Звериноголовской земской больницы в ожидании новых строителей. Шли годы. Наступили трудные времена, начались войны, революции, военный коммунизм, затем НЭП и населению крепости было не до больницы. Прошло в области районирование. Звериноголовское стало районным центром Звериноголовского района. Плотниковская земская больница закрылась, врачи ее все перебрались в Курган, а здание больницы перевезли в Зверинку и поставили его на усадьбе барина Иванова, рядом с его большим каменным домом. Больница мала, только на 25 коек и не обеспечивала потребности населения. В 20-х годах вопрос о строительстве больницы в Зверинке стоял на заседаниях Курганского окружкома партии и областного Совета депутатов трудящихся. Рассматривался вопрос о двух районах, где необходимо строить больницу. В том числе была Зверинка. Звериноголовский председатель райисполкома поехал в Курган, но дорогой задержался у тещи и вопрос решался без него. По рассказам самого Афанасия Григорьевича Алексеева, при голосовании голоса разделились поровну, а он, занимая там руководящее место, не проявил настойчивости в интересах глубинного района – Зверинки, и предпочтение перешло в пользу другого района – Шумихи. В этой больнице я был с обследованием в 1937 году от Челябинского облздравотдела. Она имеет форму буквы «П» и представляет собой большое одноэтажное каменное здание.

В последующие годы с наступившей коллективизацией и индустриализацией и Отечественной войной было в районе не до строительства больницы. Еще в период НЭПа, когда в Зверинке открылась больница на 25 коек, начальство решило, что пора заняться теперь культурой. Фундамент строившейся больницы разобрали, и кирпич использовали для строительства народного дома, который теперь много лет красуется на базарной площади, построенный по чертежам учителя Павла Григорьевича Барасана. Раньше на этом месте был манеж для военных занятий казаков.

По рассказам моей матери, в конце XIX века медицинскую помощь населению Зверинки оказывал фельдшер Слабинских, который наездом обслуживал Отряд Алабугу и хозяев поместий Хальчевских, Юдиных и других. Хозяев статей Березово – Печенкиных, Белослудцевых и других, а также население северных деревень от Зверинки обслуживала земская больница Куртамыша. Звериноголовских больных,  нуждающихся в стационарном лечении, обслуживала Плотниковская больница. Мой отец, заболевший обострением геморроя, лечился стационарно в Плотниковской земской больнице. Там же оказывали помощь роженицам при патологических родах. При нормальных родах женщины в Зверинке обращались к опытным в этом деле женщинам. Часто сами роженицы справлялись со своими родами. Почти у каждой женщины было беременностей свыше десяти, и каждая из них могла быть, с учетом своего личного опыта, акушеркой при нормальных родах.

После революции и ликвидации земской больницы в Плотникове Куртамышская земская больница полностью стала шествовать над Зверинкой. Это подтверждается тем, что Мирон Григорьевич Подгорбунский, демобилизовавшись после гражданской войны, где окончив двухмесячные курсы санинструкторов и поработав в военной части санитаром, обратился в Куртамышскую больницу за получением медицинской работы. Его принял Яков Сергеевич Талызин, работавший там врачом, и официально направил его на работу в Зверинку в качестве фельдшера. Подгорбунский родом был из деревни Губаново. Семья его и родители принадлежали к старообрядцам. Отца уже не было, семья жила бедно, и заняться в деревне было ему нечем. Тогда, не думая о больших перспективах, посадил всех своих ближайших родичей – мать, жену, детей и сестру на телегу и прикатил с полученным в Куртамыше назначением в Зверинку, прямо в Звериноголовскую больницу. 

В это время в Звериноголовской больнице работал опытный школьный фельдшер Петр Алексеевич Юркин. Он взял способного и весьма энергичного санинструктора М.Г. Подгорбунского под свое покровительство и быстро добился его медицинского роста, посадив его на прием больных в амбулаторию, которая находилась в каменном доме барина Иванова. Таким образом, стационарных больных обслуживал П.А. Юркин, а рядом в амбулатории больных принимал Подгорбунский. В соседнем кабинете амбулатории больных принимала знаменитая медсестра Степанида Зиновьевна Курчатова. Я болел малярией и обратился к ней. Она смазала мне горло йодом и пожелала выздоровления. Настойка йода казалась магическим средством лечения от всех заболеваний. Муж ее был, кажется, медицинским фельдшером. Они имели по улице Советской у лога большой красивый деревянный дом на несколько комнат, но вскоре его продали на слом и уехали из Зверинки.

Однако, несмотря на то, что обстановка в стране был весьма сложной, но с прекращением гражданской войны, затем с отменой военного коммунизма и переходом к НЭПу жизнь в селе и районе быстро стала улучшаться, народ приступил к активной трудовой деятельности, и появились в районе квалифицированные медицинские кадры. В Зверинку приехал (1920-1932 гг.) опытный фельдшер Федор Иванович Казанцев. Он по происхождению местный казак, жил в своем пятистенном доме по улице Луначарского и пользовался авторитетом среди местного населения. Он свою старшую дочь выдал замуж за Харлампия Белослудцева, сына статейщика, и всей своей семьей и новобрачными покинул родное село. В этот период многие жители села уезжали в Сибирь и Среднюю Азию. Также поступил опытный фельдшер Афанасьев в 1937 году. Он жил во флигеле больничного двора и считался весьма опытным  и удобным работником для больницы, всегда безотказно принимал амбулаторных больных и оказывал помощь стационару. Считался незаменимым работником, основной опорой больницы. И вдруг неожиданно исчез ночью со всей своей семьей и имуществом из Зверинки в Северный Казахстан за сотни километров. 

Из других больничных медработников необходимо отметить фельдшера Василия Ивановича Бутакова, женатого на дочери мельника деревни Верхней Алабуги Папулова. Он имел школьное образование, большой опыт и отличался своим развитием и широким кругозором. В середине 30-х годов был репрессирован и после десятилетнего заключения на севере окончил Пермский мединститут. Потом много лет работал врачом в одном из районов Курганской области. В конце 50-х годов приезжал в Зверинку, навестил своих старых преферансистов, но работать в Зверинке не согласился.

В Звериноголовском селе, кроме больницы и амбулатории, был открыт еще венпункт с 5-ю стационарными койками для лечения в амбулаторных и стационарных условиях больных, страдающих венерическими и кожными заболеваниями. Он размещался в двухэтажном доме на северо-западной стороне третьей базарной площади. Потребность в этом лечебном учреждении в период войн и массового движения людей возрастала. Материальное обеспечение и питание больных осуществлялось больницей. Лечебное дело возглавлял опытный пожилой фельдшер Богданов. Правда, он любил иногда выпить лишнюю рюмку водки, но с работой справлялся до1938 г., а потом удалился в мир своих предков.

Также открылись фельдшерские пункты в деревнях Каминке и Прорыве. Эти деревни были большие и богатые. В Каминке после революции работал весьма опытный школьный фельдшер Иванов, окончивший Томскую фельдшерскую школу. Амбулатория помещалась в хорошем одноэтажном здании и отличалась чистотой и порядком.  Фельдшер Иванов имел общее образование в объеме реального училища и пользовался уважением среди населения. Он много уделял внимания профилактической работе, школьному делу и яслям, плодотворно работал до конца своей жизни, которая закончилась у него в 40-х годах.

В Прорыве работал весьма успешно опытный школьный фельдшер Федор Степанович Гаврилов, окончивший до революции Томскую фельдшерскую школу после получения общего образования в объеме реальной школы. Работал прекрасно, медпункт являлся гордостью Прорыва; была большая обращаемость за медпомощью населения из Северного Казахстана. Фельдшер Гаврилов проявлял повышенный интерес к действию лечебных свойств Озернинского Горького озера. Там поставил в летнее время палатку и организовал лечение больных водой и грязью. Результаты лечения заболевания суставов воодушевляли его. Он был очень общительный, часто приезжал в Зверинку и был желанным гостем для своих друзей. В конце 30-х годов оставил работу и ушел в мир своих предков.

В Звериноголовском районе на землях развалившихся коммун и колхозов, возникших в период военного коммунизма и сплошной коллективизации сельского хозяйства, были организованы два огромных овцеводческих совхоза. Один из них – Алабугский, раскинувшийся со своими большими фермами от Зверинки до Нижней Алабуги, занимая площадь более90 километровв длину и десятки километров в ширину. Второй совхоз – Березовский объединил все земли бывших статейщиков, сконцентрированных на северных окраинах района. Для обслуживания рабочих совхозов были открыты фельдшерские медицинские пункты в виде амбулаторий.

На фельдшерском пункте в совхозе Алабуга до 1945 года работал фельдшер Василий Иванович Хасанов. Он был звериноголовским жителем и семья его жила в Зверинке, а сам, пользуясь совхозным конным транспортом, без устали мотался по совхозным фермам, оказывал медицинскую помощь больным и осуществлял профилактическую медицинскую работу. Был он энергичным, расторопным человеком, сам снабжал больных лекарствами, которые брал  в районной аптеке и тем самым освобождал больных ездить за ними в Зверинку. На II-й ферме у него была основная база, представляющая собой что-то вроде амбулатории, которая в 30-х годах превратилась в маленькую участковую больницу на 10-15 коек с необходимым медперсоналом во главе с врачом.  Фельдшер Хасанов хорошо справлялся со своей лечебной и профилактической работой. Ему пришлось много потрудиться в период вспышки среди чабанов бруцеллеза, также  в момент становления совхозного хозяйства и в последующие годы.

В совхозе Березово лечебное дело возглавил фельдшер Иван Леонтьевич Никулин. Подготовка медицинская  у него была очень низкая, но отличался услужливостью начальству. Сам ходил в аптеку за лекарством и относил больным. Рецепты писал неразборчиво и часто вводил в микстуры несовместимые лекарственные вещества. Появился он в Зверинке неожиданно в качестве лейб-медика нового председателя райисполкома (Волосникова?), назначенного областью для наведения необходимого порядка.

Иван Леонтьевич имел необыкновенную страсть к строительству. Он в Зверинке построил детские ясли для коммуны «Звезда». Новое здание из хорошего соснового леса пристроил к большому  двухэтажному дому по улице Школьной. Раньше в этом доме был банк Кредитного Товарищества, с полуподвальным хранилищем. Но добротная пристройка ясель служила недолго. Строительство велось в темпе, зимой. Старое здание стояло на высоком кирпичном фундаменте, а новая пристройка ставилась на тонких деревянных столбах и плохо закрепленных в земле. Все закончилось тем, что ясли сперва отвалились, а потом полностью развалились. Яслями заведовала Клочкова и ей досталось на орехи. Она долго «благодарила» строителя Никулина, но он не растерялся и, находясь под покровительством высокого районного начальства, переехал в совхоз Березово и здесь возглавил фельдшерский пункт. Основное свое внимание он уделил опять строительству, переоборудовав большой двухэтажный дом для участковой больницы, открыл стационар на 10-15 коек. История с Никулиным закончилась тем, что он со своим большим шефом уехал наводить порядок в другой район области. Однако судьба Никулина закончилась печально. Он был одинок и воспитывал приемного сына, который подрос и стал работать шофером, затем пошли раздоры, подорвавшие его здоровье.

В 20-х годах нашего века, точнее в 26-27 гг. каким-то ветром занесло в Зверинку врача-гинеколога Циберкаро. Он поселился во флигеле во дворе больницы и пользовался необычайно большим авторитетом среди женщин. Очереди к нему на прием были огромны. Казалось, что все женщины серьезно больны, а здоровых в селе совершенно нет. Он работал с раннего утра и до позднего вечера; каждый день подкреплялся только пивом. Больничный конюх ежедневно отвозил ящик пустых бутылок и привозил ящик свежего пива в бутылках. Этот доктор проработал в селе не более года и уехал с немалыми деньгами на Кавказ.

Еще за несколько дней до отъезда врача Циберкаро в Зверинку приехал опытный земской врач Цитронов. Прежние земские врачи были универсалами. Они могли оказывать всестороннюю медицинскую помощь на селе. К таким врачам и относился Цитронов. Ему были созданы бытовые условия. Поселился жить в большом Крыловском доме, магазины ломились от продуктов и промышленных товаров, а зарплата – больше ста рублей. Фельдшер в то время получал 50-60 рублей в месяц. Цитронов прием вел в амбулатории, делал обходы больных в стационаре и производил срочные хирургические операции.

В это время, точнее, осенью 1929 года, в Зверинку приехала по назначению выпускница Ленинградского медицинского института  Ульяна Кузминична Тараканова. Цитронов ввел в курс лечебного дела нового врача, передал ей всех стационарных больных и амбулаторный прием. В последний день своей работы по просьбе Таракановой прооперировал еще одного больного и, раскланявшись, пожелал новому врачу больших успехов на ниве здравоохранения.

Ульяна Кузминична поселилась в доме П.Г. Барасана со своей прислугой Марией Петровной, ныне Никоновой, живущей на Первомайской улице, дом 43. Не имея достаточного опыта, Тараканова принимала больных с раскрытым справочником по терапии. К больным относилась внимательно и быстро завоевала авторитет среди населения. Условия для работы были неплохие. В районе фельдшеры были со школьным медицинским образованием. В Прорыве работал Ф.С. Гаврилов, в Каминке – Иванов, в Зверинке – П.А. Юркин. Правда, он вскоре уехал в Свердловск. Из других фельдшеров работали в самой Зверинке В.И.Бутаков, Афанасьев и Богданов. Районный отдел здравоохранения возглавил М.Г. Подгорбунский. Вся эта элита медицины благосклонно относилась к молодому врачу и помогала ей быстрее встать на ноги. Был хороший состав медсестер и санитарок.

В1930 г. после третьего курса в летние каникулы я работал два месяца в качестве фельдшера в Звериноголовской больнице. Моей обязанностью было дежурство в стационаре и оказание помощи Таракановой на приеме больных в амбулатории. Дело в том, что часто у врачей почерк бывает «врачебный» и без автора рецепт не прочитать. Я под диктовку выписывал рецепты.  Через две недели я так овладел этим искусством, что позволил себе вступать с ней в дискуссию по поводу назначения лекарств. Она меня освободила от дежурств в стационаре и посадила на самостоятельный прием больных, тем более, что я в институте на третьем курсе уже прошел рецептуру, фармакологию и пропедевтику по терапии. Зарплата мне была  50 рублей в месяц, а учителям сельских школ только 32-36 рублей. Все это меня устраивало. Меня больные стали приглашать даже на дом.

В этот период приехала по назначению в Зверинку выпускница тоже Ленинградского мединститута Никольская. Ее через несколько дней сразу посадили на самостоятельный прием больных в амбулатории. В это время наше государство было еще очень щедрым. Лечение больных было полностью бесплатным. При амбулатории была своя аптека, и она бесплатно выдавала по рецептам больным лекарства. Через две недели прибегает со слезами на глазах сам заведующий амбулаторной аптекой. Оказывается, что врач Никольская почти всем больным выписывает английскую соль (магнезиум сульфурикум) по30 грамми израсходовали пудовый запас этого слабительного, а больные все идут и идут за английской солью, но ее уже нет. Спрашивает: «Как быть?». Английскую соль срочно взяли в районной аптеке, а меня посадили к Никольской выписывать рецепты соответственно диагнозу заболевания, а после моего отъезда врач Никольская вышла замуж и с мужем оставили Зверинку.

В конце августа я уехал в Москву продолжать учебу. В1932 г. окончил хирургическое отделение I-го Московского мединститута и, получив направление в Иркутск, по пути заехал на родину. Врача Таракановой уже нет. Она, получив отпуск, на работу не вернулась. Больницей заведовал школьный фельдшер Григорий Федотыч Сивых, работавший ранее в Казахстане. У него подросли дети, и хотелось учить их в средней школе. Остальные медработники работали по-прежнему все на своих местах.

В июле 1932 года, в тот момент, когда я был в Зверинке, Коля Халиков со своими родителями на своей дойной корове поехал в Северный Казахстан за ягодами, и там в лесу Коля сорвался с березы и, упав на пенек, ранил свой живот с выпадением через рану части кишечника. Родители завернули его в грязное одеяло и через 4-6 часов привезли на корове в больницу, а меня попросили оказать хирургическую помощь.

Когда сняли с больного одеяло, то картина предстала ужасная. На левой стороне живота зияла рана около7 сантиметровдлины и из нее выпали кусок большого сальника и петля тонкой кишки размером около 40-50 сантиметров, и все это обляпано березовыми листьями и травой. После тщательной обработки выпавших органов стерильным физиологическим раствором и йодом пришлось прооперировать. Мальчик был крепким  и быстро выздоровел.

Случай этот был описан в районной газете. Местное начальство приложило свои руки, и я остался работать в Зверинке, а осенью меня призвали в Красную Армию на Дальний Восток. Там работал хирургом в военном госпитале 40-й стрелковой дивизии (станция Раздольное). Демобилизовавшись из Красной Армии осенью 1933 года, я возвратился на родину, в Зверинку.

Время было, действительно, тяжелое, по карточкам получали вместо муки просянку, а в это время из хлебных складов Плотниковки зерно вывозили на военных автомашинах в Курган. Мне казалось, что все, в том числе и районное начальство, разделяют все трудности и лишения в жизни наравне с трудовым народом села и района. Но это было далеко не так. Я потом сам неоднократно видел, как начальник Звериноголовского НКВД Писарев в своей квартире держал двух собак для развлечения своих детей и кормил их белым хлебом, выпеченным из первосортной крупчатки. В самой Зверинке существовал особый закрытый продуктовый распределитель специально для начальства, находившийся на первом этаже здания райисполкома.

После возвращения из Красной Армии, не отдыхая и долго не раздумывая, сразу пришлось приступить к работе в должности главного врача и хирурга районной больницы Звериноголовского района. До моего приезда заведовал больницей Алексей Матвеевич Кириллов.  В молодости он окончил фельдшерскую школу и работал  много лет фельдшером, а после гражданской войны окончил медицинский институт и работал уже врачом в Кургане. Он уже был в почтенном возрасте, трудолюбив, скромен и застенчив.

В этот период времени медицинские кадры в самой Зверинке и на фельдшерских участках района были устойчивы и достаточно квалифицированны, везде работали школьные фельдшеры. Я занялся совершенствованием лечебной работы. Организовал клиническую лабораторию и подготовил квалифицированного лаборанта, которым стала после соответствующей учебы и практики фельдшер Южакова. Также добился установки в больнице рентгеновского аппарата и оснастил больницу физиотерапевтической аппаратурой. Больница стала работать с полной нагрузкой. В больнице стало два операционных дня в неделю, иногда и третий по обстоятельствам.

Поступало много хирургических больных, особенно женщин с выпадением матки и другими гинекологическими заболеваниями для оперативного лечения. Большой наплыв такого рода больных шел из Северного Казахстана. Для выполнения более сложных операций привлекал в качестве ассистентов А.М. Кириллова, но чаще фельдшера Сивых и акушерку Ольгу Михайловну. Широко пользовался местной анестезией по Вишневскому. Наркоз прекрасно давали акушерки Анна Ивановна Закамалдина и медсестра Зинаида Ивановна Гомзякова. Прекрасно работали все медицинские сестры, хорошо знали свою работу и всегда получали благодарности от больных. От медсестер не отставали и санитарки в уходе за больными.

Несколько раз я применял прямое переливание крови. Один раз шприцом перелил кровь мальчику Ване Сивых, сыну фельдшера Сивых, тяжело болевшему сыпным тифом. Состояние его здоровья резко ухудшилось, наступило падение сердечной деятельности. Кровь я взял у его матери, перенесшей сыпной тиф и имевшей одинаковую группу крови с больным сыном. Буквально через несколько часов состояние больного стало заметно улучшаться, выровнялось кровяное давление, и он затем выздоровел.

В связи со вспышкой бруцеллеза в овцеводческих совхозах Алабуга и Березово мне пришлось много заниматься организацией курорта на озере Горькое, расположенного около деревни Озерное для лечения больных чабанов, заразившихся бруцеллезом. Но об этом несколько позднее.

Следует отметить, что Звериноголовская больница ставилась в пример Челябинским облздравотделом, возглавляемым Носовым, районным больницам сельских районов. Работали клиническая лаборатория, рентгеновский кабинет, физиотерапевтический кабинет, малярийная станция, кожно-венерическая больница, жендетконсультация с обслуживанием родившихся детей на дому. Была эпидстанция, возглавляемая молодым врачом-женщиной. Проводилась научная работа по бруцеллезу. Опубликованы две работы. Но молодых специалистов вскоре отозвали на работу в облздравотдел.

Главный врач Звериноголовской больницы Н.А. Воденников и зав. райздравотделом М.Г. Подгорбунский за лечебно-профилактическую работу и организацию курорта на озере Горькое были удостоены администрацией Челябинской области звания ударника II–ой пятилетки, награждены деньгами и путевками в санатории Крыма. Мы вместе отдыхали в Ялте.

В мой адрес поступило несколько соблазнительных предложений. Курганский хирург Державин пригласил к себе на работу в хирургическое отделение городской больницы. Носов, зав. Челябинским облздравотделом, предложил перейти на административную работу в отдел Целева на руководство лечебной работой  в сельских районах области. Но меня, конечно, больше интересовала хирургия, и я предпочел командировки в Казанский институт усовершенствования по хирургии, которые и осуществил в 1934 и 1938 годах по четыре месяца, работая непосредственно в клинике.

Работая в Зверинке, опубликовал две работы. Закончилось тем, что в августе1938 г. из Казани переехал в Ленинград и поступил в аспирантуру при кафедре Общей хирургии и там проработал до выхода на пенсию.

Работа врача после революции в сельском Звериноголовском районе с каждым годом становилась более ответственной и осуществлялась в условиях постоянного повышения  требовательности к медикам больных и их родственников. Я работал в районной Звериноголовской больнице в чине главного врача и хирурга с 1932 года по 1938 год и ежегодно чувствовал, ощущал на себе повышение ответственности за свою работу.

… Во второй половине 30-х годов обстановка в Звериноголовском районе резко осложнилась в связи с арестом троцкиста Афанасия Григорьевича Алексеева, работавшего прорабом на строительстве курорта на озере Горьком, пострадало много опытных медработников. Сбежала врач Ульяна Кузминична к себе на родину, в Рыбинск. Врач Никольская вышла замуж за 25-тысячника и уехала, кажется, в Ленинград. Облздрав отозвал врача эпидемиолога в Челябинск. Опытный школьный фельдшер Петр Алексеевич Юркин выбрался в Свердловск. Сняли с работы заведующего райздравотделом Мирона Григорьевича и посадили на эту должность женщину, Григорьеву, работавшую почтальоном в деревне Донки.

Медицинская работа осложнилась. Начались эксгумации. Вызывались кем-то из Челябинска судебно-медицинские эксперты и выкапывались из могил умершие после операций больные для судебно-медицинского исследования и сверки медицинской документации – операционного журнала и истории болезни. В это неспокойное время меня еще и судили за превышение власти. Суть такова: однажды прихожу утром на работу и обнаруживаю в хирургическом стационаре взломанную дверь в операционную, где я постоянно хранил сильно действующие лекарства и спирты. Ночные дежурные медсестра Зинаида Ивановна Гомзякова и санитарка Ульяна Новикова отказались мне объяснить и указать виновников бандитизма. Пришлось вызвать дежурного милиционера и в присутствии двух стационарных больных составить акт по поводу взлома дверей операционной, а дежурных медсестру и санитарку отстранить от дальнейшей работы и дело на них передать в суд. Судебное разбирательство почему-то затянулось, и только через два месяца состоялся суд с приглашением завхоза больницы. Суд постановил уволенных восстановить на работе, а мне – уплатить их прогулы. Прокурором работал Ф.А. Тюфтин, а судьей – Артемий Ситников. Секретарем райкома партии был Кучин, который перед кризисной ситуацией дал мне рекомендацию для вступления в Коммунистическую партию.

Создалась чрезвычайная обстановка. Пришлось ехать в Челябинский облздравотдел. Там один умный человек посоветовал не конфликтовать с местным начальством. Я, получив  путевку, поехал в Казань для дальнейшего совершенствования по хирургии. В августе 1938 года переехал в Ленинград и поступил в аспирантуру по хирургии. Исполнилась, наконец, моя давнишняя мечта. В аспирантуру принимали врачей только в возрасте до 33 лет включительно. Мой возраст был предельный, и я решил эти возможности использовать. Подготовка у меня оказалась солидной и меня перевели на должность исполняющего обязанности ассистента кафедры общей хирургии. Затем пришлось участвовать в Белофинской и Отечественной войнах…

В период Отечественной войны стали появляться в Звериноголовском районе молодые врачи, главным образом, демобилизованные женщины из Красной Армии. Приехала с маленьким ребенком Александра Мироновна Подкопаева, старшая дочь Мирона Григорьевича Подгорбунского, и стала работать терапевтом и врачом жендетконсультации. Затем демобилизовалась Елизавета Ивановна Моченова из армии по семейным обстоятельствам, родила дочь и стала работать рентгенологом. Затем она вышла замуж за техника доротдела Геннадия Ивановича Ожгихина и в период расформирования района переехала на курорт «Озеро Горькое» и возглавила там медицинскую службу.

Поступление врачей продолжалось. Приехала сестра Е.И. Моченовой, врач терапевт Зинаида Ивановна Моченова и тоже усилила врачебный штат терапевтов районной больницы. Она, кажется, тоже прибыла из армии. К больным относилась с исключительным вниманием. Скончалась от рака поджелудочной железы в конце 50-х годов.

Весь период Отечественной войны терапевтом работала в больнице врач Тарасова, эвакуированная с детским домом из блокадного Ленинграда. Ее родители, бывшие жители Звериноголовского села, относились к группе торговых людей. Они имели большой деревянный скобяной магазин, торговали еще скотом. Но после революции перед коллективизацией побросали все и уехали в Ленинград. Врач Тарасова, работая в больнице, отличалась чрезвычайной самоуверенностью, высоко оценивала свои познания в диагностике заболеваний и лечении больных.  Как иногда говорят медики, по походке больного ставила диагноз болезни и назначала сразу лечение.

Клан Тарасовых известен в Зверинке. Егор Иванович Тарасов работал учителем в казачьей школе. Зоя Михайловна Тарасова вышла замуж за троцкиста Афанасия Григорьевича Алексеева. Первого своего сына  они назвали в честь Троцкого Львом, а второго – Альфредом, так как русские имена им казались унизительными. От клана Тарасовых остались на память жителям Зверинки названия водоемов – «Тарасово озеро» и «Тарасова курья». Это, вероятно, связано было с постоянным местом их рыболовства.

В период Отечественной войны врачебный корпус звериноголовских врачей пополнился новыми молодыми врачами. В 1942 году в Зверинку приехала выпускница Ленинградско-Свердловского института, моя жена Таисия Федоровна Богданова. Путь ее к врачебной деятельности был сложен. Она родилась в городе Кургане. После окончания средней школы окончила Пермский фармацевтический техникум и работала в Звериноголовской аптеке, а в1933 г., выйдя за меня замуж, поступила на первый курс заочного Пермского мединститута. Однако, после окончания первого курса заочное отделение перевели на очное, и она вынуждена была прервать учебу. Возвратившись домой в Зверинку, стала работать операционной медсестрой. Через год в аптеке освободилось место, и она перешла снова в аптеку. В 1938 году я, поступив в аспирантуру, вызвал ее с двухлетним ребенком в Ленинград и устроил на второй курс 2-го Ленинградского мединститута. В 1941 году, окончив 4-й курс, она приехала в Зверинку для прохождения практики, но в июне началась Отечественная война и ей пришлось заканчивать Свердловский мединститут. В Зверинке она заведовала амбулаторией и возглавляла санитарно- эпидемиологическую службу района.

Число молодых врачебных кадров пополнила врач Феоктистова, окончившая мединститут, ее направили в больницу совхоза Березово. Так стало больше и молодых фельдшеров.

Таким образом, в период Отечественной войны Звериноголовский район после разгрома медицины не только пополнился медработниками, но и очень помолодел. Райздравотделом руководил школьный фельдшер Григорий Федотыч Сивых. В Прорыве работал опытный фельдшер Федор Степанович Гаврилов, сюда приезжала Зинаида Ивановна Моченова. В Каминке по-прежнему работал тоже опытный фельдшер Иванов. В районе появились молодые фельдшеры и медсестры. Казалось, все свидетельствовало о максимальном и качественном обслуживании населения района различными видами медицинской помощи. Однако, кадры познаются в работе и здесь выявляется  кто чего стоит. Всем известно, что профессия врача далеко не безопасное занятие для самого врача, но и для членов его семьи. Особенно подвержены опасности медработники во время эпидемий холеры, чумы, паразитарных тифов и других инфекционных заболеваний. Так и случилось в Звериноголовском районе.

В период Отечественной войны в совхозе Березово вспыхнула эпидемия сыпного тифа. Молодой врач Феоктистова, ухаживая в больнице за тифозными больными, заразилась сыпным тифом и погибла. Встал вопрос о посылке в Березовскую больницу врача-терапевта для лечения сыпнотифозных больных. Александра Мироновна Подкопаева и Тарасова наотрез, категорически отказались ехать в командировку, мотивируя тем, что у них дети. Вынуждена была ехать в совхоз Березово Богданова, которая тоже имела ребенка и, не являясь терапевтом, а санитарным врачом, возглавила лечение сыпнотифозных больных. Все закончилось тем, что Богданова заразилась сыпным тифом и с большим трудом выкарабкалась от основного заболевания, но потом перенесла еще ряд осложнений. Они вывели ее на длительное время из ритма нормальной жизни.

После Отечественной войны я ежегодно в летнее время ездил в Зверинку в отпуск на отдых. Жена, Таисия Федоровна Богданова, работая в санитарно-эпидемиологической службе города Ленинграда, не имела этой возможности, и отпуск получала осенью и предпочитала бархатный отпускной сезон проводить на юге, в Крыму и на Кавказе. Поэтому мне приходилось ездить в Зверинку одному. Здесь, на родине жили моя мать Евдокия Никифоровна Воденникова и родная сестра Кувалдина со своей семьей. Здесь жило много моих родственников по линии матери и отца, а также масса друзей по детству, школе и просто хороших знакомых. Люди простодушны, без капли хитрости, добры и щедры на бескорыстную помощь. Климат в Зауралье благодатный, много солнечных дней, и воздух в Притоболье чист и насыщен запахом луговых трав.

Н.А. Воденников, профессор, доктор медицинских наук, г. Санкт-Петербург.