Зауральская генеалогия

(Из книги Александры Васильевой "Курган. Так было". Опубликовано на сайте "Курганген" с согласия автора).

Февральская революция 1917г. разрушила в стране все старые властные структуры. В Кургане были отстранены от должностей городской голова, земский исправник, разогнаны полиция и жандармерия, осталась только городская управа. 6 марта возник Совет солдатских депутатов, 8 марта – Совет рабочих депутатов. Но это были вновь возникшие структуры и занимались они в основном политикой. Нужен был орган, который бы занимался жизнью города в целом.

По примеру других городов в Кургане срочно создается Комитет общественной безопасности (КОБ). Выборы в Комитет состоялись 7 марта, на следующий день уже состоялось первое заседание, на котором обсуждалась организация власти в городе и уезде, в том числе – организация милиции. Член Комитета Гавриил Всеволодович Татаринов зачитывает решение Комитета об изменении административно-полицейского строя, по которому вся полнота власти передается начальнику городской милиции. Начальник и его помощник избираются из членов Комитета общественной безопасности. Начальник исполняет функции бывшего исправника. Председатель собрания Михаил Константинович Сажин извещает, что на должность начальника городской милиции приглашен прапорщик 34-го Сибирского полка Константин Матвеевич Петров, и что на это получено согласие военного начальства (Народная газета. № 13. 10.03.1917).

В это время Петров находился в Омске, куда уехал по поручению офицеров полка для доклада командующему округом о выступлении своего полка. Вернувшись 12 марта из Омска, Петров узнает о своем избрании, но от назначения отказывается, хотя предлагает разработать проект Положения о курганской городской милиции. Казначейство выдает ему 200 руб. на расходы по организации городской милиции. В помощь Петрову была подобрана комиссия, в которую вошли старший бухгалтер казначейства Иван Васильевич Григорьев, купец Алексей Осипович Крылов, врач Георгий Петрович Шубский, учитель Григорий Степанович Малин и технолог Михаил Львович Толчинский.

18 марта комиссия представила проект городской милиции в Комитет общественной безопасности. Предлагались следующие пункты:

1. Милиция состоит из ее начальника, его помощника, трех участковых начальников милиции, 30 милиционеров, штата канцелярских служащих: одного секретаря, двух столоначальников, шести писцов, 10 посылочных и сторожей;

2. Учреждается милиционный комитет, в который входит с решающим голосом начальник милиции;

3. Начальник милиции, его помощник и участковые начальники милиции избираются соединенным собранием городского Исполкома и городской думы, причем, кандидаты в помощники начальника и участковые начальники могут быть указаны начальником милиции;

4. Милиционеры, канцелярские служащие, посыльные и сторожа приглашаются по вольному найму начальником комиссии с одобрения комитета милиции;

5. Начальник милиции действует под общим контролем уездного комиссара Временного правительства;

6. Вся практическая деятельность милиции находится в подчинении ее начальника. Милиционеры исполняют распоряжения начальника, его помощника и участковых начальников. При производстве дознаний милиционеры руководствуются соответствующими статьями Устава уголовного судопроизводства 1864г., не отмененными Временным правительством;

7. На милицию возлагается охранение общественной безопасности в городе Кургане и железнодорожных поселках;

8. Отличительными знаками милиции являются: для начальника, его помощника и участковых начальников красные повязки на левой руке с соответствующими надписями, для милиционеров – белая повязка и удостоверение;

9. Милиционный комитет из своей среды избирает председателя и секретаря. Он рассматривает  вопросы по делам милиции, дает общие указания начальнику милиции (ГАКО, ф.р-852,оп.1, д.23, л.9).

На том же собрании был утвержден  милиционный комитет. На пост  начальника милиции предложен прапорщик 34-го полка Михаил Алексеевич Косов, его помощником – подпоручик Владимир Примо. Городская милиция оставалась в бывшем здании полиции, против Троицкой церкви. Здание стало именоваться Домом милиции.

 

Дом милиции

Здесь был телефон, электрическое освещение, 8 печей на двух этажах.  «Народная газета» начинает публиковать обращения Косова и Примо к жителям Кургана с приглашением занять должности участковых начальников и рядовых милиционеров. Приходили, в основном, раненые солдаты, утратившие часть трудоспособности, но чувствовавшие в себе силу служить в милиции. Пока состав милиции формировался, порядок в городе охраняли полицейские, которым в апреле было выдано жалованье за март месяц.

В Кургане в это время проживало примерно 25 000 человек. Для охраны безопасности город был разделен еще полицией на три участка.

22 марта 1917г. на должность начальника милиции утвержден Косов. Участковых начальников искали долго, 1 апреля 1917г. на 1-м участке утвержден Михаил Львович Толчинский, 3 апреля на втором участке – Герасим Ильич Литвинов, 26 мая на 3-м участке (привокзальный поселок) – Иван Васильевич Волков.  Секретарем городской милиции 2-го апреля выбрали Александра Антоновича Гурского. Гурский был хорошо известен в городе – местный житель, учился в курганском училище, служил помощником курганского уездного исправника, имел чин коллежского асессора. В первом составе местной милиции он был единственным профессионалом.

28 марта губернский комиссар Пигнатти телеграммой сообщил, что правительством срочно разрабатывается положение о постоянной милиции, пока же можно организовать временную милицию, не стесняясь законами, относившимися к бывшей полиции, и что вопрос о дальнейшей судьбе бывшей полиции будет разрешен правительством в самом непродолжительном времени.

Первостепенной задачей вновь созданной милиции является охрана винных складов и магазинов. В случае беспорядков допускалось привлечение гарнизонных войск (ГАКО, ф.р-852, оп.1, д.23, л.1).

К середине апреля в распоряжении Косова находилось 30 милиционеров, из которых было 20 постовых (по 10 человек в смену), по одному милиционеру у участковых начальников и только 7 милиционеров оставалось для оперативной работы. Милиционеры должны были быть вооружены как ранее полицейские – шашками и револьверами. В ноябре МВД установило обмундирование для милиции синего цвета.

Работа милиции налаживалась с трудом, люди недостаточно вникали в суть своих обязанностей, большинство из них были совсем незнакомы с милицейским делом. Горожане были недовольны.

Косов написал обращение «К милиционерам»:  «Граждане милиционеры. Вам поручена охрана общественного порядка и безопасности. Помните твердо, что благодаря вам 40 тыс. граждан могут спокойно спать ночью и ходить днем. Не занимайтесь посторонним делом. Относитесь строго и внимательно к своим обязанностям. Будьте вежливы ко всем без исключения, не применяйте силу тогда, когда в  ней нет необходимости. Старайтесь узнать всех, кто живет на вашем участке, наблюдайте за подозрительными лицами и доносите о них своим начальникам. Раскрывайте все преступления: кражи, убийства, грабежи, продажу спиртных напитков и пр. Оружие употребляйте в деле только в самых крайних случаях. Жители придут вам на помощь, если вы сами будете к ним справедливы. Кто не будет поступать так, как велит ему долг гражданина,  понесет должное и самое строгое наказание, вплоть до увольнения со службы» (ГАКО, ф.р-850, оп.1, д.18, л.240).

Жители 3-го района на общем собрании в апреле выразили недоверие всему составу курганской милиции. Реакции властей не последовало. 29 мая жители снова собрались и снова выразили недоверие милиции. Уполномочили Сергея Владимировича Лазо, проживающего на улице Береговой, 12, довести об этом до сведения курганского исполкома Совдепа. Никаких изменений снова не произошло.

Начальник милиции Михаил Косов в конце июня подает прошение об отставке, мотивируя тем, что он зачислен в состав офицеров, отправляемых на фронт (ГАКО, ф.р-852, оп.1 д.14, л.67). Но его отправка не состоялась, и он остался на своем посту. Его помощник Примо переводится в Одессу.

1 июля 1917г. помощниками начальника милиции утверждены сразу два человека – Семен Тихонович Неумолин, испектор отдела ССМА и Николай Александрович Тарасов. Тарасов был гласным городской думы, в ноябре он войдет в члены земской управы.

Часто уходили со службы рядовые милиционеры. Уже с первых шагов деятельности милиции обнаружилась недостаточность личного состава и плохие материальные условия. Оклад начальника был 300 р., помощника – 200р., милиционер получал 75р., рассыльный – 40 р. В конце августа или в начале сентября Тарасов ездил в Омск к командующему военным округом с ходатайством на разрешение городу пригласить на службу в милицию эвакуированных солдат. Разрешение было получено.

Было принято новое штатное расписание, по которому числился один старший милиционер, 6 конных, 49 пеших и 6 рассыльных. Предполагалось повысить оклады – начальнику – 390р., помощнику – 260р., конному милиционеру – 180р., пешему – 100р.  (Новый мир. №28. 10.10.1917).

В составе общей милиции существовало Бюро уголовной милиции, в штат которого входил начальник, помощник начальника, 1 старший и 10 младших агентов. Даже увеличенное число милиционеров было не в силах справиться с нарастающим валом преступности.

15 декабря 1917г. состоялось заседание представителей всех курганских банков, казначейства, Общества взаимного кредита, на котором было принято решение в виду роста преступности принять меры к охране города.  Организовать эту охрану на деньги, собранные по подписке и ассигнованные банками.  Уже к 19 декабря при Биржевом комитете было собрано 40 тыс. руб. и через квартальных старост – 20 тыс. руб. Этой суммы хватало на содержание дополнительного штата в течение четырех месяцев.

В своем заседании 19 декабря городская дума разрешила расширить штат милиции и постановила просить начальника милиции принять меры к набору наилучших кадров милиционеров и выразила пожелание организовать школу подготовки милиционеров.

В декабре Косов все-таки ушел и 28 декабря 1917г. городская дума выдвинула на должность начальника милиции прапорщика 34-го полка Федора Демина, члена президиума военного отдела Совета рабочих и солдатских депутатов. Но Демин был начальником недолго, его перевели в Тобольск. Его место 1 марта 1918г. ненадолго занял  Михаил Толчинский. Вероятно, в апреле комиссаром городской, уездной и уголовной милиции был назначен Лавр Васильевич Аргентовский, его должность имела и другое название – комиссар порядка и охраны г. Кургана. Аргентовский даже заказал Кондратию Худякову, местному художнику и члену городской думы,  вывеску «Комиссариат» для Дома милиции, за которую уплатили 70 рублей. Был составлен акт передачи документов и имущества от Толчинского к Аргентовскому (ГАКО, ф.р-580, оп.1, д.9. л.1). Помощником Лавру Васильевичу назначен Алексей Никанорович Григорьев.

 

Лавр Васильевич Аргентовский

В начале мая на станции Курган задержались 6 эшелонов с солдатами чехословацкого корпуса, сформированного в России в годы 1-й мировой войны из военнопленных австро-венгерской армии для участия в войне против Германии. После заключения Брестского мира было решено корпус отправить в Западную Европу, но морем, через Владивосток. Железная дорога была забита чешскими эшелонами. Вскоре чехи повсюду вступили в контрфронтацию с Советами. 27 мая они взяли Челябинск, 31 мая – Петропавловск.  Обстановка в Кургане накалялась с каждым днем, особенно в связи с требованием к чехам о разоружении. Было понятно, что противостояние Советов и чехословаков миром не кончится. Представители Советов начинают изымать деньги из банков, казначейства и других финансовых структур.

В ночь с 1-го на 2-е июня 1918г. в Кургане произошел переворот. Накануне ночных событий, 1 июня, по распоряжению чехословацкой контрразведки был арестован Лавр Аргентовский.

12 июля комиссару Алексееву поступает заявление, что 28 мая «комиссаром охраны и порядка г. Кургана Аргентовским были взяты суммы курганского продовольственного пункта, 11400 руб., согласно приказа исполкома бывшего Совдепа,  в чем им были выданы две расписки за своей подписью и приложением печати…» (ГАКО, ф.р-852, оп.1, д.58, л.55).

Заведующий продовольственным пунктом просил деньги разыскать и вернуть. Начальник тюрьмы потребовал от Аргентовского объяснений, на что Лавр Васильевич пояснил, что полученные деньги он сдал председателю Совдепа Зайцеву. Зайцев, находящийся в той же тюрьме, подтвердил, что деньги получил и сдал в кассу Совета, что можно проверить по кассовым книгам.

И Аргентовский и Зайцев были расстреляны 14 сентября в числе 10 курганских комиссаров.

В 1923г.  мать Лавра, Анна Ефимовна, обратилась в курганский окружной комитет партии со следующим заявлением: «…Прошу окрком не отказать в помощи, как матери погибших моих детей в дни черной реакции чехословаков, сыновей Лавра и Константина, дочери Натальи и мужа, которые были расстреляны. В настоящее время, утеряв трудоспособность, я не имею средств для дальнейшего существования, а посему прошу не отказать в моей просьбе» (ГАОПДКО, ф-1, оп.1, д.201. л.83). Заявление Аргентовской было отправлено в ЦК РКП(б), откуда ответили, что назначить персональную пенсию Анне Ефимовне нельзя за отсутствием особых заслуг ее детей перед революцией.

После переворота личный состав милиции был распущен, многие были арестованы, как пособники большевистской власти. Уездный комиссар Алексеев хотел вернуть на пост начальника милиции Демина. Им был сделан запрос тюменскому уездному комиссару и начальнику милиции: «В первых числах июня в Ялуторовске был задержан большевиками прапорщик, бывший начальник курганской милиции Федор Демин, откуда переведен в Тюмень. По слухам, содержится в тюрьме. Телеграфируйте о судьбе Демина… где он сейчас» (ГАКО, ф.р-852, оп.1, д.28, л.40).

Демина найти не удалось.

11 июня 1918г. чехословацкий комендант Сухий издает приказ, один из пунктов которого гласил: «Так как городская милиция вполне восстановлена, то все дела, касающиеся городской милиции, состоящие пока в ведении коменданта города, переходят с сегодняшнего дня от него к начальнику милиции» (ГАКО, ф.852, оп.1, д.1, л.6).

Распоряжеием городской управы от 1 июня 1918г. начальником милиции по г. Кургану и уезду был назначен Николай Александрович Тарасов. Был объявлен новый набор в милицию. Ставились условия, чтобы милиционеры были в высшей степени честны, трезвы, не судимы и грамотны. Причем старшие милиционеры должны быть настолько грамотны, чтобы иметь возможность самостоятельно составить протокол. Желательно замещать эти должности честными солдатами, но не служившими в Красной гвардии или в Красной армии и не сочувствующие большевикам.

Неожиданно 15 августа от Тарасова поступает заявление: «Ввиду того, что последнее время мне по долгу службы часто приходится действовать против своей совести, я покорнейше прошу освободить меня от занимаемого мною поста в спешном порядке». Просьбу Тарасова удовлетворили.

15 ноября приказом тобольского губернского комиссара труда Тарасов был назначен курганским уездным комиссаром труда. Нового начальника милиции пришлось искать долго.

К сентябрю 1918г. остальные должности были укомплектованы, в том числе два помощника начальника – так и не уходивший из милиции Александр Антонович Гурский, который не только по стажу, но и по возрасту (47лет) был старше остальных, и Виктор Самсонович Пашков, потомственный дворянин, с юридическим образованием, 29 лет, пришел в милицию 6 июля 1918г. Начальником 1-го участка 10 августа назначен уроженец Минской губернии 33-летний Степан Петрович Булынко, ранее – пристав первой части города Кургана. В помощники ему дали 26-летнего Гавриила Федоровича Канаева, из крестьян, окончившего курс двухклассного министерского училища, в милицию пришел 20 июня 1918г. Начальником 2-го участка  стал 24-летний Николай Викентьевич Крыжановский, из крестьян Орловской губернии, тоже окончил училище. Служил в Курганском Добровольческом отряде, в милицию пришел 17 июня 1918г. (12 октября 1918г. его сменил Степан Федорович Быков). Помощником Крыжановского был его товарищ по Курганскому Добровольческому отряду 27-летний Степан Андреевич Зарецкий. Принят в милицию 10 августа. Начальником 3-го участка 10 июля назначен 31-летний Сергей Иванович Большаков, из курганских мещан, окончил местное уездное училище, в 1915г. поступил на службу в полицию, но был мобилизован, вернулся с фронта в июне 1917г. Помощником у него 29-летний Виктор Иванович Правдин. Окончил минскую классическую гимназию, служил в 34 стрелковом Сибирском полку, потом – секретарем в Митинской волостной земской управе. В милиции с 16 марта 1918г. Из этого перечня видно, что весь начальствующий состав милиции набран после чехословацкого переворота. Это были молодые люди, имевшие еще небольшой жизненный опыт, но уже решавшие судьбы людей.

В это же время от общей милиции отделяется уголовный розыск. Начальником уголовной милиции назначается 28-летний Михаил Львович Толчинский.  Он родился в Екатеринодаре, но семья переехала в Курган довольно давно. Здесь Михаил окончил городское 4-классное училище, был отправлен родителями в Германию, для учебы в технологическом институте, где прослушал трехгодичный курс. Вернулся в Курган, поступил на завод «Жесть»,  заведовал технической частью, военную службу отбывал в 34 Сибирском стрелковом полку. В помощники ему был назначен 24-летний прапорщик 34-го Сибирского стрелкового полка Василий Петрович Предеин, уроженец села Чернавского, Курганского округа. Окончил 6 классов гимназии. В милицию пришел 1 января 1918г. Агентами уголовной милиции набирали солдат из различных полков, в том числе четверо были из 34-го полка.

Вице-директор департамента милиции Сибирского правительства 7 июня 1919г. прибыл в Курган с целью ознакомиться с положением дел. Он устранил от исполнения обязанностей Толчинского, как несоответствующего своему назначению, а в уголовном отделе приказал произвести подробную ревизию. Тем временем городская и уездная милиция оставалась без начальника. Временно эти обязанности исполнял Гурский. Наконец приходит телеграмма из Тобольска, что 24 сентября 1918г. начальником курганской милиции назначен коллежский регистратор Кибо Адам Адамович (ГАКО, ф.р-852, оп.1, д.98. л.191).

8 октября Кибо приступает к своим обязанностям. Прежде всего, он старается наладить дисциплину, вводит штрафы за различные провинности милиционеров. Обычно это штраф на однодневный заработок, который составлял 10р.42к., реже на двухдневный заработок. Штрафовали за самовольную отлучку с поста, за неуместный и нетактичный разговор во время служебной командировки, за изнурение лошади чрезмерно быстрой ездой, за сидение в будке и разговоры с посторонними лицами. Были и серьезные провинности.

Так, конный милиционер Петр Саватеев, приняв от мирового судьи арестанта Попова для доставки в тюрьму, не обыскал его, а при поступлении в тюрьму при Попове был обнаружен револьвер.

За пьянство Кибо увольнял сразу.  Все это вызывало глухое сопротивление личного состава. Начались увольнения не только рядовых милиционеров, но уходили и начальники участков. Городское самоуправление, которому подчинялась милиция, не очень вникало в действия Кибо.

17 октября 1918г. из канцелярии министра Внутренних дел Временного Сибирского правительства уездному комиссару Алексееву приходит телеграмма, в которой сообщалось, что права земских и городских управ по отношении к милиции переходят к комиссарам, в прямое их подчинение.  Между начальником милиции и уездным комиссаром началось противостояние. Уже в декабре Кибо просит Тобольск о переводе в какой-нибудь уезд, но тоже начальником. На тот момент свободных вакансий не было, и он остается в Кургане.

Согласно циркуляру  МВД Временного Сибирского правительства  20  ноября и 10 декабря 1918г. комиссар Алексеев проводит совещания по вопросу организации курсов для милиционеров. Были образованы две группы – для классных чинов и для милиционеров. Первая группа занимается 3 месяца, вторая – 2 месяца. Занятия ежедневные, кроме воскресенья, по 6 часов в день. Читать лекции на курсах согласились известные в городе лица: мировой судья Дмитрий Михайлович Кошкарев – по законоведению,  помощник начальника милиции  Александр Антонович Гурский – по милиционному делопроизводству и составлению протоколов,  присяжный поверенный Константин Михайлович Сажин – по государственному праву, городской врач Михаил Васильевич Малинин по санитарии и судебной медицине, ветеринарный врач Павел Иванович Задорнов по ветеринарии, один из податных инспекторов по финансовым вопросам. Предполагались лекции по приемам уголовного розыска, по приемам пользования оружием и даже занятия гимнастикой. Курсами заведовал уездный комиссар и проходили они при уездном комиссариате, который располагался в доме Кропанина, по улице Гоголя, 8.

Управляющий уездом Алексеев в декабре 1918г. выступил на съезде уездных комиссаров в Тобольске, где он делал доклад о необходимости создания особых курсов для всех чинов милиции, делился опытом. Он обращал внимание присутствующих на то, что милиция не находится на высоте своего положения, что она слишком обременена побочными поручениями – взысканием казенных недоимок, налогов, вручением разного рода повесток и т.д.

В марте 1919г. он же, Алексеев, приказал немедленно снабдить всех чинов общей и уголовной милиции, в том числе агентов и милиционеров уголовного розыска удостоверениями личности с фотографиями и всегда иметь эти удостоверения при себе и предъявлять их во время обысков и других исполнительных действий. Требования управляющего уездом тормозились Кибо, который считал, что в милиции распоряжаться может только он. Такие отношения привели к тому, что 23 апреля 1919г. Алексеев отправляет телеграмму управляющему губернией: «Плохая распорядительность и распущенность чинов милиции, дошедшая не только до явного неуважения и неисполнения моих распоряжений, но даже внушение им неисполнение этих распоряжений самим начальником милиции и чинимые притеснения лучшим чинам милиции, создание частых служебных трений с разными местными ведомствами, также и с городским самоуправлением вынудили меня экстренно устранить Кибо от должности начальника милиции» (ГАКО, ф. р-852, оп.1, д. 159-а, л.85.). Тобольск телеграммой от 1 мая утвердил отставку Кибо. Кибо передал дела Гурскому.  22 мая из Тобольска сообщили, чтобы Кибо немедленно выехал в Ялуторовск, в распоряжение управляющего уездом.

Был назначен новый начальник курганской милиции – бывший помощник тобольского начальника милиции Петр Андреевич Плахинский, который заступил на должность 17 июня 1919г. В тот же день он издает приказ, по которому Гурский опять переводится в помощники и ему поручается заведование канцелярией управления милиции. Второму помощнику начальника, Гавриловскому, поручается наружное наблюдение по городу и уезду. Начальники участков, уголовного отделения и конной милиции теперь должны ежедневно являться к начальнику к 9 часам  утра в официальной форме с рапортом о происшествиях за истекшие сутки.

8-й пункт приказа гласил: «При обходе города я усмотрел, что некоторые милиционеры совершенно не носят, даже в нарядах по службе, никакой формы и постовую службу несут очень небрежно, слабо знают свои прямые обязанности… разъясняю, что постовому сидеть, лежать, курить и развлекаться посторонними разговорами строго воспрещается. Обязанности постового – зорко следить за происходящим, предотвращать и прекращать какой-либо беспорядок и во время придти на помощь нуждающемуся в этом… Неисправность постовых не потерплю и буду налагать взыскание» (ГАКО, ф.р-852, оп.1, д.159-б, л.182). Плахинский приказал немедленно надеть установленные зеленые погоны.

В январе 1919г. в городской милиции числилось 78 пеших и 29 конных милиционеров. В уездной милиции было 12 участковых начальников, у каждого по два помощника, милиционеров было на весь уезд 36 старших и 48 младших. Управляющий уездом Михаил Васильевич Алексеев доносил в Омск директору департамента милиции Пепеляеву: «Начальником уездной милиции и два его помощника, а равно 8 участковых начальников милиции и их помощниками являются лица, состоявшие на службе в прежней дореволюционной полиции в разных должностях: исправник, помощник исправника, остальные – становые пристава, полицейские надзиратели и урядники. Милиционерами состоят частью прежние городовые или полицейские стражники, а остальные – запасные солдаты не служившие по милиции…  В числе милицейских служащих есть лица, которые состояли на службе по милиции в дни советского правления, но эти лица отнюдь не являлись большевиками и не являлись активными деятелями советской власти, а служили лишь по необходимости из куска хлеба.  Самым главным недостатком в милиции в данное время является недостаточность вооружения револьверами, шашками и винтовками. Необходимо иметь 191 винтовку, 239 револьверов и 239 шашек. В наличности же имеется только 54 винтовки, 30 револьверов мало пригодных и почти без патронов и 30 старых шашек» (ГАКО, ф.р-852, оп.1, д.159-а, л.162).

Ответом на это донесение стало сообщение адьютанта начальника курганского гарнизона от 11 февраля 1919г.: «По приказанию начальника гарнизона потребное количество винтовок для милиции можно получить у начальника Артиллерийского управления снабжения Западного фронта в городе Челябинске… Что же касается шашек, то на получение таковых надеяться не приходится, т.к. в распоряжении военного ведомства их нет, а револьверы будут выдаваться по мере реквизиции их у населения и то только калибром менее 7,65» (ГАКО, ф.р-852, оп.1, д.159, л.92).

Неизвестно, насколько успела вооружиться курганская милиция к августу и принимала ли участие в боевых действиях.

3 августа 1919г. генерал-майор Лазарев опубликовал приказ о начале эвакуации из Кургана учреждений и предприятий, в том числе вывозилась документация городской и уездной милиции. Семьи эвакуировались отдельно, главы семей оставались на службе до последнего времени.

Неизвестно, кто успел уйти с белыми. Начальник милиции Петр Андреевич Плахинский если и уходил, то вернулся и стал сотрудничать с новой властью, служил счетоводом в отделе соцобеспечения. В мае 1920г. был арестован по обвинению в службе у белогвардейцев, 14 января дело было прекращено.

После прихода в Курган Красной армии начнется формирование рабоче-крестьянской милиции.