kurgangen.ru

Курган: история, краеведение, генеалогия

Зауральская генеалогия

Ищем забытых предков

Главная » Краеведческие изыскания » Личности в истории Зауралья » Поэт из деревни Золотой: к биографии Антона Безроднова (С. Г. Уткова)

О проекте
О нас
Археология
В помощь генеалогу
В помощь краеведу
Воспоминания
Декабристы в Зауралье
Зауралье в Первой мировой войне
Зауралье в Великой Отечественной войне
Зауральские фамилии
История населенных пунктов Курганской области
История религиозных конфессий в Южном Зауралье
История сословий
Исторические источники
Карты
Краеведческие изыскания
Книга памяти зауральских краеведов и генеалогов
Репрессированы по 58-й
Родословные Зауралья
Улицы Кургана и его жители
Фотомузей
Персоны
Гостевая книга
Обратная связь
Сайты друзей
Карта сайта
RSS FeedПодписка на обновления сайта




Поэт из деревни Золотой: к биографии Антона Безроднова (С. Г. Уткова)

Среди зауральских поэтов нач. ХХ в., выходцев из народных низов, фигура Антона Безродного занимает достаточно скромное место. Творческий вклад его в местную поэтическую копилку не велик. В печатном виде до нас дошло не более десятка его стихотворений. Даже с учетом того, что курганская периодика первых двух десятилетий прошлого века сохранилась в далеко не полном составе, печатное поэтическое наследие А. Безродного вряд ли понесло большие количественные утраты. Тем не менее, имя этого поэта-самородка не стоит предавать забвению. Он по праву должен остаться в когорте поэтов, с которыми связана эпоха становления поэзии собственно зауральской, представленной в первую очередь местными уроженцами (К. К. Худяков, Н. Д. Кузнецов (Микула Пахарь) и др.).

С той поры как в 1960 г. в своем сборнике «Литературное Зауралье» М. Д. Янко поместил небольшой очерк об Антоне Безродном, более в печати никаких других публикаций в дополнение этого очерка не появилось и, по крайней мере, автором настоящей статьи выявлено не было. Новые биографические сведения, добытые путем архивных изысканий, предоставляют возможность вновь обратиться к жизни и творчеству А. Безродного.

Савелий Григорьевич Утков – именно он взял позже поэтический псевдоним «Антон Безродный» - родился по старому стилю 21 августа 1874 г. (2 сентября по новому) в крестьянской семье. Эта дата, в частности, содержится в формулярном списке С. Г. Уткова, составленном в 1905 г. Следовательно, она исправляет как ошибочный указанный ранее в очерке М. Д. Янко год его рождения (1875 г.). Место рождения – д. Золотая Саломатовской, затем Байдарской волости, которая в настоящее время входит в состав Сумкинского сельсовета Половинского района Курганской области.

Биография С. Г. Уткова с самого детства представляет собой путь человека из народа, который в нелегких жизненных условиях и вопреки обстоятельствам жадно стремился к образованию и культуре. Уже в детстве он столкнулся с тяжелым физическим трудом. В одном из писем, сохранившихся у его брата Григория Уткова, Савелий вспоминал: «В пору чуть-чуть не нищенского положения семьи я, не отличавшийся физическим здоровьем и силой, двое с отцом молотили «однорядки» до полного истощения сил; помню один ячменный хлеб и то один этот хлеб далеко не в достаточном количестве» (1).

Трудное материальное положение семьи не позволило Савелию Уткову получить начальное образование в объеме сельского училища. Он вынужден был завершить обучение, не окончив полного курса и не получив соответствующего свидетельства (2). Этот удар судьбы был для крестьянского подростка весьма болезненным и стал одним из тяжелых испытаний, каких в его последующей жизни выдалось немало. «Я во сне и наяву бредил школой и горячо желал учиться, рисовал себе чудесные перспективы ученья, чуть не со слезами радости набрасывался на первую попавшуюся книжонку, желая найти там что-то такое, что бы объяснило мне, как это люди много знают» (3).

Отныне ответы на этот и другие вопросы он должен был искать уже не в школе, а через самообразование и вопреки житейским невзгодам. Последние не заставили себя ждать. В нач. 1890-х гг. зауральское крестьянство постигло суровое природное бедствие. Поэт вспоминал, какое последствие оно повлекло  лично для него, каких горьких переживаний стоило превращение молодого паренька в сидельца винной лавки. «Настали голодные годы, вконец подорвавшие ресурсы семьи: осталась одна плохая лошаденка. И вот я был принесен в жертву семейному благополучию. Вместо воображаемого и страстно желаемого храма науки я попал в кабак, в среду пьяной, порочной толпы на подчиненных условиях».

Положение несколько выправилось в лучшую сторону в середине 1890-х гг. Внести некоторую ясность в дальнейшую биографию С. Г. Уткова вплоть до кон. 1905 г. позволяет дело, заведенное в связи с устройством его на государственную службу. Так, в поданном на имя курганского исправника прошении Савелий Утков, в частности, сообщил, что он воинскую повинность отбыл в 1895 г.  «и, как имевший льготу 2 разряда, был зачислен в ополчение 2 разр., как неспособный к воинской службе». В прошении далее отмечалось: «На государственной службе не был; имею аттестации, но таковые касаются исключительно общественной службы, на которой я находился в течение 8 лет» (4). К сожалению, не представляется возможным выяснить, какого рода общественной службой занимался С. Утков. Прошение с приложением ряда полагающихся документов (паспорт, метрическая выпись, удостоверение о несудимости, увольнительный приговор) С. Утков подал 7 июля 1905 г. Он просил зачислить его «в штат Курганского уездного полицейского управления». Золотинское сельское общество на сходе 19 июня 1905 г., выслушав заявление Уткова, единогласно приговорило: «Крестьянина нашего общества Савелия Григорьева Уткова, 30 лет, из нашего общества уволить и увольняем для поступления на государственную службу с тем, что Утков должен отказаться навсегда от участия в пользовании общественной надельной землей. При этом присовокупляем, что подати и повинности Утковым уплачены по 1 января 1906 г.» (5).

Но решение о зачислении на штатную должность в уездное полицейское управление принималось отнюдь не в Кургане уездным исправником, а в губернском Тобольске самим губернатором. Представляя прошение Уткова вместе с документами, курганский исправник 9 июля 1905 г. в рапорте на имя губернатора просил «зачислить его в штат вверенного мне полицейского управления, с назначением столоначальником полиции вместо Гурского, назначенного на должность секретаря Тобольской полиции». Вызывает интерес та положительная аттестация, которую исправник дает далее Уткову. Оказывается, тот «служит в Курганской полиции продолжительное время и себя зарекомендовал с хорошей стороны, как честный и трудолюбивый работник» (6). Это может означать, что изначально Утков был принят и, очевидно, занимал какую-то нештатную канцелярскую должность в Курганской полиции.

18 июля 1905 г. С.Г. Утков был определен на государственную службу, а именно в штат Курганского уездного полицейского управления с назначением на должность столоначальника. Казалось бы, новоиспеченному чиновнику впереди открывалась неплохая служебная перспектива: повышение жалования улучшало его материальное положение, впереди могло ожидать присвоение классного чина. Однако всего лишь через два месяца, 16 сентября 1905 г., Утков вновь обращается с прошением, но теперь уже он просит уволить его «от занимаемой мною должности столоначальника, с оставлением в штате полиции». Ему пошли навстречу, 28 сентября данное прошение было удовлетворено тобольским губернатором (7).

Но и с добровольным понижением в должности Утков в полицейском штате задержался недолго. 8 декабря 1905 г. курганский исправник Т. Калугин доносил в Тобольск о том, что «канцелярский служитель, не имеющий чина, Савва Утков бросил канцелярскую службу и с 10-го минувшего октября на службу в полицейское управление не является, не представляя об этом уважительных причин о неявке своей». Между тем  С. Утков ходатайствовал через исправника о выдаче ему документов, которые он представлял при определении на государственную службу. Исправник просил «сделать распоряжение об исключении Уткова из числа штатных канцеляристов здешнего полицейского управления». 30 декабря 1905 г. последовало увольнение Уткова от службы в полиции (8). Таким образом, порвав фактически с полицейской службой еще в октябре, он освободился от нее формально в самый канун нового 1906 г.

Какие бы конкретные обстоятельства ни подвели  Уткова к мысли об окончательном разрыве со службой в полиции, главная причина, конечно, крылась в сложившейся общественно-политической обстановке в стране и в Зауралье в частности. Первая русская революция шла по нарастающей. Курганские рабочие присоединились к всероссийской октябрьской политической стачке, а в декабре 1905 г. активно участвовали во всероссийской железнодорожной забастовке. О своих чаяниях и нуждах начало заявлять крестьянство. Для выходца из крестьян, который через родственников не терял связи с деревней, их интересы оставались дороги. К общественно-политической деятельности пробудились демократические слои города. Наряду с разными общественными организациями заявили о себе и политические партии. В этой обстановке Утков не мог не почувствовать, как его явная симпатия к революционным и оппозиционным силам входит в противоречие с его службой в учреждении, призванном бороться с этими силами. Выходом из этого противоречия и стал разрыв с полицейской службой. 4 мая 1906 г. Утков наконец под расписку получил запрашиваемые им документы – метрическую выпись и свидетельство о явке к исполнению воинской повинности (9). Они могли понадобиться при устройстве на другое место службы.

Представляется, что поражение первой революции должно было закрыть Уткову всякий доступ к какой-либо государственной службе. Он уже вряд ли в глазах властей выглядел благонадежным. Но зато заметно расширилась возможность устройства на негосударственную службу, особенно с ростом маслодельной и потребительской кооперации. Скорее всего, именно в этой сфере нашел себе источник существования и приложил свои способности С. Г. Утков. Здесь же он смог реализовать свою тягу к стихотворству, явив на свет и вызвав к жизни Антона Безродного.

Если первый опыт стихосложения относится к 1899 г. (10), то первая публикация Уткова под псевдонимом «Антон Безродный» появилась в 1906 г. в курганской «Народной газете». Она издавалась А. Н. Балакшиным и вскоре стала официальным органом основанного по его инициативе Союза сибирских маслодельных артелей. Все известные публикации стихотворных произведений А. Безродного появились именно в этой газете. Однако, очевидно, самая первая его публикация – эскиз «Деды и внуки» - представляла собой не стихотворение, а являлась опытом в прозе. Этот эскиз затрагивал процессы, которые происходили в семьях местных старообрядцев на рубеже ХIХ-ХХ вв. Немало выходцев из крестьян-старообрядцев влилось в курганское купечество. Происходивший в этой среде конфликт поколений, усиленный и обостренный влиянием общественно-политической борьбы, послужил, по утверждению брата А. Безродного, материалом для эскиза. «Революция 1905 г. надломила старые устои старообрядчества, молодое поколение стремилось к новому, а старое крепко держалось старого устава. В эскизе «Деды и внуки» дана характеристика столкновений старого с новым», - утверждал брат Г. Г. Утков, имевший возможность ознакомиться с эскизом по комплекту «Народной газеты», находившемся в Библиотеке им. Ленина в Москве (11).

Краткую характеристику и разбор ряда поэтических произведений А. Безродного дал в своем очерке М. Д. Янко. Он коснулся содержания и основных мотивов его поэзии, выделив в особенности такие стихотворения, как «Дедова пашня», «Курган» (оба 1913 г.) и «Мой рыцарь» (1914 г.). В настоящей статье в качестве дополнения укажем еще на некоторые моменты и остановимся на других стихотворениях.

Сразу отметим, что среди немногих напечатанных в «Народной газете» стихов А. Безродного нет произведений, относящихся к любовной или к чисто пейзажной лирике. Пожалуй, первым напечатанным стихотворением было «В деревне» (1913 г.). Совсем не случайно оно опубликовано именно в кооперативном органе. Ведь в нем выражается радость по поводу появления в деревне потребительской кооперации в виде артельных лавок. Она стала успешно конкурировать и теснить частных торговцев. Их монопольному положению пришел конец. Поэт уверен, что дружная артельная, кооперативная работа коренным образом преобразит жизнь крестьянина-труженика к лучшему и призывает крепить единство:

Ведь бремя лихое и лени рутину

Мы сдвинем артели плечом.

Проснемся от спячки старинной,

Стряхнем кабалу кулака,

И солнце взойдет над деревней,

Согреет в труде бедняка.

В труде, единеньи, с умом, без сомнений

Артелью мы об руку будем идти.

Сознательно, верно, не будет плохого

В общественном нашем пути…

Стихотворение «Курган», как можно предположить, имеет фольклорный исток. В частности, в нем упоминается про набеги кочевой орды на русские поселения. В этой связи брат поэта вспоминал, как в детстве их бабушка «певала о том, как «орда из степей набегала, как мужа с женой разлучала, как детей во полон забирала» и т. д.» (12). Стихотворная форма, ритм, сказовый характер роднит «Курган» со стихотворением А. Навроцкого «Есть на Волге утес», ставшем народной песней. Даже упоминание двух вожаков народных восстаний, Разина и Пугачева, подчеркивает это сходство.

Посещал, знать курган

Пугачев Емельян,

Да ведь быль сплетена с небылицею.

Обращение к поэтическому слову дает А. Безродному возможность возвестить о своей кровной связи с крестьянством, с их трудовой жизнью. Так, создавая стихотворение «Дедова пашня», поэт вновь отталкивался от детских впечатлений, вызывая в памяти картину жизни родной семьи и своего деда Алексея Васильевича Уткова. Но за конкретностью этого описания скрывалась типичность жизненных условий целого крестьянского слоя. Это стихотворение не только автобиографично, но не лишено социальной остроты. По оценке брата, в стихотворении правильно дано представление о крестьянском положении в дореволюционную эпоху, «особенно крестьянина-бедняка, на которого давило духовенство, пользуясь темнотой и суевериями, давил и кулак деревенский. Это стихотворение было положительно оценено и столичной печатью («Современная иллюстрация», бесплатное приложение к газете «Современное слово», №10 от 29 октября 1913 г.)» (13).

Разразившаяся 1-я мировая война не заглушила поэтический голос А. Безродного, побудив его высказаться в стихах. У двух стихотворных откликов самим автором указаны место и точное время их создания: «За Дунаем» написано 13 октября 1915 г. в д. Золотое, а «Памяти Бородина поля» сочинено в волостном селе Байдары в день 113-й годовщины Бородинской битвы – 26 августа 1915 г.

Стихи военной поры свидетельствуют, что их создатель, подобно миллионам своих соотечественников, заблуждался в характере мировой империалистической бойни. Так, стихотворение «За Дунаем» родилось под впечатлением вступления славянской Болгарии в войну на стороне враждебных царской России держав Тройственного союза. Воспринимая этот факт весьма болезненно, как забвение славянским народом роли России в его освобождении, поэт вызывает в памяти тень «белого генерала» М. Д. Скобелева, стяжавшего славу во время русско-турецкой войны, которая принесла освобождение Болгарии. Именно от его имени он пытается напомнить о том героическом времени, не понимая, что характер шедшей мировой войны коренным образом отличался от войны национально-освободительной. Справедливо осуждая германскую агрессивность, А. Безродный считал, что со стороны России ведется отечественная война против неблагодарных «тевтонов», некогда освобожденных русскими от наполеоновского порабощения. В стихотворении «Матери России» (1916 г.) он предчувствует и предрекает свободу лишь как результат освобождения России от «засилья тевтонов». Победа над ними якобы послужит для России новым толчком «в великом культурном движеньи» ее и «вознесет на славном пути просвещенья». Именно такая цель оправдывает в его глазах все принесенные русским народом кровавые жертвы, что отчетливо звучит, например, в стихотворении «19-е февраля» (создано 19 февраля 1915 г.):

Единства родины сковали крепко звенья

Из крови жертв могучие сыны;

Герои серые к заре освобожденья

Тебя ведут при ужасах войны.

Вместе с тем в стихотворении «Темные силы» (1916 г.) он негодует против некой «мрачной силы», которая в годину тяжелейших испытаний для родины озабочена только «порока стяжаньем».

Как коршун над жертвой, над Русью печальной

Та сила костями добычи гремит…

А сам обыватель в тоске либеральной

Свободный и сильный лениво молчит!..

Поэт отнюдь не предвещает приближение революционной грозы и еще не осознает, что как раз протест против «темных сил» подвигнет народ избавиться от монархии уже в феврале 1917 г. Из его уст раздается лишь призыв вопреки всем невзгодам к совместной созидательной работе всех «союзных общественных сил». Устремления и чаяния А. Безродного вполне укладывались в общественно-политическую программу вожаков сибирской кооперации. Вот почему его стихам находилось место в «Народной газете».

Брат поэта, на основании имевшихся в его архиве рукописей и черновиков, упоминает и кратко характеризует ряд его неопубликованных стихов. Одно из них он непосредственно связывает с биографией поэта («Не в тихом покое роскошных палат»), другое было навеяно событиями в с. Байдарском («Последняя песня»). Обличительным настроем против устоев и пороков дореволюционной действительности (спаивания народа в престольные праздники, взяточничества, власти плутократии) отмечены стихотворения «Праздник», «Элегия», «Современное» и «Песня писаря» (14).

Не исключено, что стихи 1916 г. вообще являлись последними публикациями А. Безродного в курганской периодической печати. Подтвердить или опровергнуть такое предположение способно разве что тщательное изучение зауральской печати 1917-1922 гг. Из неопубликованного наследия А. Безродного, хранившегося в личном архиве его брата, также не выявлено произведений, создание которых бесспорно бы относилось  к последним годам жизни поэта, что пришлись на период социально-политических потрясений – двух революций и гражданской войны. «По крайней мере, из того, что добрые люди доставили мне после смерти брата, - писал Г. Г. Утков в ответ на заданный М. Д. Янко вопрос, - из написанного за последние годы жизни брата, ничего не было» (15).

Затруднение вызывает не только вопрос о литературном творчестве Безродного после 1916 г. Весьма скудными являются и биографические сведения о нем, по которым можно было бы достоверно судить о его отношении к общественно-политическим событиям, об участии в них, о тяготении к тем или иным политическим силам. Одно ясно: катаклизмы отечественной истории не обошли его стороной и даже наложили свой трагический отпечаток на судьбу поэта.

Предоставим слово вновь Григорию Уткову. После своего переезда в 1914 г. в Омск его связь с братом была, по его признанию, слабой. Добавим, что в годы 1-й мировой войны Григорий попал в плен, что еще больше затруднило и ослабило связь между братьями. Тем не менее, ему по крупицам из разных источников и «разными путями» удалось все-таки собрать некоторые сведения о Савелии.

«В период острой борьбы за Советскую власть в Курганском уезде был создан союз волостных писарей, как я полагаю, организация кадетско-эсеровская. Судя по имеющемуся у меня черновику письма на имя председателя союза Еланцева, А. Безродный вначале входил в состав союза; в том же черновике письма указано, что он представил союзу доклад, за который был изгнан из союза и по этому поводу от союза имел большие неприятности. Из черновика письма видно, что А. Безродный упрекал Еланцева за антисоветскую деятельность, за нападки на большевиков. Видимо, на этой почве и произошел разрыв с союзом».

Однако восстановление Советской власти не избавило А. Безродного от невзгод и даже репрессий. «С приходом Советской власти в Сибирь А. Безродный, насколько мне известно, работал в Саломатовском волисполкоме, местной властью был арестован и отправлен сначала в Курган, а потом в Челябинск, где работал, видимо, на принудительных работах, но вскоре был освобожден и снова вернулся на работу в Саломатовскую волость» (16). Остается неизвестным, какое именно обвинение выдвигалось против С. Г. Уткова представителями новой власти. Нет подробностей и о времени его ареста и отбывания принудительных работ. Случились ли они еще в 1920 г. или пришлись уже на 1921 г., совпав по времени с антибольшевистским восстанием в Зауралье?

Так или иначе, но обнаруженный в Курганском областном архиве документ является, пожалуй, последним по времени достоверным источником биографических сведений об А. Безродном. Это составленный 19 сентября 1921 г. список технических работников Байдарского волисполкома, который находился по соседству с Саломатовским волисполкомом. Из него явствует, что Савелий Григорьевич Утков, будучи беспартийным, занимал должность делопроизводителя. В списке сообщается также о его занятии до революции «письмоводством 12 лет» (17).

Завершая изложение сведений о своем брате, Г. Г Утков отметил: «Надо сказать, что тяжелые жизненные условия надломили силы и здоровье (А. Безродного – Н.Т.), часто посещали его тяжелые переживания, которые он топил иногда в алкоголе, что приводило даже к попытке на самоубийство. Эти же обстоятельства привели его к тому, что 26 ноября 1922 г. он покончил с собой» (18).

Поэтические творения выходцев из народных глубин далеки от совершенства. Лишенные разностороннего образования, доступного представителям высших сословий, они создавали свои произведения в меру своего таланта, стремясь за счет чтения и самообразования повысить свой культурный уровень. В собственном литературном творчестве они опирались на фольклор, вдохновлялись русской классической поэзией ХIХ в., в особенности произведениями поэтов-предшественников из народа, а также были знакомы, безусловно, с творчеством современных им отечественных поэтов. Будучи коренным жителем Курганского уезда, Антон Безродный (С. Г. Утков) принадлежит к числу тех писателей и поэтов, чья жизнь и литературная деятельность связана целиком с родным Зауральем. Он по праву относится к зачинателям собственно зауральской литературы, имена которых надлежит сохранять в нашей памяти. Как подчеркивал исследователь дореволюционной литературы Зауралья М. Д. Янко, поэты-самоучки, «выступая культурными представителями крестьянской массы», в то же время «помогали ее художественному воспитанию» (19).

Н. Ю. Толстых, Межпоселенческая центральная библиотека Варгашинского  района

Список источников и литературы

1. ГАОПДКО. Ф. 6947. Оп. 1. Д. 34. Л. 5.

2. ГУТО ГА в г. Тобольске. Ф. 152. Оп. 34. Д. 885. Л. 5об.

3. ГАОПДКО. Ф. 6947. Оп. 1. Д. 34. Л. 5.

4. ГУТО ГА в г. Тобольске. Ф. 152. Оп. 34. Д. 885. Л. 5об.

5. Там же. Л. 5-9об.

6. Там же. Л. 4.

7. Там же. Л. 1-3, 10, 12-13.

8. Там же. Л. 18-19.

9. Там же. Л. 21-21об., 24-25.

10. ГАОПДКО. Ф. 6947. Оп. 1. Д. 34. Л. 6.

11. Там же. Л. 19-20.

12. Там же. Л. 18.

13. Там же.

14. Там же. Л. 19.

15. Там же. Л. 20.

16. Там же.

17. ГАКО. Ф. Р-635. Оп. 2. Д. 19. Л. 163.

18. ГАОДКО. Ф. 6947. Оп. 1. Д. 34. Л. 20-21.

19. Там же. Д. 45. Л. 55.

Напечатано: IX Зыряновские чтения: материалы Всероссийской научно-практической конференции (Курган, 8-9 декабря 2011 г.). – Курган, 2011. – С. 146-150.



Дизайн и поддержка | Хостинг | © Зауральская генеалогия, 2008 Business Key Top Sites