Зауральская генеалогия

Кобылка скачет – крестьянин плачет

Ох, уж эта саранча! Она и по сию пору представляет нешуточную угрозу для сельского хозяйства. Огромные полчища саранчи способны совершить опустошительные набеги, уничтожая зеленую растительность, культурные злаки на больших территориях, оставляя земледельцев без урожая. Грозный вредитель этот является нередким гостем на юге России. К примеру, в мае прошлого года тревожные сообщения шли из Астраханской области, традиционно славящейся своими арбузами. В этом году саранча там вновь дала о себе знать. И угроза настолько серьезна, что пришлось ввести режим чрезвычайного положения в ряде районов. В Ставропольском крае ситуация складывается похожая.

В борьбе с саранчой очень важно не допустить, чтобы она из стадии личинки не превратилась в летающую особь, не встала на крыло. Ведь тогда она станет способна к перелетам на дальние расстояния и может принести намного больше бедствий. Вот почему современные земледельцы по выявлении саранчи спешат обработать земельные угодья ядохимикатами. Для уничтожения опасного вредителя привлекается, кроме наземного опрыскивания с машин, также и опрыскивание с воздуха – с помощью авиации.

Увы, ничего подобного (ядохимикатов, машин, самолетов) на вооружении у наших предков на рубеже 19-20 вв. просто не было. Между тем для крестьян Западной Сибири, того же Курганского округа Тобольской губернии, саранча в 1880-1890 гг. представляла сущее бедствие. Особенно катастрофические последствия для землепашцев повлекли за собой нашествия саранчи в засушливые 1891-1892 гг. Крестьянские хозяйства массовым числом опустошались, лишались даже скудного урожая и средств к существованию. Скот погибал от бескормицы, хозяйства разорялись, хлеборобам-кормильцам  пришлось самим голодать и зачастую просить подаяния.

Что же могли противопоставить тогда крестьяне стихийному нашествию саранчи, чья объявившаяся в Сибири разновидность именовалась кобылкой? Чем они старались хотя бы уменьшить страшные последствия от прожорливых вредителей? Весьма немногое – вроде ловли кобылки пологом или заманиванием в ямы. Что касается агрономической науки, то она только-только проникала в деревню в лице редких специалистов-агрономов.

 

Ловля кобылки пологами в Шмаковской волости в 1892 году.

Одним из таких специалистов в конце 19 в. был тобольский губернский агроном Николай Лукич Скалозубов. После назначения в1894 г. на эту должность он направил всю свою кипучую энергию на улучшение хозяйственного быта зауральского крестьянства. Скалозубов начал деятельность с объезда и углубленного знакомства с обширной территорией Тобольской губернии и в особенности с ее земледельческими южными округами. Уровень хозяйственного развития и богатый экономический потенциал зауральского края показала Курганская сельскохозяйственная и кустарно-промышленная выставка1895 г., к устройству которой губернский агроном приложил огромные усилия. Его помыслы и старания направлялись к тому, чтобы достижения агрономической науки как можно шире вошли в земледельческую практику. При деятельном участии Скалозубова для всестороннего изучения Зауралья и пропаганды сельскохозяйственных знаний был образован в Кургане отдел Московского общества сельского хозяйства. В обретенный им в ходе поездок по губернии обширный круг знакомых входили также политические ссыльные, находившиеся под гласным либо негласным наблюдением полиции. И уже вскоре, в1896 г., и сам агроном Скалозубов «за постоянное и тесное знакомство с поднадзорными» оказался под пристальным оком жандармско-полицейских органов, о чем последние, естественно, в известность его не поставили.

 

Губернский агроном, Николай Лукич Скалозубов (1894г.).

Конечно, про недавнее истребительное нашествие кобылки Николай Лукич прекрасно был осведомлен, а при встречах и из расспросов местных жителей он смог лично получить множество фактов ее губительного хозяйничанья. И хотя к моменту появления Скалозубова бедствие уже миновало, ученый-агроном осознавал, что опасность его повторения вполне возможна. Ведь время от времени даже в благоприятные, незасушливые годы кобылка о себе  напоминала, пусть и в меньшем масштабе. Вот почему Скалозубов беспокоился о командировании в Тобольскую губернию ученых для проведения специальных исследований. Так, в письме к путешественнику и видному общественному деятелю Г. Н. Потанину 8 февраля1896 г. он писал о своем намерении пригласить  ученых-естественников «для почвенных, флористических и энтомологических исследований в районах, страдающих от кобылки». Среди таких ученых, откликнувшихся на призыв Скалозубова, оказались  А. Я. Гордягин (исследовал почвы) и М. Д. Рузский (проводил зоологические, геоботанические работы на юге Тобольской губернии).

Но, разумеется, Николай Лукич не отказывался от любой предложенной ему помощи в борьбе с кобылкой, как и вообще в деле агрономического просвещения крестьян. Он рассчитывал на содействие со стороны еще немногочисленной тогда местной интеллигенции. И такие добровольные и бескорыстные помощники из ее среды появлялись. К их числу принадлежал, в частности, и сычевский волостной писарь Кузьма (Козьма) Степанович Мякинин. Очевидно, знакомство его с губернским агрономом произошло как раз в период делового путешествия того по волостям Курганского округа. Могло оно, впрочем, состояться и в самом Кургане, куда волостной писарь наведывался по служебным и иным делам. Как бы то ни было, между Скалозубовым и Мякининым вскоре установились вполне доверительные отношения. Губернский агроном был заинтересован в получении достоверных и разнообразных сведений об экономическом положении зауральского крестьянства, хозяйственном укладе деревни. Волостной же писарь являлся как раз тем лицом, которое по своей должности должно было собирать различные сведения и потому располагало массой ценной информации.

«Желал оказать содействие» (Во благо землепашцев)

Сохранилось письмо Кузьмы Мякинина к Скалозубову, написанное 8 августа1896 г. и посланное в Тобольск. Волостному писарю шел 27-й год. Что же побудило его обратиться с письмом из села Сычевского (ныне Сычево Варгашинского района) к губернскому агроному?

 

Волостной писарь, Кузьма Степанович Мякинин (конец 19 века).

«Глубокоуважаемый Николай Лукич! В 30-м номере «Тобольских губернских ведомостей» (часть официальная) я прочитал циркуляр губернатора о мерах против нападения кобылок на посевы будущего года. Это распоряжение очень серьезное, важное и симпатичное и я со своей стороны с удовольствием желал оказать содействие к исполнению его. Еще до получения этого распоряжения мне приходилось говорить с крестьянами о нападениях кобылки и о мерах для предохранения от нее посевов. Крестьяне также говорили, что меж оставлять не нужно и необходимо посевы сгруппировать так, чтобы около них не было ни жнив, ни пустошей. Наш разговор, вероятно, так остался бы разговором, потому что крестьяне не склонны изменять существующий порядок. Теперь же – в руках с авторитетным циркуляром – я намерен убедить крестьян (всех безусловно) перепахать межи, жнивы и пустоши, которые находятся около посевов и на которых будут заметны кубышки кобылок (в подобные кубышки-капсулы самки саранчи откладывают яйца и зарывают в землю, чтобы на следующий год из них вывелось потомство - Н.Т.). Я полагаю, что для этого необходимо будет убедить крестьян избрать комиссию приблизительно из 2 или 3-х человек, которые должны указывать, как и где производить перепашку, и заставить наблюдать за перепашкою. Если не будет никакого контроля, то нельзя будет надеяться, что все воспользуются этим благим советом.

Покорнейше прошу Вас, Николай Лукич, сообщите мне, могу ли я поступить так, как писал выше и не ошибаюсь ли я?Если Вы примите мои услуги, то пришлите указания, как я должен поступить и заодно пришлите рекомендуемую в циркуляре книжку о кобылке».

Примечательно, что Кузьма Мякинин стремится принести пользу крестьянам в борьбе с кобылкой бескорыстно. Вот почему обещанное властью стимулирование и вознаграждение такой деятельности его сильно смущает и стесняет, в чем он и признается Скалозубову. «Меня одно шокирует в циркуляре г. Губернатора – это обещание благодарности и денежного вознаграждения. Нельзя ли устроить так, чтобы миновать этих милостей? Хотел бы попробовать наняться исполнением циркуляра неофициально, лишь с согласия крестьян, лишь только при Вашем участии. Буду ждать от Вас инструкцию и книжку».

Далее Мякинин доверительно сообщает об ухудшении условий своей писарской службы. Становится ясно, что эти изменения произошли не в последнюю очередь по причине смены начальства. Ведь волостной писарь только в пределах своей волости представлял значительную фигуру наряду с выборным старшиной. Над ним же возвышалась чиновничья пирамида, по отношению к которой он находился в подчиненном положении. И тут, конечно, от личности того или иного чиновника зависело многое.

 

Сычевское волостное правление (1890-е гг.).

«Я все продолжаю служить в Сычевской волости. Условия службы изменились, стали неблагоприятны и для меня, и для дела с тех пор, как отсюда уехал Владимир Иванович Лебедев. При его участии я полагал поработать как следует, но моему желанию сбыться не суждено. Неприятно работать, даже и жить неприятно, когда чувствуешь себя связанным по рукам и ногам». Упомянутый в письме В. И. Лебедев являлся чиновником по крестьянским делам 1-го участка Курганского округа и одновременно председательствовал в окружном по крестьянским делам присутствии. Деловые и личностные качества этого чиновника вызвали к нему симпатию Мякинина. Вероятно, отъезд его в связи с новым назначением, переводом на другое место службы серьезно огорчил сычевского писаря, поскольку преемник Лебедева, надо полагать, не вызывал у него уважения и даже, напротив, раздражал, досаждал своими повадками завзятого бюрократа.

Из концовки письма выясняется, что наряду с исполнением служебных обязанностей волостного писаря Мякинин занимался еще земледелием. И действительно: в переписном листе Всероссийской переписи населения1897 г. в качестве его побочного занятия указано именно земледелие. Кстати, из того же листа выясняется, что проживал наш писарь в доме сычевского сельского старосты Арсения Михайловича Макарова. Тот сам по себе был личностью незаурядной, достойной отдельного рассказа.

«Нынче я сеял 3 десятины пшеницы и 2 десятины овса. На днях собираюсь заняться уборкой хлеба. Урожай, полагаю, будет средний, только урожай шатиловского и одностороннего овса – выше среднего. Хорошо еще у меня уродилась картофель «губрич», «красавка», сорта которой получены от Балакшина (А. Н. Балакшин был сначала предпринимателем, затем стал  видным кооперативным деятелем – Н. Т.).

Желаю Вам здоровья. Примите от меня уверение в искреннем уважении и преданности. К. Мякинин».

Любопытно было бы заглянуть в ответное письмо Н. Л. Скалозубова из Тобольска в Сычевское, да, к сожалению, таковое кануло в Лету. Можно лишь с уверенностью предположить, что губернский агроном поддержал бескорыстный порыв волостного писаря Мякинина, выразившего готовность прийти на помощь крестьянам в деле избавления от опасной кобылки. Думается, Николай Лукич сумел наряду с советами ободрить его и вселить в него уверенность.

КУЗЬМА  СТЕПАНОВИЧ  МЯКИНИН

(Биографическая справка).

Родился 27 октября (8 ноября)1869 г. в селе Дубровском (ныне Дубровное Варгашинского района). Родители: курганский 2-й гильдии купеческий сын Степан Тимофеевич Мякинин и его жена Агафья Ивановна. Когда позднее имущественное положение Мякининых пошатнулось, они перешли из купеческого сословия в мещанское. Кузьма получил образование в Курганском уездном училище. На должность волостного писаря в с. Сычевское был определен, очевидно, в1894 г. В 1895-1896 гг. в качестве председателя распорядительного комитета Сычевско-Дубровского отдела Тобольского общества трезвости деятельно способствовал открытию народных бесплатных библиотек-читален в селах Сычевском, Дубровском, деревнях Варгаши и Марково (они находились в частных домах и при Сычевском волостном правлении).

К. Мякинин являлся действительным членом 1-го Тобольского отдела императорского Московского общества сельского хозяйства, затем переименованного в Курганский отдел (КОМОСХ). В1899 г. на заседании отдела он прочел доклад «О конокрадстве и мерах против него», который позже был опубликован.

В1905 г. за активную общественно-политическую деятельность в период первой русской революции Мякинин был уволен от должности волостного писаря. Не являясь уже таковым, он принял участие в состоявшемся в декабре1905 г. съезде волостных писарей Курганского уезда, который проходил в здании КОМОСХа – в так называемом саманном доме. В1906 г. Мякинин получил разрешение на издание в Кургане ежедневной газеты «Зарница», однако по неизвестной причине газета в свет не вышла. В том же году Мякинин, желая продолжить свою общественно-политическую деятельность, пытался попасть в выборщики от крестьян, чтобы затем баллотироваться в члены I Государственной Думы. Попытка эта не увенчалась успехом.

После поражения революции, по некоторым сведениям, отошел от активной общественно-политической деятельности и занялся торговлей.

К.С. Мякинин был женат на вдове священника Клавдии Александровне Поповой, урожденной Дьяконовой, дочери заштатного священника с. Сычевского А. И. Дьяконова. О дальнейшей же его судьбе сведений не обнаружено.

Николай Толстых

Напечатано: Зауралье. – 2012. – 28 июня. – С. 13. – (Страницы истории).