Зауральская генеалогия

(Из книги Александры Васильевой "Курган. Так было". Опубликовано на сайте "Курганген" с согласия автора).

Первая мировая война, начавшаяся в 1914г., внесла свои коррективы в развитие промышленности всей страны, которая стала ориентироваться на нужды фронта. Курганский округ, как сельскохозяйственный, всегда занимался переработкой зерна, молока и мяса. Поэтому к 1917г. в Кургане было пять довольно крупных мясоперерабатывающих предприятий: Товарищество «Брюль и Тегерсон», Товарищество «Унион», консервный завод «Акционерное общество» (быв. Сорокина), колбасно-консервный завод братьев Шелягиных, колбасный завод Самсона Харюшина.

Старейшим был завод Брюля и Тегерсона. Основан в 1907г. как Экспортная свинобойня на участке земли в 3 десятины 205 кв.саж. за железной дорогой, полученном в аренду от города на 24 года.  Плата за землю составляла 800 рублей в год. Представителем фирмы в Кургане был сын основателя Михаил Карлович Брюль.

 

Книга о заводе Брюль и Тегерсон

Работа пошла столь успешно, что в 1914г. Брюль от имени Товарищества обратился в курганскую Думу с просьбой продлить аренду участка на 96 лет с сохранением прежней арендной платы.  Дума отказала. В апреле 1915г. Товарищество просит Думу расширить арендуемый участок земли в связи с увеличением здания существующей свинобойни. Участок расширили до 4 десятин 1996 кв. сажен.

 

Убойный цех завода Брюль и Тегерсон

14 июля 1915г. Дума постановила продлить аренду земли на 64 года, с 1 июля 1915г. по 1 июля 1979г.

Постановление уточняло, что Товарищество «Брюль и Тегерсон» имеет право на арендованном участке устраивать каменные и деревянные здания как-то: бойни для убоя свиней, крупного и мелкого рогатого скота, принадлежащего исключительно Товариществу; заведения для обработки продуктов от животных собственного и стороннего убоя; жилых домов, складочных помещений, а также помещений для торговли продуктами своего производства и разными другими продуктами… Устраивать же другие фабрично-заводские помещения права не имеет. За арендованный участок платить Городскому общественному управлению 1017 руб. 60 коп. в год и, кроме того, поштучную плату как за убиваемый на бойне Товарищества скот, так и за животных, забитых Товариществом  на других скотобойнях, кроме городской, продукты от которой поступают в заведение для обработки в размере: с крупного скота по 30 коп., мелкого скота – по 4 коп., со свиней – по 10 коп. с головы (Известия Курганского городского общественного управления. Вып.9-10. 5.11.1915).

В 1916г. Товарищество берет в аренду еще десятину земли рядом со своим участком для посадки деревьев.

В 1918г. умирает хозяин завода датский подданный Карл Софус Брюль. Завод выставляется на торги. Его желает приобрести Всероссийский Центральный Союз Потребительских обществ. Душеприказчик Брюля Нильс Ольсен и служащие завода Аксель Ольсен, Нильс Людвигсен и Макс Рангун, все датчане, 8 ноября 1918г. представляют нотариусу Емельяну Федоровичу Пермину опись заводского имущества и опись квартиры на 34 страницах. Пермин оформляет купчую и 15 ноября у завода уже новый хозяин.

Товарищество «Унион» открыло свои действия в 1909г. Его строительство велось английской фирмой «Бр. Вестей» с осени 1907г.

Уполномоченный лондонского  Торгового дома «Бр. Вестей» Сидней Осипович Маршал обратился в курганскую городскую Думу с просьбой выделить фирме за полотном железной дороги, на северном выгоне 6 тыс. кв. саженей земли в аренду на 36 лет для устройства склада-холодильника и скотобойни. Фирма обязывалась проложить рельсы от арендованного участка до линии железной дороги, чтобы обеспечить подъездные пути прямо на территорию холодильника, а не доставлять продукцию гужевым транспортом на грузовой двор станции.

8 августа 1907г. Дума удовлетворила ходатайство англичан, и началось строительство. Здание пятиэтажного холодильника было готово в 1909г. Холодильник был оснащен самым современным оборудованием. На его территории к 1911г. были возведены свинобойня, салотопня, жилой дом, конюшня, сарай, три колодца, два небольших сквера и подсобные помещения. В 1912г. фирма «Братья Вестей» влилась в товарищество «Унион», организованное А.Н.Балакшиным, и с этого времени в документах пишется «Склад-холодильник «Унион». Управляющий «Унионом» Артур Данилович Макензи 15 июня 1912г. ходатайствует о постройке при холодильнике колбасно-беконного завода, который вступил в строй в 1914г.

 

Склад-холодильник Товарищества "Унион" в Кургане

Петроградские предприниматели братья Виктор Иванович и Евгений Иванович Шелягины в 1914г. арендуют в Кургане за полотном железной дороги участок земли в 1200 кв. саж. под строительство колбасно-консервного завода, чья продукция будет поставляться для армии. Так как братья жили в Петрограде, у них в Кургане был доверенный – Иван Хлызов. Он наблюдал за строительством завода, закупал скот для убоя, ходатайствовал перед Думой о выделении участка земли под выпас этого скота для нагула.

Такой участок Дума безвозмездно выделила возле озера Шум (сейчас район очистных сооружений). В 1915г. здесь паслось стадо в 400 голов, на следующее лето Дума уже запросила плату – 500 руб. за сезон. Убой скота производился на городской скотобойне.

 

Общий вид скотобойни с линии Сибирской железной дороги

В 1916г. Шелягины решают строить свою скотобойню и свою свинобойню, просят Думу о присоединении к заводской территории смежного участка также в 1200 кв. саж., с проведением железнодорожной ветки за их счет от арендуемых ими участков земли до ветки завода «Унион».

Если за аренду заводских участков взималась плата, то под строительство железнодорожной ветки землю выделили безвозмездно при условии, что братья Шелягины ее выстроят до городской скотобойни, будут ремонтировать и передадут ее в пользу города. Срок аренды заводских участков был установлен в 65 лет. Представитель фирмы подал в Думу заявление – не может ли город пойти навстречу их фирме, а также и другим промышленным предприятиям, расположенным за полотном железной дороги, по снабжению их водой «По приблизительному подсчету только три частные бойни (Бр. Шелягиных, Т-ва «Брюль и Тегерсен», «Унион») будут расходовать воды в сутки не менее 60 тысяч ведер. А так как промышленных предприятий расположенных за железной дорогой кроме указанных, много, то и расход воды увеличится во много раз… Город мог бы незамедлительно приступить к постройке водопровода, тем более, что главный материал для этого – трубы есть возможность приобрести по ценам, существующим до войны, а для земляных работ можно бы использовать недорогой труд военнопленных» (Известия Кург. гор. общ. управления. Вып.5-6. 20.09.1916).

Для решения этого вопроса была создана специальная комиссия. Кроме участков земли за железной дорогой Шелягины имели заимку за Тоболом, между участками Б.Додзина и Т-ва Бр. Бакиновы. Здесь спешно строили завод для выработки консервов для армии. Там тоже требовалась вода и в ноябре 1916г. Дума рассмотрела заявление братьев об уступке им места земли под устройство водокачки и прокладки водопроводных труб. Место для водокачки размером в 2 кв. саж. было определено на берегу против заимки Шелягиных, и дано право проложить подземные трубы по городской земле до 1923г. За эту землю назначили плату по 500 руб. в год. При заводе была выстроена казарма для рабочих, в которой были только топчаны, не было ни столов, ни скамеек, стояли теснота, духота и грязь. На самом заводе санитарные нормы соблюдались. Срок аренды заимки за Тоболом кончился 19 февраля 1918г. и был возобновлен на 6 лет, с платой по 80 коп. с кв. саж.

Крупным мясоперерабатывающим предприятием в Кургане являлся филиал Товарищества «Петроградского завода войсковых консервов». Владельцы завода, статский советник Иван Христофорович Озеров и отставной коллежский асессор Паулин Эрнестович  Гартман, 29 июля 1915г. дали доверенность петроградскому купцу Василию Григорьевичу Сорокину на заведование и управление делами и имуществом Петроградского консервного завода. Заместителем Сорокина был Д.Брайловский. Сорокин предъявил доверенность 3 августа 1915г. курганским нотариусам Сергею Абрамовичу Романенко и Владимиру Эмильевичу Шух, и приступил к организации завода.

Свою продукцию завод поставлял военному интендантству, морскому ведомству и местному отделу заготовок продуктов для нужд действующей армии. Завод строился одновременно с заводом Шелягиных, и одновременно их представители просили городскую Думу в 1915г. предоставить им место для выпаса около озера Шум, и право забойки на городской бойне скота в количестве от 10 до 20 тысяч голов по пониженной цене в доход города с головы – по 50 копеек вместо одного рубля.

В документах завод войсковых консервов часто именуется просто как завод Сорокина (хотя он и не был владельцем). Уже в 1915г. завод заключил договор с Вольно-пожарным обществом на пожарные караулы при заводе за 300 рублей в месяц. В 1916г. завод внес деньги за год вперед на содержание при заводе полицейского чиновника (ГАКО, ф.р-852, оп.1, д.19, л.50).

Колбасный завод Самсона (Семена) Григорьевича Харюшина  и его компаньона Ездокова был небольшим и возник в 1916г. Располагался он за железной дорогой, между заимками Колпакова и Кропанина, по задней меже – холодильник «Унион». Срок аренды для завода был определен на 6 лет с ежегодной платою за аренду по 80 коп. за квадратную сажень. На территории завода стоял двухэтажный полукаменный дом и два деревянных флигеля. В январе 1919г. Харюшин обратился в городскую Думу с ходатайством о понижении арендной платы, но 24 января Дума просьбу отклонила. Завод просуществовал до августа 1919г.

 

Самсон Григорьевич Харюшин с семейством

Мясоперерабатывающие заводы для производства консервов остро нуждались в банках.  Товарищество «Жесть», расположенное в Ревеле, организовало в Кургане свое отделение. Новое производство официально называлось «Фабрика металлических изделий и белой жести», а в просторечии, потом уже и в документах, жестяно-лудильным заводом. Завод занял территорию Товарищества «Тобол» на восточной окраине города, ныне территория завода «Кургансельмаш». Завод разместил в четырех зданиях пять цехов: жестяно-штамповочный, механический, раскроечный, лудильно-травильный и машинное отделение. На территории завода было еще четыре склада, восемь жилых домов, контора и вспомогательные службы (ГАКО, ф.434, оп.1, д.50, л.6).

Основной задачей завода было изготовление консервных банок и жестяных бидонов для упаковки масла, заготовляемого для действующей армии. Объем работы был большой, и на заводе трудились около 500 человек.

На оборону работал и турбиностроительный завод инженера Сергея Александровича Балакшина (ныне территория курганской областной больницы). При первоначальном возникновении в деревне Логовушка он назывался «Чугуно-медно-литейный механический завод Т-ва Балакшин, Ванюков и К.».  После переноса завода в Курган и его перехода в руки одного владельца, Сергея Александровича Балакшина, который начал выпускать водяные турбины собственной конструкции, завод в городе стали называть «турбинкой». Официальное название в 1918г. было «Чугуно-медно-литейный, турбино-мельнице-строительный и механический завод инженера Балакшина». Накануне 1-й мировой войны на заводе было 195 рабочих и 15 человек администрации. С 1914г. завод наравне с турбинами наладил производство мин и гранат. Существовала военная приемка этой продукции. На всех предприятиях было единоначалие и слово хозяина или управляющего было законом для рабочих.

 

Завод Балакшина

Свершилась февральская революция. Возник Совет рабочих и солдатских депутатов, который имел Военный Отдел и Отдел Труда. На каждом предприятии были избраны заводские комитеты, которые работали в тесном сотрудничестве с Отделом труда. Рабочие комитеты учреждались на основе закона Временного правительства от 23 апреля 1917г. Этот закон позже был подтвержден Временным Сибирским правительством.

Одним из первых вопросов, которые встали перед Совдепом, был вопрос об условиях труда на заводах. 19 марта на исполкоме Совдепа была выбрана комиссия из 7 человек для ведения переговоров с предпринимателями, избран комиссар труда – прапорщик 34 Сибирского Стрелкового запасного полка Михаил Николаевич Петров. Через два дня, 21 марта состоялись переговоры комиссии Совдепа и представителей от Совета промышленников. Пришли к соглашению о введении 8-часового рабочего дня при условии, что это не отразится на заработной плате. Со своей стороны Совет промышленников, подчеркивая работу заводов на оборону, выразил надежду, что Совдеп употребит все свое влияние при необходимости по обстоятельствам военного времени подчиниться обязательности сверхурочных работ за полуторную плату (Известия Курганского совета рабочих и солдатских депутатов №3. 24.03.1917).

В эти же дни Исполком Комитета общественной безопасности со своей стороны избрал особую комиссию для проверки санитарного и противопожарного состояния мясоперерабатывающих заводов. В удовлетворительном состоянии оказался только «Унион». На остальных заводах помещения, где разделывались мясные туши, и шла переработка мяса на консервы и колбасу, санитарные нормы выдерживались, но дворы были завалены отходами.  Не было пожарных обозов и даже бочек с водой. Лежали целые груды скотских ног, голов, части скелетов, кучи нетопленного сала с опилками, проходы загромождали упаковочные ящики, бочки и пр.

Членами комиссии было обнаружено ранее нигде не зарегистрированное колбасное заведение Бр.Шелягиных. Оно находилось рядом с заводом Шелягиных, на соседней заимке Борисова. Газета написала: «На заимке Борисова колбасное заведение Бр.Шелягиных – ветхий домишко, в котором найдено несколько человек обрезающих мясо для колбасы на крайне грязных столах. В этом же помещении находятся за перегородкой нары для рабочих. На дворе у дверей этого заведения обнаружены в значительном количестве забракованные на заводе Шелягина, работающим на оборону, окорока и грудинки, в виду нахождения в них болезни финноза. Эти окорока куплены у казны как брак, но вывезены с завода на заимку без надлежащего разрешения ветеринарного надзора, поэтому эти продукты являются вредными для употребления в пищу. Кроме того, здесь же обнаружена свинина неизвестного происхождения, около 40 туш, без клейм ветеринарного надзора. Весь двор завален бочками, корзинами и кулями с мясными продуктами также неизвестного происхождения. Комиссия постановила: заведение закрыть, владельца привлечь к ответственности» (Народная газета. № 30. 28.03.1917). После этого Борисов помещает объявление, что сдается его заимка, на которой имеется салотопенный завод вполне оборудованный, две обрезных, бондарка, завозня, коптильня для колбасных изделий и скотные дворы.

 

Салотопня

Курганское медицинское общество поставило перед исполнительным комитетом Совдепа вопрос об оказании медицинской помощи рабочим с промышленных предприятий. Исполком 25 мая постановил, что при количестве рабочих на предприятии не менее 50 человек необходимо организовать амбулаторию с аптечкой и одной оборудованной кроватью. При амбулатории постоянно должен находиться фельдшер. Кроме того, необходима стационарная, т.е. больничная помощь рабочим за счет предприятий (ГАКО, ф.р-635, оп.2, д.1, л.20).

За соблюдением прав рабочих следили заводские комитеты и профсоюзы.  13 мая 1917г. организовался профессиональный союз рабочих-металлистов, в основном из работников «турбинки». В него сразу вступили 70 человек.  К слову сказать, с апреля месяца начинают возникать профессиональные союзы легковых извозчиков, плотников, домашней прислуги, городских служащих и другие. Представители четырех профсоюзов: металистов, колбасников и мясников, служащих, каменщиков и печников 14 июня 1917. на совещании решили создать Бюро профессиональных союзов, которое бы защищало интересы своих членов.

Работа на заводах в 1917г. сначала шла по накатанным рельсам, но вскоре начинается борьба предпринимателей с рабочими. Не всегда соблюдается 8-часовой рабочий день, не выплачиваются сверхурочные, создается искусственный дефицит сырья, влекущий увольнение рабочих. Заводские комитеты выдвигают свои требования. На заводе Брюля заводской комитет 25 мая обсудил приостановку работ. Она произошла по вине администрации, и комитет потребовал уплатить рабочим за все прогульные дни полную заработную плату и принять все меры для скорейшего возобновления работ.

Отдел труда Совдепа 3 августа постановил дать работу нуждающимся солдаткам. На заводе Акционерного о-ва (быв. Сорокина) заводской комитет потребовал заменить обеспеченных работниц, за исключением специалисток, нуждающимися солдатками. При этом определение незаменимости работниц должен решать заводской комитет. Администрация завода отказалась подчиниться заводскому комитету, указав, что производительность завода очень низкая, потому что многие опытные рабочие рассчитаны из-за отсутствия материала, приход необученных работниц приведет к дальнейшему упадку. Резко упала производительность на заводе Шелягиных, там рабочих осталась только половина.

2 августа администрация предупредила заводской комитет о дальнейшем сокращении работ. Рабочие возмутились, администрация заявила о возможности эксцессов, вокруг завода была выставлена охрана. Вскоре завод сгорел. Убыток от пожара составил 150 000 рублей. Восстановительные работы шли вяло, якобы из-за отсутствия строительных материалов. Колбасное отделение владельцы завода решили не восстанавливать, а в дальнейшем изготовлять только консервы.

Продовольственный комитет на своем заседании 22 июля выяснял вопрос – может ли завод Харюшина по своим техническим возможностям вырабатывать в летнее время колбасу и степень ее пригодности, а если завод остановить,  то куда разместить рабочих. (ГАКО, ф.р-852, оп.1, д.2, л.20).

Несмотря на маломощность завод Харюшина работал до 1919г.

Администрация заводов оказывала давление на заводские комитеты, увольняя его членов. Бюро профсоюзов выступило в защиту. В положении о заводских комитетах было оговорено, что их члены могут быть уволены только с согласия самих комитетов. Низкая производительность мясоперерабатывающих заводов зависела не только от поставок сырья, но и от недостаточных поставок консервных банок. Профессиональный союз мясников и колбасников заявил, что заводы увольняют рабочих из-за отсутствия банок и обратился в Продовольственную управу, требуя обеспечить заводы постоянной работой.

Продовольственный комитет и его управа занимались поставками для армии, закупая продукцию курганских заводов. За июль, август, сентябрь отделом заготовок было вывезено в действующую армию: консервов – 4 181 472 штуки, солонины – 64 360 пудов, копченостей – 24 246 пудов, колбас – 19 374 пуда. Этого хватило бы на прокорм в течение трех месяцев приблизительно 80 000 человек.

Продовольственный комитет был заинтересован в работе жестяно-лудильного завода, на котором изготовлялись банки. Усилиями комитета и заведующего Курганским районом по заготовке мясных продуктов для армии Виктора Александровича Постникова в сентябре 1917г. Министерство продовольствия выкупило у Акционерного общества механических и жестяных заводов курганский лудильный завод. Постников вступил в управление этим заводом. Первой его задачей была закупка жести. В октябре был получен один вагон жести, который дал возможность начать работы почти после 3-месячного перерыва.

Для предупреждения и разрешения конфликтов между рабочими и администрацией заводов была создана в сентябре примирительная камера, которая тесно сотрудничала с комиссаром труда. Состояла она из равного числа от рабочих и предпринимателей. Председатель избирался из своей среды. Заседания проходили публично, обязательно велся протокол. Примирительной камерой в совместном заседании с представителями Совета промышленников 6 ноября 1917г. обсуждался вопрос о вознаграждении рабочих и служащих, увольняемых по инициативе администрации. Постановили: проработавшим до одного года выдается вознаграждение вперед в размере трехмесячного заработка, а свыше – на каждый проработанный год вознаграждение увеличивается по месячному окладу к указанному размеру. Не выдается вознаграждение при добровольном оставлении работы, при увольнении по постановлению заводского или профсоюзного комитета, уволенным за кражу. За время остановки работы, по причинам независящим от рабочих и служащих, производится вознаграждение в полном размере за прогульное время. Отпусками должны пользоваться все рабочие и служащие. Проработавшие в предприятии не менее шести месяцев пользуются двухнедельным отпуском с сохранением полного содержания.  Проработавшие не менее одного года пользуются отпуском в один месяц тоже с сохранением полного содержания.

В сентябре начинает резко падать производительность консервного завода (Сорокина). Рабочие требовали объяснить причины сокращения производительности завода, который вместо нормы в 120 000 консервных банок и 600 пудов копченой колбасы в день, вырабатывает лишь 30 000 банок. Администрация указывала на затруднения в получении сырья и в затяжках платежей Продовольственной управой. Рабочие требовали платить заработную плату по расценкам, принятым еще 15 марта, которая только частично была выплачена в мае. Теперь же должна быть выплачена доплата за все время с мая месяца.  Заводской комитет командирует в Петроград к хозяевам завода трех рабочих на две недели, с 27 сентября по 7 октября, для ведения переговоров о причинах сокращения работ, об оплате труда за время болезни и о закупке дров для рабочих. В итоге переговоров 6 октября пришла телеграмма от Брайловского из Петрограда: «Так как Продовольственная управа не желает производить платежей, то правление постановило закрыть завод через две недели по получении сей телеграммы. Заявите, что решение это окончательное. В объявлении о закрытии завода укажите мотивы: до тех пор, пока с нами не расчитаются и не будут производить регулярных платежей, завод должен быть закрыт. Ваши действия должны быть настойчивы и энергичны, так как неплатежи денег не дают нам возможности заготовлять материал, ведут завод к разорению» (ГАКО, ф.р-852, оп.1, д.2-а, л.125).

Эта телеграмма была зачитана 13 октября на заседании заводского комитета. Присутствующий здесь комиссар труда М.Н.Петров заявил, что усматривает в этом провокацию со стороны правления и пригрозил, что рабочие возьмут завод в свои руки и пообещал им поддержку всех местных революционных организаций. Курганский управляющий заводом Петр Иванович Анисимов заявил, что закрывать завод не будет, а предложит правлению приехать в Курган и лично закрыть завод.

Продовольственная управа тоже обсудила телеграмму и заявила, что никогда не отказывалась от платежей, лишь ссылалась на отсутствие кредитов. Со своей стороны управа заявила, что если завод будут закрывать, то она будет ходатайствовать о передаче завода в ведение Продовольственного комитета, чтобы не лишить армию продукции завода. Закрытие – преступление перед страной, управа примет меры, чтобы все курганские мясоперерабатывающие заводы не останавливались.

В ноябре приехал Сорокин для выяснения положения дел на заводе. По его инициативе или нет, половина рабочих на его заводе была уволена. Вспыхнула забастовка, к которой 19 ноября 1917г. присоединились рабочие всех заводов. Забастовали потому, что увольнение не было вызвано нехваткой сырья, его было достаточно, даже не хватало рабочих рук.

Организовали 18 ноября Центральный стачечный комитет, секретарем которого избрали техника с завода Сорокина Филиппа Ивановича Кучевасова, будущего председателя следственной комиссии при курганском трибунале в 1918г. Как секретарь комиссии он поместил отчет о забастовке в газете. В отчете он указал, что к 15 ноября на заводе Сорокина, имеющего 1600-1700 рабочих, было назначено к увольнению 50% рабочих, на заводе «Унион» – 25%, у Шелягиных – 127 человек из 177 и на заводе Брюля с 1 ноября уволено 200 человек. Статечный комитет 20 ноября опубликовал Воззвание к рабочим и крестьянам с призывом поддержать их требования. «…Местные предприниматели и промышленники объявляют локаут рабочим. На заводах бр.Шеляиных, акционерного общества «Унион» и акционерного общества Сорокина уже 50% рабочих увольняются только по прихоти этих капиталистов… Рабочие предприятий, фабрик и заводов, постановили: объявить всеобщую забастовку, для руководства которой избрали Центральный стачечный комитет.

Комитет выработал следующие требования к промышленникам:

1) уплаты рабочим и служащим заработка за забастовочное время в полном размере;

2) продолжения работы во всех фабрично-заводских промышленных и торговых предприятиях, обслуживающих армию и частный рынок, без сокращения производства в этих предприятиях до окончания войны и полной демобилизации армии;

3) подчинения Совета промышленников постановлению Центральной примирительной камеры от 6 ноября…;

4) ограничения прибылей предпринимателей до 5% годовых на основной капитал, удешевления товаров и прекращения роста дороговизны;

5) фактического контроля над фабрично-заводским производством, вплоть до участия в управлении предприятиями рабочих организаций, контроля над распределением и потреблением продуктов и фабрикатов…» (Нов. мир. №64. 21.11.1917).

Совдеп действия рабочих одобрил и даже решил взять весь контроль над промышленностью в свои руки. На заседаниях Согласительной комиссии предприниматели категорически отказались выполнять требования Центрального стачечного комитета. Комитет решил вести переговоры с каждым предпринимателем отдельно, что дало положительный результат. На заседании Согласительной комиссии 2 декабря представители консервных заводов подписали согласие на удовлетворение требований рабочих, которые приступили к работе 4 декабря.

Только Сергей Александрович Балакшин отказывался выполнять требования рабочих, но и он 20 декабря согласился.

 

Сергей Александрович Балакшин

Еще до этой забастовки рабочие «Турбинки» часто простаивали, так как возникали конфликты между артиллерийским браковщиком В.В. Черняевским и заводоуправлением и рабочими. Некоторые партии мин осматривались и браковались до семи раз. Затягивался расчет за мины, отсюда задерживалась зарплата рабочих. Мастера и рабочие не имели от браковщика точных технических условий, не оговаривались допуски, которыми могли бы руководствоваться при изготовлении мин.

 

Рабочие завода Балакшина

В августе была создана комиссия из восьми человек для расследования конфликта. В комиссию вошли прапорщики и оружейные мастера 34 Сибирского стрелкового запасного полка, председателем был комиссар труда Михаил Николаевич Петров. После проверки комиссия заявила, что при отсутствии в технических условиях возможных допусков открывается возможность личной заинтересованности со стороны агентов приемки и может вести к злоупотреблениям со стороны приемки. В сентябре Балакшин стал ходатайствовать перед военным ведомством о переводе на другой завод браковщика Черняевского в виду недоброжелательного отношения к нему рабочих завода.

Чугун для изготовления снарядов покупать было все сложнее. Летом в Кургане по распоряжению правительства был проведен «железный день», т.е. сбор металла. В октябре заводской комитет «Турбинки» заявил Балакшину, что отсутствие чугуна ведет к безработице и предложил воспользоваться чугуном «железного дня». Кроме того выяснилось, что у Смолина имеется 2 000 пудов чугуна и у Колташева – 1 500 пудов. Получив все эти запасы, ввиду спешной работы на оборону, на заводе 20 октября впервые была произведена ночная отливка чугуна. Из-за нехватки чугуна Балакшин вскоре объявил, что завод переходит к выработке частей ж/д ремонта и предполагает начать изготовление сельскохозяйственных машин.

В конце декабря 1917г. власть в городе полностью перешла к советам. Исполком Совдепа 1(14) февраля 1918г. постановил конфисковать завод Балакшина. Сергей Александрович помещает в газете объявление: «15 февраля рабочие захватили мой машиностроительный завод в Кургане и устранили меня от дела, а поэтому я снимаю с себя всякую ответственность за дальнейшую его работу и исполнение заказов…».

12 (25) марта «Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов доводит до всеобщего сведения, что находящийся в Кургане механический и чугуно-литейный завод бывший инженера Балакшина, ныне именуемый заводом Народного достояния, принимает и будет выполнять для населения все заказы по полному оборудованию сельскохозяйственных машин и земледельческих орудий в самом широком масштабе, как-то, к весеннему сезону – жнеек, молотилок, веялок и прочее, а также принимает сельскохозяйственные  машины в полный ремонт. Кроме того, завод вновь изготовляет мельницы, как водяные, так и паровые, мельничные части и прочий ремонт. Заказы будут выполняться добросовестно и аккуратно, под строжайшим контролем Совета» (ГАОПДКО, ф.6916, оп.1, д.69, л.81).

После чешского переворота завод был возвращен Балакшину. Возобновилось изготовление турбин. 31 мая 1919г. группа инженеров посетила завод и оставила запись в гостевой книге: «Нами осмотрен завод С.А.Балакшина. Это один из лучших заводов Сибири в отношении продуманности производства чугунного литья, а в особенности турбин, которые с каждым выпуском обладают новой конструктивной особенностью, двигающей дело турбиностроения быстрым темпом вперед. Побольше бы таких заводов и Сибирь стала бы на собственные ноги в отношении возможных оборудований механического характера. Чувствуется громаднейшая энергия С.А.Балакшина в отношении своего детища, которое достигло теперешнего положения благодаря постоянному уходу этого неутомимого, любящего свое дело человека» (личный архив Балакшиных).

В 1918г. заводы продолжали работать до и после чешского переворота. Сохранялись заводские комитеты и профсоюзные организации. Новшеством была смена поденной оплаты труда на сдельную оплату. Началось с лудильного завода. Заводской комитет запротестовал. Тогда заведующий своим приказом с 1 июля ввел сдельную оплату. При 8-часовом рабочем дне поденная оплата жестянщику была 14 руб. в день. Рабочий не успевал доделать шестое ведро, т.е. одно ведро обходилось заводу в 2 руб 50 коп.

С 1 июля работа давалась группе рабочих, в которую входили 25 жестянщиков и 10 чернорабочих. Работая те же 8 часов эти рабочие стали изготовлять в смену до 800 ведер. Хороший мастер стал зарабатывать 25-30 руб. в день. Молочные фляги тоже стали выделывать группами в 3-4 человека. Изготовляли в день 5-6 фляг при ее цене 6 руб. Тоже выходило 24-30 руб. в день. Стоимость работ уменьшилась втрое, заработная плата увеличилась вдвое, производительность выросла вчетверо. На случай болезни на заводе было оформлено соглашение о том, что рабочий до выздоровления получает жалованье по старой поденной оплате.

Завод стал более рентабельным и даже стал расширять свое производство. Было организовано литейное производство, в мае1919 г. состоялось торжественное открытие вновь выстроенного здания конторы и нового лудильно-цинковального цеха. Инженер Истомин был командирован на Урал за опытом и для приобретения оборудования для этого цеха.

В 1919г. заводом взят заказ на 300 000 руб. от общества Красного Креста на полное оборудование госпиталя и даже организована ручная ткацкая мастерская для изготовления холста для носилок и матрацев. Переходу на сдельную оплату сопротивлялись рабочие консервного завода Акционерного общества (Сорокина). Они желали остаться на месячном окладе. Обратились к Тобольскому губернскому комиссару труда, который ответил телеграммой местным профсоюзам: «Сим извещаю, что на Ваше отношение от 2 декабря мною послано консервному заводу предложение уплатить рабочим, не желающим перейти на поденную оплату за один месяц вперед, но без права поступления на завод в течение месяца» (Земля и труд.  №4. 5.01.(23.12)1919).

Большой урон курганской мясоперерабатывающей промышленности нанес пожар «Униона». Начальник уездной милиции Адам Адамович Кибо 18 ноября 1918г. доносил курганскому комиссару Михаилу Васильевичу Алексееву: «17 ноября с.г. около 4-5 часов утра на заводе Т-ва «Унион» вспыхнул пожар, коим уничтожена свинобойня, и сильно разрушен холодильник со всеми хранящимися в нем большими запасами сливочного масла, мяса и сала разного. В холодильнике сгорело чужого товара на 9.355.000 руб, собственного товара на 5.000.000 руб. и уничтожено здание, принадлежащее Униону на 2 000 000 руб., а всего приблизительно на 11 855.000 руб. Причина пожара поджог, но кем таковой учинен, еще не выяснено» (ГАКО, ф.р-852, оп.1, д.97-а, л.70).

При обследовании оказалось, что холодильные камеры нисколько не пострадали, корпус холодильника можно восстановить, но сам завод сгорел до основания.

В 1918г. холодильник «Униона» был крупнейшим в Сибири. В Ново-Николаевске [ныне Новосибирск][1] и Бийске были холодильники с небольшой вместимостью, и был холодильник во Владивостоке. Но он на Сибирь не работал.

К концу 1918г. действующими мясоперерабатывающими заводами остались завод Сорокина и завод Шелягиных. В декабре колбасно-консервный завод Шелягиных за Тоболом заняли под общежитие возвращающихся из плена инвалидов до отправки их на родину. Там можно было разместить до 300 человек, и там была баня.

На заводе Балакшина заняли помещение для прибывших в гарнизон 25 оружейных техников.

Завод Брюля и Тегерсона был занят авиационным отрядом, потом там еще разместили школу мотористов.

Военно-промышленный комитет считал недопустимым разорение завода, растаскивание оборудования. Поднимался вопрос об освобождении завода авиационным отрядом и о его восстановлении за счет комитета.

15 марта 1919г. состоялась общегородская конференция профсоюзов и заводских комитетов, на которой присутствовал 31 участник. Из сообщений представителей заводов выяснилось, что на некоторых заводах нет заводских комитетов, а там, где они есть, рабочие к ним равнодушны, предприниматели с ними не желают считаться, увольняют членов комитетов и рабочих без объяснения причин, предлагают подавать заявления о добровольном уходе с работы. В итоге конференцией было отмечено, что нет опытных работников по профессиональному движению, нет зарегистрированных уставов, происходит частая смена состава заводских комитетов, причиной которой служит призыв по мобилизации, аресты, принудительное увольнение. Особо было отмечено, что среди рабочих и служащих не ведется культурно-просветительская деятельность.

3 августа 1919г. все заводы были остановлены, был отдан приказ об эвакуации города в связи с наступлением Красной армии. На заводах и на железной дороге спешно демонтировалось оборудование, грузилось в вагоны и отправлялось на восток.

В октябре новая эвакуация заводов, вызванная угрозой городу со стороны колчаковцев, перешедших в сентябре в контрнаступление. Оборудование отправляли в Миасс и Челябинск.

Курганский ревком произвел единовременную выдачу пособия служащим и рабочим предприятий, эвакуированных из полосы военных действий: по 200 рублей на каждого члена семьи, но не более 1800 рублей на семью.

Председатель уездного совнархоза Супонин Гр.Ал. сообщал 15 января 1920г. в своей докладной записке Реввоенсовету: «Прибыв в г. Курган 4 ноября 1919г., и вступив во исполнение обязанностей председателя Курганского уездного Совета народного хозяйства, я нашел всю промышленность в городе и уезде совершенно разрушенной…

Заводы почти все не работали, а если и работали, то очень ограниченно по разным причинам, как техническим, так и за отсутствием сырья и рабочих рук… Механический завод не работал, теперь пущен в ход… Приступлено к восстановлению работ на лудильном заводе, но ввиду того, что самые главные части завода и материалы увезены белыми, то таковые не могут быть восстановлены полностью до возвращения таковых, притом и приобрести их нигде невозможно» (ГАКО, ф.р-11, оп.1, д.4, л.104).

В 1920г. все заводы были национализированы, а это означало только лишь одно: они утратили своих создателей и хозяев.