Зауральская генеалогия

70-летию победы в Великой Отечественной войне посвящается

Курган-Звериноголовское. 2015 г.

 

Хлызов Михаил Иванович  родился 7 января 1940 года в селе Редуть Звериноголовского района Курганской области. Окончил в 1957 году Звериноголовскую среднюю школу, в 1960 году – Курганский машиностроительный техникум.

Работал на Далматовском заводе «Молмашстрой», Курганском арматурном заводе, в Курганском проектно-конструкторском бюро Южно-Уральского Совнархоза.

В 1969 году без отрыва от производства окончил вечерний факультет Курганского машиностроительного института. Трудовой стаж -  50 лет, свыше 26 лет из них проработал  на Курганском машиностроительном заводе им. Ленина,  прошёл путь от наладчика станков до зам. главного  технолога Курганмашзавода.

Инженер. Увлёкся краеведением. При его непосредственном участии в свет вышли два сборника – «Станица на Тоболе»  и «Школа и мы». Имеет свыше 80 краеведческих и журналистских работ.

Награждён медалями «За трудовую доблесть. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина», «За гуманизм и служение России. Шолохову 100 лет», «90 лет ВЛКСМ» и Серебряным Крестом «За возрождение Оренбургского казачества», многими дипломами, грамотами и похвальными листами.

В настоящее время живёт в селе Звериноголовском.

 

Оглавление

От автора. 5

Они из Зверинки. 7

Звездный час Ивана Чупаченко. 7

Новые строки о семье Чупаченко Ивана Игнатьевича. 14

Секретарь райкома. 17

Штрихи к портеру краеведа. 20

Счастье ветерана. 26

Они из Редути. 32

Сквозь годы и войны.. 32

Победители. 38

Он пол Европы прошагал. 45

Солдат  и  хранитель  лесов. 48

Без вести пропавшие. 53

Солдатские треугольники. 61

Тыл фронту. 68

Вдовья долюшка. 68

Любовью материнскою сильна. 75

О  солдате  Первой мировой. 85

Лесозаводские. 97

Труженики тыла из посёлка Лесозавод. 97

Список руководителей, возглавлявших лесозавод (в дальнейшем леспромхоз) 107

 

От автора

События Великой Отечественной войны, спустя многие десятилетия, глубоко волнуют тех, кто пережил их на фронте и в тылу. Небезразличны они и молодому поколению – наследникам боевой и трудовой славы дедов, отцов и матерей.

70 лет назад Красная Армия сокрушила величайшее зло планеты – фашизм. Великой победой завершилась та страшная в истории человечества война.

И нужно было какое-то знаковое событие, которое бы подтолкнуло автора собрать воедино разрозненные, частично опубликованные материалы. И это событие приближается: скоро мы с вами будем праздновать День Великой Победы.

Автор не претендует на полное освещение событий всей войны, не приводит сведения о героях – звериноголовцах, о которых уже много написано. Он описывает военные годы и судьбы земляков, о которых мало что  публиковалось.

Сегодня, уважаемый читатель, ты сможешь прикоснуться и к некоторым документам:  письмам и фотографиям наших земляков, которые ковали победу, как на фронте, так и в тылу. Кто-то из них остался жив, кто-то погиб, а некоторые пропали без вести. Это о них эти очерки.

Большое спасибо педагогам Звериноголовского «Дома детства и юношества» ЖильцовойН.Н. и КоряковойА.Б., оказавших мне огромную помощь в предпечатной  подготовке сборника.

Итак, книга состоялась. Насколько она удалась, судить тебе, читатель. Думаю, что она напомнит многим о событиях тех трудных и скорбных лет и будет полезна юному поколению: краеведам, студентам и школьникам.

С уважением М. Хлызов

 

Они из Зверинки

Звездный час Ивана Чупаченко

(В работе над очерком использованы материалы Звериноголовского музея, воспоминания Юлии Ивановны – дочери И. И. Чупаченко, а также извлечения из «Мемуарных набросок» профессора медицины Воденникова Н. А.).

Ельнинская операция (30 августа – 8 сентября 1941г.) явилась первой наступательной операцией советских войск в Великой Отечественной войне. В боях под Ельней родилась Советская Гвардия.

В Ельнинском сражении участвовал и геройски погиб наш земляк, бывший первый секретарь Звериноголовского райкома ВКП (б) Иван Игнатьевич Чупаченко.

О том, как это было, дают представление скупые строчки письма его однополчанина Ивана Михайловича Чулынина, написанного жене Ивана Игнатьевича по горячим следам событий. Приведем письмо почти дословно, ничего не меняя:

«… Дорогая Анисья Ивановна, я работал вместе с Вашим мужем. Он был начальником политотдела, а я его заместителем. Наша дивизия 30 августа вступила в бой. Мы, все работники политотдела, также были вместе с бойцами на передовой линии, защищали родную свою землю. И Ваш муж, а наш боевой товарищ и герой партии Ленина-Сталина, повел в бой подразделение, когда был ранен один из командиров батальона. И в этом неравном бою геройски, как настоящий сын народа, погиб от вражеского осколка Ваш муж, а наш боевой друг и товарищ. Дорогая Анисья Ивановна, мы схоронили Ивана Игнатьевича у г. Ельня в дер. Леоново. О разгроме Ельнинской группировки вам известно. Иван Игнатьевич представлен к правительственной награде «посмертного Героя»… Анисья Ивановна, это великое горе я разделяю вместе с Вами и Вашими детьми…

19.09.41г.» (Подпись).

Обратите внимание на эти «странные» слова из письма фронтовика: «Я работал вместе с Вашим мужем…» Но если вдуматься, то ничего странного в этой оговорке нет; война шла еще неполных три месяца, а воевал автор письма, как и Иван Чупаченко, и того меньше, а потому суровое «воевал» еще не до конца вытеснило из сознания привычное, мирное «работал».  Так какой же была она, мирная жизнь Ивана Чупаченко? Каков путь его к подвигу, к тому роковому дню, когда поднял он батальон в бой, ставший для него последним?

Родился Иван Игнатьевич Чупаченко 4 ноября 1903г. в селе Князевка в Казахстане в русской крестьянской семье, учился в сельской школе, крестьянствовал. В положенный срок отслужил действительную – помощником командира взвода тяжелой полевой артиллерии. Было это в грузинском Тифлисе. Здесь он и в комсомол вступил. Видно, было в парне нечто такое, что сразу после армии направляют его на учебу в Саратовскую совпартшколу. Здесь он стал коммунистом. Дальнейшая мирная жизнь коммуниста Чупаченко – работа и учеба, учеба и работа. Надо полагать, что и в том и в другом ему повезло – он в полной мере смог реализовать и свою энергию, и целеустремленность, и свои знания, и свои организаторские способности, и умение работать с людьми; он получил и счастливую возможность постоянно учиться. После учебы в Саратове он в апреле 1928г. едет в село Рузаевку Северо-Казахстанской области, где работает секретарем районного комитета крестьянской взаимопомощи, агитпропагандистом райкома партии, председателем правления районного животноводческого союза, заведующим агитмассовым отделом, председателем райпрофсовета, заместителем председателя райисполкома. Не раз избирали его членом райкома и членом бюро райкома партии. В 1931 году он поступает учиться на рабочий факультет Московского института им. Карла Либкнехта. После окончания учебы И. И. Чупаченко был направлен на работу в Народный Комиссариат коммунального хозяйства РСФСР инспектором по ФЗУ.

В 1934г. Центральный Комитет партии командировал его в распоряжение Челябинского обкома ВКП (б), а тот направил Ивана Игнатьевича в село Звериноголовское Челябинской (ныне Курганской) области заместителем председателя райисполкома. В этой должности он трудился чуть больше года, после чего перешел на партийную работу: инструктором, вторым секретарем, а с 30 сентября 1937г. – первым секретарем райкома. Работая в Зверинке, продолжал учиться – окончил заочно Высшую партийную школу.  31 января 1941г. обком партии освободил И. И. Чупаченко от должности первого секретаря Звериноголовского райкома партии в связи с направлением его на учебу в Ленинград на Ленинские курсы при ЦК ВКП (б). Из города на Неве в первые дни войны и ушел на фронт коммунист-доброволец Иван Чупаченко, полковник, начальник политотдела 303-й (или 333-й?) дивизии.

… А затем Ельня, деревня Леонова, бой и … последняя точка в его биографии – 1 сентября 1941г. В письме заместителя начальника политотдела Чулынина сообщается о представлении Ивана Игнатьевича к награде. Однако, никаких данных о его награждении нет. О причинах этого сегодня можно только гадать. Возможно, в горячке жестоких боев и той неразберихе, что творилась в первые месяцы войны, затерялись наградные документы; не исключено, что и сам Чулынин вскоре погиб… Но уже сам факт, что Чупаченко был посмертно представлен не к медали и даже не к ордену, а к званию Героя, косвенно свидетельствует о значимости и величии его подвига. Он пал смертью храбрых, как настоящий герой.

Недолгую жизнь прожил Иван Игнатьевич Чупаченко. Каким он был в жизни – среди людей, которыми руководил, в кругу близких и детей, что любил и что ненавидел? К счастью, помимо сухих анкетных данных и музейного альбома с документами Ивана Игнатьевича о нем сохранились воспоминания его дочери Юлии Ивановны, которые проливают свет и на эту сторону жизни такого незаурядного человека.

«… Худощавый, русый, ясные глаза, - вспоминает Юлия Ивановна. – Очень аккуратный, внешне спокойный, корректный, внимательный. Никогда не повышал голоса… Умел слушать людей… Не пил, но очень много курил. Никогда не читал нам нотаций, но как-то у него всегда получалось, что он воспитывал нас своим поведением.

… И как бы он ни уставал и как бы ни был занят, но нам всегда уделял внимание. Сам шил нам обувь. Занимался с нами музыкой. У нас в доме существовал квартет: папа играл на мандолине, мамина сестра Полина – на гитаре, старшая дочь Надя – на балалайке, сын Гена – на гармошке, а я плясала… ».

«В нашем доме, где мы жили с 1935г. по 1946г. по ул. Центральная, 14 (ныне ул. Гагарина, 14)… родители устраивали нам новогодние праздники, детей приходило по 25 человек и более. Мы готовили костюмы, и очень весело проводили каждый праздник. В нашем доме двери всегда были открыты для всех… Об этом и сейчас при встрече через сорок лет вспоминают мои соученики…».

«…Жили мы скромно и вещизмом не страдали. Отец ходил в гимнастерке-сталинке, какие носили тогда все партийные работники, и в кожаном пальто. В семье у нас всегда было взаимопонимание и уважение друг к другу. Все согласовывалось семейно, несмотря на разный возраст.

Папа своим поведением показывал хороший пример другим. Был исключительно скромным, но принципиальным… Ни перед кем не преклонялся, не заискивал, не унижался, не угодничал, не делал карьеры – служил только народу, мог оказать любую помощь человеку. Помню, очень часто приходили к отцу за советом, за помощью, как на работу, так и домой. И по работе, и по семейным вопросам он всех выслушивал с большим вниманием».

«Мы, дети, считаем своего отца истинным ленинцем. Он был человек кристальной нравственной чистоты, несгибаемой воли, коммунистической устремленности.

Я считаю, что наш отец был образцом не только на работе, в руководстве, но и воспитателем в семье, и, надо сказать, не без участия мамы Чупаченко Анисьи Ивановны (1906-1968г.г.), которая не работала официально, но при своей невеликой грамотности воспитывала четверых детей, была внештатным инспектором по яслям и детским садам, а во время войны была при военкомате членом женсовета. Многих сирот она определила учиться, добивалась для них  продовольственных карточек. По этому поводу мама даже ездила в обком КПСС».

В семье Чупаченко было четверо детей:

Чупаченко Надежда Ивановна. В настоящее время – пенсионерка.

Чупаченко Юлия Ивановна. В настоящее время не работает, но активно занимается общественной работой: в разное время – член партийного контроля администрации на прежней работе, здесь же – председатель Совета ветеранов войны и труда, член Совета ветеранов войны и труда при Ленинском РК КПСС города Свердловска, внештатный инспектор народного контроля при Ленинском РК КПСС.

Чупаченко Геннадий Иванович – умер в 1947г.

Чупаченко Анатолий Иванович родился 3 февраля1939 г., Член президиума горкома и обкома КПСС, депутат Городского совета депутатов трудящихся, председатель исполкома Октябрьского района, а позднее – первый заместитель председателя исполкома г. Кургана. Несколько лет занимался бизнесом.

Вот краткие строки из «Мемуарных набросок» Воденникова Николая Александровича, бывшего главного врача Звериноголовской райбольницы:

«После моего отъезда из Зверинки сразу сбежал врач А.М.Кириллов. Обстановка в районе продолжала быть накаленной. Сняли первого секретаря райкома партии Кучина, как врага народа (?). Секретарем райкома стал рабочий 25-тысячник, работавший в Зверинке уже несколько лет, Чупаченко Иван Игнатьевич. Накануне Отечественной войны он был в Ленинграде уже на Ленинских курсах ЦК ВКП (б). Мы с ним встречались. После ареста Кучина Иван Игнатьевич развил хозяйственную деятельность в Звериноголовском районе. По его сообщению, шла форсированная подготовка к строительству плотины в Верхней Алабуге через Тобол, там, где была мельница Папулова. Он заменил своей рекомендацией рекомендацию Кучина, данную мне для вступления в партию. С первых дней Отечественной войны Иван Игнатьевич на фронте. Он погиб на боевом посту в рядах политработников. Душевный был человек».

Иван Игнатьевич жил и работал для людей, и постоянно учился, и не было у него никаких привилегий.

***

У коммуниста Чупаченко была одна привилегия – первым умереть за Родину, и он, когда пробил час, использовал эту привилегию до конца.

(Очерк написан в соавторстве с Нечухриным Александром Федоровичем и опубликован в краеведческом сборнике «Станица на Тоболе». Курган. 2002 г.).

 

 

Новые строки о семье Чупаченко Ивана Игнатьевича

Отец Ивана Игнатьевича – Чупаченко Игнат Петрович (1882-1954), уроженец Воронежской области, крестьянин, первым вступил в колхоз. В1932 г. был осуждён за то, что с его участием выдали колхозникам хлеб. Игнат Петрович был выслан в Казахстан в село Князевка Кокчетавской области, крестьянствовал, работал конюхом. Жена Чупаченко (в дев. Хохлова) Агрофена Григорьевна (1881-1963) – мордовка, родилась в Князевке. Вышла замуж за Игната Петровича, в их семье было шестеро детей:

- Иван Игнатьевич (1903-1941 ) – работал в Князевке, затем в с.Звериноголовском зам. председателя райисполкома, инструктором райкома, вторым секретарём, первым секретарём райкома ВКП(б). Работал и постоянно заочно учился. В1939 г. был направлен на учёбу на Высшие Ленинские курсы в Ленинграде, где готовили секретарей обкомов партии; но началась война, и в сентябре1941 г. он геройски погиб на фронте.

- Анастасия Игнатьевна (1906-1984) – домохозяйка в многодетной семье.

- Василий Игнатьевич (1908-1983) – имел юридическое образование и был судьёй военного трибунала, после войны крупный адвокат, его часто вызывали в Москву для участия в судебных процессах. Жил в Челябинске.

- Мария Игнатьевна (1912 - 1981) – домохозяйка. Растила и воспитывала шестерых детей.

- Евдокия Игнатьевна (1914-1990) – домохозяйка. Растила и воспитывала четырёх детей.

- Александра Игнатьевна (1919 – 2005) –бухгалтер.

…Игнат Петрович приезжает на жительство в Зверинку. Одним из первых работает в Райлесзаге. Вот как свидетельствует внучка Игната Петровича Чупаченко – Юлия Ивановна: «Дедушка ещё до войны переехал из Магнитогорска в Зверинку, где там работал наш папа. Шура и Дуся приехали вместе с родителями. Жили в квартире Райлесзага, который находился у Заречного бора. Дедушка работал конюхом на кордоне».

В материалах Звериноголовского районного архива находим, что Чупаченко Игнат Петрович работал в 1936 году конюхом в организации Райлесзаг с окладом 125 руб. (справка: у директора Райлесзага оклад равнялся 350 руб., у бухгалтера 300, а у десятников – 200руб.). В1940 г. Игнат Петрович в 58-летнем возрасте продолжал работать на старом месте в Райлесзаге. Период 1941-1942гг. выпадает из рассмотрения, находим в архиве, что на 01.01.1943 г. у Чупаченко И.П. – сальдо 18 руб. Можно предположить, что в1942 г., после ухода на пенсию, он переезжает в Магнитогорск, поближе к дочерям. Сын Василий находился на службе, а все четыре дочери Игната Петровича жили в Магнитогорске своими семьями. Игнат Петрович скончался в1954 г. и похоронен на кладбище г. Магнитогорска.

… Анисья Ивановна Чупаченко (в дев. Лытнева – 1906-1968) жена Ивана Игнатьевича, вырастила и воспитала четверых детей. Похоронена на старом кладбище с. Звериноголовского.

В настоящее время в Екатеринбурге живёт их младшая дочь Юлия Ивановна (1929 г.р.), бывший заместитель генерального директора одного из крупных в городе универмагов, ныне пенсионерка, активная общественница. Нет в живых старшей дочери Надежды Ивановны (1924-2000) и сына Геннадия (1937-1947).

Чупаченко Анатолий Иванович (1939-2014) был одним из крупных руководителей г. Кургана и Курганской области. В перестроечные времена – он бизнесмен. Бывший спортсмен (перворазрядник по десяти видам) Анатолий Иванович остался верен спорту и в пенсионном возрасте: он один из основателей Федерации бильярдного спорта Курганской области (был её вице-президентом); он организовал бильярдный клуб «Золотой шар»; основал действующую и поныне детскую школу биллиардистов, участвовал в обучении спортсменов; он организовал и лично проводил многие соревнования областного, российского и международного уровней.

Многие из его учеников стали достойной сменой своего учителя и наставника, выросли до уровня мастеров или кандидатов в мастера спорта, неоднократно занимали призовые места, как в областных, так и в российских и международных чемпионатах.

К великому сожалению родных и близких, соратников по работе и друзей 18 июня2014 г. после тяжёлой болезни на 76-м году жизни Анатолий Иванович скончался и похоронен на кладбище с. Кетово.

***

Следует отметить, что Игнат Петрович Чупаченко сам имел многодетную семью и его дети также вырастили и воспитали от четырёх до шести детей. Дети и внуки простого крестьянина много учились, в большинстве своём получили образование, с самоотдачей работали, отличались высоким профессионализмом и прекрасными организаторскими способностями.

 

 

Секретарь райкома

Анищенко Василий Михайлович (19.03.1918-05.05.2000) родился в с.Виляховка Могилевской области БССР. С 1936 года работал учителем и заведующим Роговской начальной школы в Могилевской области, а с1939 г. был призван в РККА для прохождения действительной службы. В рядах Советской Армии находился по февраль1947 г., участник ВОВ, член КПСС с апреля 1945г. С мая1947 г. работал в с.Звериноголовском учителем, председателем райОСО, завотделом РК ВКП(б). С1948 г. по1952 г. работал в Островской МТС заместителем директора по политчасти. В1952 г. Василий Михайлович был избран вторым секретарем, а в1956 г. - первым секретарем Звериноголовского РК ВКП (б).

В1963 г. в связи с реорганизацией районов и партийных органов Анищенко В. М. был направлен на работу в Лебяжьевский райисполком.

В1965 г. избран первым секретарем Мокроусовского райкома КПСС.

В 1970-92 гг. Анищенко В.М. работал на Курганском заводе медицинских препаратов.

Василий Михайлович был награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны II степени, двумя орденами «Знак Почета», медалями «За оборону Сталинграда», «За оборону Киева», «За победу над Германией», «За освоение целинных и залежных земель» и другими правительственными наградами.

За высокие производственные показатели Анищенко В.М. многократно награждался различными почетными знаками: «Отличник гражданской обороны», «Отличник гражданской обороны СССР», «Отличник милиции», ценными подарками, премиями, похвальными листами и грамотами. Скончался Василий Михайлович в г. Кургане 5 мая 2000 года.

…Из воспоминаний Коршунова Владимира Акимыча, второго секретаря райкома КПСС. Бывший первый секретарь райкома партии Анищенко Василий Михайлович, человек большого ума и доброго сердца, пользовался заслуженным уважением среди руководителей, коммунистов и беспартийных граждан района и села Звериноголовского. Он умел терпеливо выслушивать рядовых граждан о их бедах и неприятностях, объединял людей на решение сложных задач.

Никогда не забуду случай, который произошел однажды в конце пятидесятых годов во время большого весеннего паводка. Около полудня, в выходной день мы проводили заседание бюро о чрезвычайном положении, создавшемся с подтоплением ряда населенных пунктов и животноводческих помещений. Вдруг телефонный звонок из села Украинец (в 7-8 километрахот Зверинки); нам сообщили, что началось подтопление трех отар овец, расположенных на хуторе чабанов Байкеневых в устье реки Абуги, где она впадала в Тобол. На заседании было около десяти человек, и все мы, а вместе с нами и журналистка газеты «Красный Курган» - молодая, красивая женщина, Барсукова Наталья Тимофеевна (к счастью, ныне здравствующая и по прежнему неотразимо симпатичная) направились на берег Тобола, где стояла дежурная моторная лодка. Приплыли на хутор, помогли чабанам перегнать овец в безопасное место, огородили звеньями штакетника. Обрадованные помощью чабаны угостили нас горячим чаем с «приложением», и мы поплыли обратно в Зверинку. Наступил вечер, подул холодный ветер, моторист выбирал курс, чтобы не столкнуться с плывущими льдинами, и вдруг лодка села на мель. Наши усилия оттолкнуться двумя шестами оказались тщетными, мы очутились в пиковом положении. Надежды, что нам кто-то окажет помощь, не было.

В этой ситуации В. М. Анищенко отзывает меня в сторону и говорит: «Акимыч, давай разденемся до трусов и спустимся в ледяную воду. Нас поддержат все остальные, и мы столкнем лодку с мели. Другого выхода у нас нет».

Я безоговорочно согласился с ним, и через несколько минут облегченная лодка поплыла в родную Зверинку. Не полез в воду только один именитый начальник, сославшись на нездоровье.

(Опубликовано в краеведческом сборнике «Станица на Тоболе». Курган. 2002).

 

Штрихи к портеру краеведа

Ценным документом с некоторых пор в нашем Мемориальном историческом музее «Дом детства и юношества» села Звериноголовского стал рукописный двухтомник «Мемуарные наброски» Николая Александровича Воденникова. Вот первая страница, которую автор назвал эпитафией «Мемуарных набросков», посвятив свой четырёхлетний труд описанию истории развития старинной станицы Звериноголовской со дня её возникновения и до современности. Он пишет: «...Я знаю, что меня ожидает масса неприятностей. Я предвижу это, мемуарная форма представления событий и их непосредственных участников воспринимается читателями далеко неадекватно. Молодого автора обязательно обвинят в излишней болтливости, отсутствии скромности и уважения к ценностям прошлого. Не минует осуждения участь и пожилого автора. Ему припишут сухость и тусклость красок в словах и в излишней поучительности в вопросах воспитания подрастающего поколения, молодёжи и т.д., а старику припишут старческий маразм с крайним упадком не только физических, но и духовных сил. Кроме того, конкретное и объективное описание событий, явлений и их героев создаст автору дополнительный конгломерат определенных сложностей, а использование вымышленных фамилий для обозначения активных участников событий снизит ценность освещённых явлений и понизит актуальный и потенциальный интерес местных читателей. Я лично придерживаюсь объективного подхода к оценке событий и действующих лиц, принимавших активное участие в них. Здесь выступаю по принципу: "Кто есть Кто". Мой возраст и опыт позволяют мне не прибегать к мимикрии – приспособлению к окружающим общественным условиям и существующим мнениям. У меня для этого нет абсолютно никаких причин, поэтому прошу принимать меня таким, каков я есть».

Николай Александрович Воденников, «Автор мемуарных набросок», охватил большой спектр исторических событий, не только рассказал о себе и о своей семье, но и уделил внимание многим односельчанам, которые внесли весомый вклад в развитие исторического краеведения. Кто же, он автор этих удивительно простых, но очень значимых для потомков звериноголовских казаков исторических страниц? Талантливый ученый, профессор, доктор медицинских наук, великолепный хирург, философ, отличный рассказчик, заядлый охотник и рыболов, прекрасный семьянин и просто душевный человек – так кратко характеризовали Николая Александровича его друзья, знакомые, односельчане. Родился он 9 декабря1906 г. в станице Звериноголовской Троицкого уезда Оренбургской губернии. Потомственный казак. Родители были родом из бедных казачьих семей. Отец, Александр Иванович (1872-1924 гг.), умер рано. Мать, Евдокия Никифировна, в девичестве Дугина (1876-1958 гг.), скончалась в возрасте 82 лет. Многие родственники Николая Александровича и он сам отличались долголетием.

... Детские и юношеские годы Коли Воденникова прошли в Звериноголовской станице. С ранних лет мальчик воспитывался в казачьем духе. Рано освоил верховую езду, для чего тренировал коня: надевал узду на его наклоненную голову, ногой упирался в ремень, а когда тот поднимал голову, мальчонка быстро взлетал на спину коня. С малых лет Коля познал тяжелый сельский труд и во всем старался помочь родителям: пахал землю, убирал урожай, заготавливал дрова, сено, собирал ягоды, грибы. С детства он увлекался рыбалкой и охотой. Учился в казачьей школе. Учился он хорошо, отличался прилежанием, в кругу друзей был «заводилой». В станице Звериноголовской в то время было три школы: начальная казачья, татарская и гимназия. После окончания трех классов досрочно, по настоянию учителей, он перешел в гимназию. Пришлось родителям готовить новый безлампасный костюм. Во время гражданской войны все школы были закрыты и открылись властями в1923 г. При советской власти Николай закончил школу крестьянской молодежи (ШКМ). Желание учиться у юного Коли было всегда велико, и он продолжил учёбу в городе Куртамыш, затем поступил в Омскую сельскохозяйственную академию, но из-за бедности и отсутствия какой-либо материальной помощи вынужден вернуться в Звериноголовское. Но ни бедность, ни голодное житьё не мешали ему в 1927-1932 гг. окончить 1-й Московский мединститут. Студенту трудно приходилось во время учёбы: не хватало средств на жизнь, не было приличного жилья. Николай жил в комнате, которую снимали земляки. Спать и готовиться к лекциям студенту порой приходилось под столом.

Получив направление на работу в Иркутск, молодой доктор попутно заехал на родину. В один из этих дней Воденникова упросили сделать операцию мальчику, упавшему на пень с березы. Рана живота оказалась очень серьезной, с выпадением кишечника. Мальчик выздоровел, а этот случай описали в районной газете «Сталинский путь». Местное руководство приложило все усилия, чтобы молодого специалиста оставить работать в Звериноголовском.

Осенью его призвали в Красную Армию. Служил Воденников на Дальнем Востоке хирургом в военном госпитале 40-й стрелковой дивизии. После демобилизации осенью 1933 года он снова вернулся на родину. В родном селе Воденников отработал шесть лет: сначала хирургом, затем главным врачом райбольницы. С 1938 года Николай Александрович жил в Ленинграде, где окончил аспирантуру при кафедре Общей хирургии 2-го Ленинградского мединститута (Ленинградского СГМИ). Он блестяще защитил кандидатскую, а позднее – докторскую диссертации. С 1961 года Н.А. Воденников – доктор медицинских наук, доцент, профессор кафедры Общей хирургии ЛСГМИ. Работал главным врачом в больнице Мечникова на 3000 коек.

Доктор медицины Н.А. Воденников имел свыше 30 научных работ по хирургии: монографий и книг. Он участник трех войн: гражданской, белофинской и Великой Отечественной. Награжден тремя орденами и шестью медалями.

Летом 1987 года в здании своей старой школы в селе Звериноголовском на встрече выпускников 30-х годов Воденников заинтересовался школьным музеем. В разговоре с активистами музея охотно пообещал поделиться своими историческими познаниями о родном крае.  Так, по просьбе интеллигенции и общественности села Николаю Александровичу пришлось в далеко немолодом возрасте приняться за написание исторического сборника. Спустя четыре года в адрес музея пришли «Мемуарные наброски» в двух томах, на 423-х страницах машинописного текста. Они посвящены многогранной истории села Звериноголовского, охватывающей конец XIX – начало XX в. На глазах автора в Зверинке и в ближайших селах протекала нелегкая жизнь прадедов, дедов, родителей и их детей. Подробное описание этой жизни помогает многим читателям, а особенно студентам, изучающим историю родного края. Будучи человеком активной жизненной позиции, Николай Александрович поведал нам свои познания, начиная с археологии, указав письменные источники, предоставив выводы о тех или иных событиях, касающихся именно развития Зауралья.

В «Мемуарные наброски» вошли следующие разделы: «Какое место занимает человек в природе»; «Присоединение Зауралья к Российскому государству»; «Возникновение Звериноголовской крепости»; «Дальнейшее развитие села»; «История просвещения»; «Противопожарная служба как часть организации общественной деятельности казаков в станице»; «О путешествии наследника престола цесаревича Николая»; «Развитие здравоохранения в глубинке». Без преувеличения можно сказать, что доктор Воденников любил свой край, свою малую родину, поэтому и уделил внимание подробному описанию истории её в своих «Мемуарных набросках». Неоднократно, на протяжении двух десятилетий, он совершал путешествие из Ленинграда в Зверинку на своем автомобиле, где он встречался со сверстниками, молодёжью, друзьями, родными и близкими. Описание этого путешествия тоже есть в «Мемуарных набросках». В родном селе он отдыхал от городской суеты и шума.

Как правило, месяц он помогал матери: заготовлял дрова, ремонтировал дом и двор, а второй месяц посвящал науке. Николай Александрович считал, что «для нормального человека необходимы гармонические условия: физический труд, тренировки, чередование интеллектуальных нагрузок и периодические смены интересов, что заменяло ему самые лучшие лекарства».

Двухтомный фолиант – это последняя работа Николая Александровича Воденникова. Нам, краеведам и читателям, открылись многие, ранее неизвестные страницы истории села и родного края. Пока эта работа не опубликована в печати, но некоторые его воспоминания вошли в ряд печатных изданий.

Сегодня два рукописных экземпляра «Мемуарных набросков» хранятся в Мемориальном историческом музее «Дом детства и юношества» и в архивном отделе Звериноголовского района. В2002 г. «Мемуарные наброски» стали доступны широкому кругу читателей, т.к. были перенесены на электронный носитель. Работа была написана старым, немощным человеком, которого уже покидали силы. Машинописный текст необходимо редактировать и исправлять опечатки. Перед нами, краеведами, земляками Николая Александровича Воденникова, стоит большая задача организовать издание его краеведческого труда.

(Очерк написан в соавторстве с Жильцовой Ниной Николаевной и опубликован в сборнике «Зыряновские чтения». Материалы Всероссийской научно – практической конференции «X Зыряновские чтения». Курган . 2012 г.)

 

Счастье ветерана

Время скоротечно. И нельзя ему остановиться хоть на миг, хоть на мгновенье, оно неумолимо движется вперед, оставляя позади прожитые годы. Но наступает период, когда надо подвести черту, черту предварительную. Ибо не все еще прожито, и не все еще сделано...

Передо мной сидит старый знакомый, прошедший трудный жизненный путь: полуголодное детство, работа с ранних лет, участие в войне с Японией, послевоенное строительство. Мирно беседуем о былом, настоящем и будущем. Это мой земляк, ветеран ВОВ и труда Тельминов Александр Николаевич, которому 4 ноября исполняется 80 лет. Уже 80!? А ведь кажется ему, что совсем еще недавно он был мальчишкой, юнцом. Отлично сохранившаяся память возвращает его в прошлое. Родился Александр Николаевич в бедной семье, по происхождению – потомственный казак, хотя это длительное время в народе умалчивалось. В списках верующих Звериноголовской Крестовоздвиженской церкви за 1924-26 г.г. нахожу, что Тельминовых в Зверинке было несколько семей и все они казачьего рода.

Молоток чеботаря в наследство. Родился Александр Николаевич в селе Звериноголовском, на Форштадте, 4 ноября 1927 года. Детство его было трудным. Саша рано лишился отца, растила детей одна мать. Саша учился в Звериноголовской школе, учился хорошо, но из-за жизненных лишений и трудностей он рано пошел работать, стал сапожничать. И до сих пор хранит реликвию – молоток своего деда, который тоже работал чеботарем в станице. Александр Николаевич нередко вспоминает, что за короткое время обучения он стал сапожным мастером: уже в довоенное время мог шить хромовые сапоги и даже модельную женскую обувь. Во время войны Саша работал в артели «Красноармеец», что размещалась в красном двухэтажном здании по ул. Школьной (ныне Кравченко). На втором этаже работали швеи, а на первом этаже шили обувь, катали валенки. Неподалеку, на месте дома, где жил в последнее время его друг, полковник в отставке Павлов Степан Алексеевич, была столовая, где кормили рабочих артели «Красноармеец». Наелся чеботарь досыта щей из одной капусты (картошку давали редко). Помнит и «копышки» и «мучанку» - камышовую озерную еду.

На фронт добровольцем. И вскоре война... Она ворвалась в Зверинку, подобно буре, сотнями повесток, детскими и женскими слезами и... патриотическими песнями. Из репродуктора на центральной площади слышалось: «Вставай страна огромная, вставай на смертный бой!..» И вот уже 1942 год, отправлена на фронт казачья сотня, командиром которой был Головашов А.А., а политруком Гладков И.А. Ушел на фронт Юрий Ланитин, а вскоре ушли его старшеклассники. Ежедневно у военкомата толпился народ: провожали вновь призванных и добровольцев. Война шествовала по Зверинке, разбрасывая письма и «похоронки»: у того погиб брат, а у того отец. Вездесущие мальчишки (и даже девчонки) по одному и кучками обивали пороги военкомата, просились на фронт. И плакали, получив отказ.

...Война продолжалась и продолжались хождения в военкомат. И только с третьего раза в ноябре 1944 года Тельминова Александра с друзьями взяли в армию. Семь добровольцев, семь земляков... «А с войны нас вернулось только трое: Красняков Саша, Затыльский Леша и я» - вспоминает Александр Николаевич, слегка нахмурившись и изменившись в лице.

В 16 лет, добавив себе один год, ушел на фронт добровольцем Саша. На бричках их довезли до Кургана, а уж потом в теплушках, аж 18 суток везли до Владивостока, пропуская на станциях воинские эшелоны, движущиеся на Запад. По приезду на станцию Угольную неделю жили в палатках, а затем полгода подготовки в учебном отряде во Владивостоке. А после этого матрос Тельминов, окончив школу связи (группа электриков), был зачислен в личный состав эсминца «Внимательный», где служил связистом. Матрос, старший матрос, впоследствии на корабле старшина второй статьи – таков воинский путь Александра Николаевича.

Матрос с эсминца «Внимательный». А пока... Пока матрос Тельминов готовился воевать с японцами.

Советская авиация наносила массированные удары по многим портам, в которых находились корабли, транспорты и береговые укрепления противника. Корабли не могли подойти к берегу ближе трех километров, поэтому десантироваться можно было только с торпедных катеров.

…9 августа 1945 года и принял боевое крещение матрос Тельминов. С ротой автоматчиков Александр Николаевич должен был высадиться в одном из портов в Северной Корее. «Нас погрузили в бухте Находка в 4 часа утра на торпедные катера, которые в месте десантирования в густом тумане и на большой скорости стали приближаться к берегу, неожиданно для нас делая резкий поворот. Как дерьмо с лопаты мы все слетели в воду в полном боевом снаряжении, - рассказывал мне Александр Николаевич, - глубина около двух метров, кое-кто тут же утонул. Вытаскивали друг друга, мне удалось спасти Колю Пашина. Он росточком был метр шестьдесят, так что друг мой жив остался». Продолжая разговор, Тельминов А.Н. рассказывал, что до этого высаживали батальон - жив остался только один радист, вызывавший огонь на себя. Остальные все полегли. «Наш комбат Воротников помудрее оказался – мы прорвались. На сопки поперли, а там самураи... Оказывали нам яростное сопротивление. А в плен их взять невозможно было, у каждого на поясе нож. Чуть что – сразу харакири».

Участвовал матрос Тельминов в освобождении корейских городов Сесин, Ранан, Ганзан. «Вскоре бои закончились. В Корее были 4 года, в самом Сесине стояли. Жили в японских казармах. И после создания Корейской народной армии советские войска покинули освобожденную от японцев Корею. Мы оставили в Корее много техники и вооружения: автоматы, противогазы. А после этого моряков высадили на Русский остров, а оттуда нас «покупатели» увезли в Комсомольск-на-Амуре, в отряд вновь строящихся кораблей. Мы все ходили на завод, проходили обучение на месте, помогали в сборке кораблей. А в мае 1952 года я демобилизовался, отслужив на флоте 7 лет», - рассказывал мне Александр Николаевич.

Вернувшись в родную Зверинку, Александр сразу устроился монтером на почту, весь район за один год телефонизировали. Одних ям накопано, да столбов наставлено столько, что не счесть.

Обет «не жениться» нарушен. С друзьями, вернувшимися с фронта, дали обет, долго не жениться. Красивый и стройный моряк был общительным и веселым парнем, привлекал внимание девушек. Ходил на танцы, увлекался самодеятельностью, «Яблочко» танцевал на сцене РДК. «Там и познакомились мы с Ниной, в РДК на бале-маскараде. Считай в январе, а 30 марта 1956 года уже поженились. Жили у тещи, Елены Ефимовны Скрипниченко, она в то время директором школы работала», - продолжал Александр Николаевич. А сколько профессий освоил старшина второй статьи на гражданке? Работал и машинистом паровых котлов, и машинистом компрессорных установок, слесарем, сварщиком, механиком. Своими руками опалубил дом, все хозпостройки во дворе – его рук дело. И кем бы ни работал Александр Николаевич – все у него получалось и все отзывались о нем с большой теплотой и уважением.

Награды моряка. О боевых и трудовых подвигах Александр Николаевич рассказывать не любит. Но красноречиво об этом говорят его награды: Орден Отечественной войны и двенадцать медалей украшают грудь заслуженного воина и величайшего труженика. Медаль «За победу над Японией», серебряная медаль «За освобождение Кореи», «Ветеран труда» и целый ряд трудовых и юбилейных наград. Родина высоко оценила ратные и трудовые дела ветерана войны и труда.

Читаю одно из удостоверений: «Матрос Тельминов Александр Николаевич Указом Президента Верховного народного собрания Кореи от 15 октября 1948 года награжден медалью «За освобождение Кореи». Медаль вручал ему лично Ким Ир Сен 1 ноября 1948 года. С годами потемнело серебро, но из памяти нельзя выбросить те трудные военные годы.

Отшумела свадьба золотая. Вырастил дочку, имеет трех внуков и четырех правнуков. Все они любят дедушку и бабушку, с большим удовольствием приезжают погостить в Зверинке, отдыхают с дедом в лесу, на Тоболе и на озере Круглом.

Многие годы в мире любви и согласии живут два ветерана: Александр Николаевич и Нина Александровна Тельминовы.  В прошлом году отшумела их Золотая свадьба. И по сей день вместе, супруги ухаживают друг за другом, следят за здоровьем, заботятся о своей половинке. Трудная, но счастливая жизнь у Тельминовых: общение с родными, с друзьями и близкими, участие в общественной жизни села, работа и отдых - это ли не счастье на их жизненном пути, по которому они идут более 50 лет.

(опубликовано в газете «Новый мир» 8 ноября 2007 г.)

Послесловие: к великому огорчению родных и близких, односельчан, друзей и знакомых через два года Тельминов А.Н. 4 мая2010 г. скончался и похоронен на кладбище села Звериноголовского.

 

 

Они из Редути

Сквозь годы и войны

«Есть такая профессия – Родину защищать», - говорит один из героев современного фильма «Офицеры». Вот такую профессию судьба ниспослала нашему земляку, полковнику бронетанковых войск Игнату Андреевичу Коробицыну. Сорок восемь лучших своих лет из прожитых семидесяти семи отдал он защите Отечества. Четыре войны прошёл Игнат Андреевич – Первую мировую, Гражданскую, воевал на Финской, участвовал в жестоких сражениях Великой Отечественной. Свидетельством и памятью тому – многочисленные ранения, высокие награды.

Вся мирная биография Игната Коробицына, до того, как он избрал военную стезю, умещается в десяток-другой строчек. Родился он в селе Редуть (ныне Звериноголовский район) в 1897 году, рано лишился матери, у отца на руках – четверо. Успел пацаном покрестьянствовать, покрутить ручной сепаратор на заводе богача-маслопромышленника Кузьмы Югова в селе Каминском.

И вот 1914 год. Война. Трудно сказать сейчас, что повлияло на решение юного Игната Коробицына, патриотический ли порыв (ведь рос он в казачьем крае), серость ли батрацкой жизни, только ушёл он добровольцем в свои 17 на «германскую». И воевал «За веру, царя и Отечество» вплоть до 1916-го, когда получил свою первую отметину-рану.

Подлечившись, рядовой Коробицын прибыл на побывку в родную Редуть. Лихой, видать, был парень, если за короткий срок отпуска сумел околдовать местную красавицу Нюру. И с её согласия «выкрал» её из родительского дома. После этого демарша родителям невесты ничего не оставалось, как благословить молодых. С тем они и обвенчались. А обвенчавшись, отбыли Игнат Андреевич с Анной Ильиничной в Тоцкие лагеря, что в Оренбургской губернии, продолжать службу.

Ну, прямо, как в том кино «Офицеры»: поселились в уголке казармы, отгороженном ситцевой занавеской. Здесь же и появился на свет их первенец. (И такая уж доля выпала Анне Ильиничне вслед за мужем мотаться по гарнизонам и воинским частям, ждать своего Игната из «командировок» на поля сражений).

Шли годы, менялись города и гарнизоны – Уфа, Сызрань, Бузулук, Ульяновск… В 1938 году служба привела их в Сталинград. Росла семья: своих два сына, да младшую сестру Анны Ильиничны Полю взяли на воспитание. Рос и мужал, набирался боевого опыта и Игнат Андреевич. Он уже не тот семнадцатилетний необученный, а майор, командир батальона, кавалер ордена Красного Знамени. Казалось всё есть для счастья. Но не было покоя: уж кто-кто, а опытные офицеры кожей чувствовали - войны не миновать, да и не за горами она.

Назревали события в Иране. Советское правительство внимательно следило за обстановкой в этой стране, которая благодаря своему важному военно-стратегическому положению занимала особое место в планах Германии. Превращая Северный Иран в плацдарм для нападения на Советский Союз, гитлеровцы сосредоточили там значительное число своих агентов, создали склады оружия и боеприпасов. Реакцией на создавшееся положение была переброска наших войск к советско-иранской границе.

В конце 1940 года в Баку была передислоцирована и танковая дивизия, в которой служил майор Коробицын. Комсостав поселили в номерах гостиницы. Одну из комнат заняла семья Коробицыных из пяти человек. Снова «жизнь за ширмой», как и вначале. Кстати, здесь близ иранской границы повстречал Игнат своего брата, тоже танкиста (Зот Андреевич освобождал Варшаву, Освенцим. Похоронен в г. Ивано-Франковске).

Но не долгим вышло и пристанище в тёплом Баку. Грянул сорок первый. Обнял Игнат свою ненаглядную Анну Ильиничну, расцеловал сыновей и отправил их на свою малую родину. Чувствовал, эта война – всерьёз и надолго.

… Эшелон танков спешил с юга в Москву. Столица переживала критическое положение – враг стоял у её ворот. 7 ноября 1941 года, после знаменитого парада на Красной площади, под покровом метельной ночи мехкорпус, в состав которого входил и танковый батальон майора Коробицына, ринулся навстречу врагу.

Истра.58 километровк западу от Москвы. Этот небольшой городок стал ареной ожесточённейших боёв великой Московской битвы. Здесь в очередной раз довелось Игнату Андреевичу послужить Отечеству. В одном из боёв он был тяжело ранен. За проявленный героизм был награждён вторым орденом Красного Знамени, уже в госпитале узнал о присвоении ему звания подполковника.

Недолгое лечение в госпиталях и снова – в очередную (как сейчас бы сказали) «горячую точку» - на защиту Сталинграда. И снова бои, бои, бои… В одном из них Игнат Андреевич получил тяжелейшее ранение. Эта страница в его биографии отмечена орденом Отечественной войны II степени и медалью «За оборону Сталинграда».

Долгое лечение и неумолимый вердикт врачей: «признан ограниченно годным для службы в армии».

И очередной приказ: назначать полковника (да, да, уже полковника) Коробицына командиром учебного 26-го танкового полка. Полк располагался в двенадцати километрах от Ульновска в деревне Поливно.

Учебный полк в те годы представлял собой большой и сложный военно-хозяйственный комплекс. Это и моторизованные подразделения для подготовки танкистов, и подсобное хозяйство, где выращивали картошку, овощи для курсантской кухни, пекарня, медсанчасть. Был в полку и свой клуб, организована художественная самодеятельность, в которой активно участвовали семьи офицеров. Они же в основном вели дела в полковой начальной школе и детском саду. И всё это большое и разноликое хозяйство лежало на плечах полковника. Но главная его забота – подготовка танкистов, которых фронту требовалось всё больше. Так что крутиться комполка приходилось сутками. Да и не тот характер был у Игната Андреевича, чтобы расслабиться.

В 1943 году полковник Коробицын с группой солдат и офицеров на боевых машинах отбыли на «стажировку». Это механизированное подразделение во главе с «ограниченно-годным» приняло участие в Курско-Орловской битве, освобождало город Орёл. За эту «стажировку» большинство её участников были награждены орденами и медалями, а полковнику Коробицыну вручён орден Ленина.

… В 1946 году Игнат Андреевич получает новое назначение – командиром танковой бригады в Уральском военном округе. Здесь, в Свердловске, довелось ему послужить под командованием Г.К. Жукова.

Многочисленные ратные подвиги полковника Коробицына И.А. были высоко оценены правительством. Он награждён четырьмя орденами и многими медалями: «За оборону Москвы, «За оборону Сталинграда», «За победу над Германией» и всеми юбилейными.

Закончил свою военную службу Игнат Андреевич на Дальнем Востоке, когда вместе с личным составом была передислоцирована его танковая бригада: в 65 лет подал рапорт об отставке по состоянию здоровья – барахлило сердце, мучили старые раны.

И снова вагон, снова в дорогу – теперь, наконец, в Зауралье, на свою малую родину. Замкнулось кольцо военной службы полковника Коробицына. Но не кончилось его служение Отечеству. Ветеран до последних дней своих частый гость в школах, училищах – ему есть что рассказать молодым о подвигах, о доблести, о славе, о незабываемых годах боёв за Отечество.

Не забывал он и родную Редуть, своих земляков, часто навещал их, помогал, чем мог.

Умер Игнат Андреевич в феврале 1974 года в Кургане. Похоронен на Редутском кладбище рядом с женой, рядом с близкими сердцу людьми.

***

Тихо шумят над его могилой вековые сосны, охраняя вечный сон старого солдата, всю свою жизнь верой и правдой служившего Отечеству.

(Очерк написан в соавторстве с Нечухриным Александром Федоровичем и опубликован в сборнике «Зыряновские чтения. Материалы III – ей межрегиональной научно-практической конференции «Зыряновские чтения». Курган. 2005 г).

 

 

Победители

О ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ НАПИСАНО МНОГО, А ВОТ О МОИХ ЗЕМЛЯКАХ, ВОЕВАВШИХ НА РАЗНЫХ ФРОНТАХ, МАЛО ГДЕ ЕЩЕ УПОМЯНУТО. И ДОЛГ НАШЕГО ПОКОЛЕНИЯ, НАШИХ ДЕТЕЙ И ВНУКОВ – НЕ ЗАБЫВАТЬ ВЕЛИКИХ ПОДВИГОВ, СОВЕРШЕННЫХ ЗЕМЛЯКАМИ-РЕДУТЦАМИ ВО ИМЯ СПАСЕНИЯ РОДИНЫ, ВО ИМЯ СПАСЕНИЯ НАСТОЯЩИХ И БУДУЩИХ ПОКОЛЕНИЙ.

Проклятия войне. В сороковые годы в большинстве сел и деревень радио не было, информацию "черпали", в основном, на читках газет, которые проводили парторги и избачи (в настоящее время – завклубом).

Из воспоминаний Полины Ильиничны Неборской (в девичестве – Фитиной): «... с 21 на 22 июня 1941 года вся деревенская молодежь всю ночь гуляла с парнями и гармошками по улицам села. Не спали парни и девчонки, ждали утра, заняв очередь в магазин, утром должны были продавать ситец. И видим, как из-за речки, со стороны Бугрового, галопом скачет всадник. К нам, к подросткам и взрослым, верхом на лошади подъехал секретарь редутского сельсовета Крохалев Григорий Михайлович. Лошадь была "в мыле”, храпела. Оказывается, секретаря совета срочно вызвали в Зверинку, в райисполком, для разъяснения народу сообщения о нападении фашистской Германии на Советский Союз».

А наутро все жители Редути узнали страшную весть... Война! И заголосили женщины, провожая мужей на войну. И почти еженедельно, то в одной избе, то в другой, слышались плачи и причитания жен и матерей. А в домах, где были гармошки, возьмет в руки тальянку или хромку мобилизованный и запоет:

"Во солдаты Ваньку мать провожала,

Как тут вся моя семья набежала... ”

А кто-то уверенным голосом дополнит:

”В Красной армии штыки чай найдутся... ”

А на другом конце села слышалось:

”Последний нынешний денечек

гуляю с Вами я, друзья...”

Обнимет солдат жену, поцелует детей..., а впереди война, фронт, неизвестность...

А через несколько месяцев посыплются в село "похоронки", неся черную весть родным: "Без вести пропавший”, или "Погиб смертью храбрых”...

... А вот как писал в одном из стихотворений наш земляк Бережнев Александр, сын погибшего старшего лейтенанта, танкиста:

"Трудно стало дышать, потемнело в глазах,

Рядом старая мать топит горе в слезах.

Отвернуться спешу, спрятать боль в глубину,

И вас, люди, прошу: прокляните войну!”

  

Победители. Говорят, что ещё викинги утверждали, что любая победа, большая и маленькая, священна. Соглашаясь с древними, можно смело сказать, что как сама Отечественная война 1941-45 г.г., так и победа советского народа над нацистской Германией были Великими и Священными. Подвиги, совершаемые офицерами и солдатами на фронте, трудовые подвиги, совершаемые в тылу, памятны и незабываемы многими.

... Закончилась война, и оставшиеся в живых в разное время вернулись к мирному труду. В большинстве своем работали в колхозе «Первое Мая», а часть из фронтовиков – в 3вериноголовеком леспромхозе (пос. Лесозавод). Это были простые рядовые труженики, по-ударному работавшие в мирное время: механизаторы, скотники, пастухи, земледельцы, плотники и лесорубы. Скажем о них несколько слов.

Шадрин Алексей, инвалид ВОВ, пенсионер, искалеченный на фронте, не сохранил он былой красоты. Но всегда у сельчан и руководства он – орденоносец, был на хорошем счету. Вырастил и воспитал двух сыновей.

На фронте лишился ноги мой сват, Щучьев Михаил Александрович, но всю мирную жизнь проработал в колхозе. Несмотря на инвалидность, трудился конюхом. Вырастил двух дочерей и трёх сыновей.

Крохалев Александр Федорович, прошагавший пол Европы и награжденный боевыми и юбилейными медалями, орденом, работал механизатором свыше 40 лет, вырастил сына и дочь. Невзоров Александр Павлович, награждённый четырьмя боевыми медалями, работал пастухом, вырастил троих сыновей. Хлызов Николай Яковлевич, награжденный тремя боевыми медалями, работал пастухом, вырастил трёх дочерей. Синицын Петр Григорьевич работал в колхозе бригадиром, вырастил сына. Фронтовик Синицын Трофим Константинович, имевший несколько наград, работал лесником и продавцом. Множество орденских планок говорят о ратных подвигах Пономарева Петра, который работал в тракторной бригаде учетчиком и вырастил дочь.

Щучьев Александр Григорьевич, был на войне моряком, старшина второй статьи, а в мирное время работал в леспромхозе производственным мастером.

Фитин Никандр Иванович, ветеран войны и труда, был награжден медалями "За боевые заслуги", "За отвагу", "За взятие Кенигсберга" и всеми юбилейными. В мирное время Никандр Иванович был награжден орденом Трудового Красного Знамени и медалью "Ветеран труда”. Вырастил и воспитал сына и двух дочерей.

Михничев Ермолай Васильевич, сапер, гвардеец, был награжден тремя медалями, работал в колхозе плотником. Вырастил трёх дочерей и сына. Умер рано, в возрасте 56 лет.

Рыбин Петр Силантьевич, имевший несколько боевых наград, в мирное время работал трактористом. "Всю жизнь в колхозе, всю жизнь на колеснике” - так отзывались жители Редути о Петре Силантьевиче. Вырастил троих детей: двух сыновей и дочь.

Синицын Сергей после войны работал на рыбзаводе, а потом в колхозе на разных работах. Вырастил трёх дочерей. А Шмаков Семен Федорович – ветеран войны, был награжден боевыми медалями. Работал в колхозе пастухом. Вырастил двух сыновей.

Котыбаев Александр после войны работал в колхозе пастухом, пас колхозные табуны коней, вырастил двух сыновей.

Чашков Федосей имел фронтовые награды, в мирное время работал в леспромхозе углежогом и плотником. Вырастил дочь.

Шмаков Максим до войны работал в колхозе. После фронта вернулся домой, а затем уехал в Новосибирск, где и работал на одном из предприятий. Будучи на пенсии, вернулся в родное село. Имел сына и двух дочерей.

Левин Андрей – волжанин, перед войной с семьёй и братом переехал в Редуть, откуда и призвался на фронт. В мирное время жил в Зверинке, а будучи на пенсии жил в Кургане у сына Владимира Андреевича, бывшего главного зоотехника колхоза им. Калинина.

Поисковики. На сайте www.obd-MEMORIAL.RU  звериноголовский любитель-краевед Волгуснов Андрей Михайлович нашел «Список мобилизованных в РККА в годы Отечественной войны 1941-1945 гг.», подготовленный Звериноголовским райвоенкоматом в 1947 году. Частично этот список был распечатан. Всего в списке было 33 фамилии. В других документах (на этом сайте) также можно найти погибших или пропавших без вести фронтовиков, зная ФИО и год рождения.

А ИХ ОСТАЛОСЬ ТОЛЬКО ДВОЕ... Время неумолимо движется вперед и приходится сожалеть, что постепенно тают, убывают ряды ветеранов. В настоящее время (2010г.) из всех фронтовиков, что родом из Редути, в живых остались только двое: Чашков Василий Григорьевич и Кондаков Тарас Андреевич.

Чашков В.Г. работал после войны в леспромхозе пилоправом. Вырастил двух дочерей и двух сыновей. В 2010 году Василию Григорьевичу исполнилось 90 лет. Последние годы он жил в Кургане.

Кондаков Т.А. в военное время – сапер и десантник, участник боевых операций в Белоруссии и Молдавии. Участник спасения (в составе советского десанта) партизан, окруженных в Брянских лесах немцами. Тарас Андреевич награжден орденом и многими медалями. В мирное время работал скотником в колхозе. Вырастил двух сыновей и двух дочерей, имеет 9 внуков. Сейчас он живет в г. Куртамыше. 12 июля 2010г. Тарасу Андреевичу исполнится 85 лет.

Про ратные дела Кондаков Т.А. рассказывал мало, но один эпизод мне хорошо запомнился. Он рассказывал: "Имел я, Миша, три ранения, получил их под Смоленском, Оршей и на Брянщине. Четвертый раз меня ранило в Молдавии. Там наш взвод стоял на стыке со взводом из другого полка. И солдатам невольно приходилось общаться: один из наших говорит, что у "соседей” кто-то есть из Зверинки. Прихожу в гости, а там Михничев Ермолай, дядя твой. Ну обнялись, спросы, да распросы, а вскоре наступление..., вот тут я и получил очередное ранение. Лежу, весь в крови, и тут ко мне подползает Ермолай, затащил меня в какую-то трубу, перевязал наскоро и говорит: «Лежи, Таско (так меня в детстве звали), никуда не уползай... Живой буду –  приду за тобой. Бой кончился и приехал твой дядюшка на молдаванском рыдване с двумя быками. Увез меня в медсанбат. Конец войны я встретил в госпитале. Вылечился, приехал домой, работал в колхозе. Живу пока, а спасителя моего, Ермолая Васильевича  давно уже нет в живых. Ему бы жить то, а не мне...”

Следует заметить, как в царской армии, особенно в казачьих войсках, так и в Красной Армии, во время ВОВ формирование подразделений производилось с учетом землячества: в состав отделения, взвода, роты вводили, по возможности, новобранцев из одного села, близлежащих станиц и хуторов. Глубокая цель преследовалась этим: солдат в бою не струсит (стыдно перед земляками); а после, или во время боя земляк всегда придет на выручку и спасет раненого соседа, или друга детства. Редакция газеты и автор поздравляют фронтовиков ветеранов ВОВ Чашкова Василия Григорьевича и Кондакова Тараса Андреевича с юбилеем;  желаем им крепкого здоровья, счастья, благополучия и мирного голубого неба. Чашкову Гаврилу Петровичу после боев на западных  фронтах довелось еще повоевать на востоке. После войны с Японией вернулся Гаврил Петрович на родину, работал в колхозе, затем лесником, вырастил трех дочерей. Шмаков Михаил Петрович, Крохалев Федор Михайлович, Фитин Михаил Ананьевич и многие другие фронтовики, вернулись к мирному труду, растили детей, работали земледельцами, скотоводами, строили фермы.

(Опубликовано в газете « Звериноголовские вести» 25.05.2010 г.).

Примечание: в 2013 году из редутских фронтовиков остался в живых только Кондаков Тарас Андреевич. Чашков Василий Григорьевич скончался на 93 году жизни.

Он пол Европы прошагал

25 марта 2010 года скончался наш замечательный земляк, ветеран ВОВ и труда Крохалев Александр Федорович,

… Александр Федорович родился 17 июня 1925 года в селе Редуть Звериноголовского района. В Редутской школе он закончил 4 класса, а 5-й и 6-й – в школе с. Плотниково.

После учебы возил почту из Боровлянки, работал в колхозе "Первое Мая”.

С ранних лет маленький Саша познал тяжелый крестьянский труд: заготовка сена и дров, уход за домашним и колхозным скотом, работы на огороде. На отдых и любимые занятия: рыбалка, сбор грибов и ягод – времени почти не оставалось.

И вдруг, как обухом по голове, зловещее – "Война!” Радио тогда не было, а доставил это сообщение секретарь Редутского сельсовета Крохалев Григорий Михайлович. На взмыленной лошади скакал из райцентра секретарь, чтобы сообщить людям эту страшную весть. Молодежь, гулявшая в ночь на 22 июня, вмиг сообщила о  войне всем жителям села.

Но призвали Александра не сразу, а только в декабре 1942 года (в 41-м мал еще был). Три месяца подготовки в Чебаркуле и сразу молодых пацанов отправили на фронт. В отдельном зенитном дивизионе служил вместе с земляками из Каминки и Зверинки рядовой Крохалев. Воевал Александр под Мичуринском, затем в Карачеве на Украине. Вскоре он стал связистом, таскал катушки на спине, под пулями и осколками снарядов искал обрывы и восстанавливал связь.

Александр Федорович прошел большой боевой путь от Днепра и Десны до Дуная: Болгария, Румыния, Венгрия, Чехословакия, Югославия, Австрия. В Австрии советские воины встретились с американцами. Войну закончил Александр Федорович в декабре 1946 года в Болгарии, где он находился на излечении: сказалась тяжелая контузия от взрыва вражеского снаряда. После демобилизации вернулся воин в родное село.

В 1948г. он закончил Шмаковское училище, получив специальность механизатора. Работал в родном селе до 1966 года комбайнером, 2 года трудился бригадиром, а последние 18 лет (перед уходом на заслуженный отдых) – механиком. В общей сложности Александр Федорович отработал 44 года, из которых 4 года воевал. Правительство высоко оценило заслуги Крохалева А.Ф. Орден Отечественной войны 1-ой степени, медали «За отвагу», «3а взятие Вены», «За победу над Германией» и 10 юбилейных украшали грудь ветерана. Особо ценной для него была медаль «К 100-летию Г. К. Жукова». Александр Федорович был награжден многими похвальными грамотами, ценными подарками и четырежды избирался депутатом Бугровского сельского совета.

Наш земляк был прекрасным семьянином: вырастил сына и дочь, а сейчас дальше растут его «корни»: 5 внуков и 5 правнуков. Большой и трудный жизненный путь прошел Александр Федорович: «пол Европы прошагал» по дорогам войны простой деревенский паренек, прошел холмы Украины, Карпатские горы, Альпы, громя ненавистного врага...

Но родина краше. Вернулся домой и всю жизнь прожил в Редути в скромном домике, своими руками построенном неподалеку от Тобола.

... Ушел из жизни замечательный человек, величайший труженик, воин-победитель. Но всегда с нами светлая память о нем.

(Опубликовано в газете «Звериноголовские вести» от 02.04.2010 г.).

 

 

Солдат  и  хранитель  лесов

Прошлым летом при опахивании леса от пожаров местный лесник из с. Бугровое Соколов Александр нашел в борозде латунную штампованную бляху, которая от времени позеленела и была покрыта накрепко присохшими кусочками земли. Однако ни коррозийная зелень, ни присохшая земля не помешали прочесть две надписи: «Лесник» и «РСФСР».

Находку обнаружили на опушке леса недалеко от места, где ранее был расположен кордон, первоначально называвшийся Горькореченский, а позднее – Межевской. И многое вспоминалось автору строк, глядя на находку: и то, что в домике жила семья лесника, и то, что нам, школьникам, идя из Бугровской школы домой, на Лесозавод, нередко в лютые морозы приходилось обогреваться на кордоне. Вспомнились и наши летние "походы" к кордону за лесными ягодами и грибами. Какая же вкусная лесная малина росла невдалеке от кордона, сколько было в лесу вишни, земляники и костяники! Но не об этом сегодня речь. Жил в пятидесятых годах на кордоне лесник – Чашков Гаврил Петрович с женой Ольгой Лазаревной (моя троюродная тетя) и тремя дочерьми: старшая Анна уже работала, а двойняшки Фая и Нина учились в Межевской начальной школе.

Родился Гаврил Петрович в 1905г. в селе Редуть Каминской волости Оренбургской губернии (ныне Звериноголовского района Курганской области). С ранних лет познал маленький Ганя (Гаврилко) нелегкий крестьянский труд: сначала помогал родителям по домашнему хозяйству, а когда подрос - самостоятельно управлялся с животными: коровами и овцами, но очень любил заниматься с единственной лошадью. Он сам пахал землю, заготовлял дрова и сено.

Длинными зимними вечерами молодой парень, как и большинство молодежи, ходил на «вечёрки», где и познакомился со своей половинкой – Ольгой Михничевой. Вот что рассказывала долгожительница, уроженка с. Редуть Мудрова Миланья Ерофеевна: «Приходит Ганьша-то Чашков на вечёрки и спрашивает, мол, не видели девки, мою Ольгушку? Ласково так и с улыбкой. А мы его спрашиваем, мол, почему Ольгушку, а не Олюшку? Кака она вам Олюшка, отвечает, большинька уж стала Ольга-то, она и есть Ольгушка. И всё с улыбочкой. Хороший паренек был, обходительный».

Еще до действительной службы женился Гаврил Петрович на своей Ольгушке, а в 1933г. родилась у них дочка Анюта. После армии работал и по найму, и лесорубом в лесхозе, искал свое счастье и в Новосибирске, но его «Редуть манила», малая родина снилась во сне. Вернулся в родное село, работал опять лесорубом в лесхозе.

Величайшие труженики жили в благодатном редутском крае: скажем, беспафосно, просто жили, работали, веселились, любили, женились, растили детей. А в трудное время помогали соседу или родственнику, если горемычный позвал близких «на помочь» (так называлось оказание помощи в случае беды или большой необходимости). Жили в этом старинном селе мирные люди, но если было надо, то служили Отечеству верой и правдой и в царской, и в рабоче-кресть­янской Красной, и в Советской Армии.

Жизнь у Гаврила и Ольги текла мирно, размеренно, по-крестьянски мудро все и просто. И вдруг... война! Известие это принес свояк, секретарь сельсовета Григорий Михайлович Крохалев, которого срочно вызвали в Зверинку, в райисполком. В деревнях в ту пору радио не было, так секретарь прискакал на взмыленной лошади разъяснять обстановку жителям Редути.

А вскоре по всему селу, от Разбегайки до Щучьева края, заиграли гармошки, слышны были песни. Пели о «последнем нонешнем денечке» и том, что «в Красной Армии штыки чай найдутся». Мобилизованных почти каждую неделю отправляли в районный центр. А 12 октября 1941 года был мобилизован и Гаврил Петрович. Запись в трудовой книжке гласит «Призван в ряды РККА по мобилизации». Вот как пересказывает воспоминания отца старшая дочь Анна Гавриловна: «Построили их во дворе. Военком и спрашивает: «Какое у солдат настроение?» Папка вышел из строя и сказал: «Бить будем фашистов смертным боем. И мы их победим, товарищ военком».

- «Ну, коли так, записываем тебя, Чашков, в артиллерию».

И всю войну рядовой Чашков вместе с земляками служил артиллеристом.

С октября 1941 до июня 1945 Гаврил воевал с фашистской, как он говорил, гадиной. Многое перевидел, многое перенес в авиабомбежках, в танковых атаках гитлеровцев, был однажды легко ранен, но в общем ему повезло – остался жив, дошел с боями до Польши и Пруссии.

... Май 1945г. Война окончилась, победа была за нами. Посадили бойцов в теплушки и повезли на восток. У каждого солдата радость вдвойне: чудом остался жив – одно, а второе – везут чуть ли не домой. Но нет, провезли через станцию Курган и, не останавливаясь, эшелон отправили дальше на восток. Каково было на сердце у отвоевавшегося солдата: дом, семья, родные рядом, а повезли в неизвестность.

А дальше – война с Японией. Перенес все ужасы и этой войны, остался жив и вернулся домой. Дома же не досчитался многих друзей и знакомых: 64 уроженца Редути не вернулись с двух войн, погибли или числятся без вести пропавшими.

После войны Чашков Г.П. работал в Каминском лесничестве лесорубом и многие годы лесником.

С женой мечтали о сыне, но в 1946г. Ольга Лазаревна подарила мужу двойню – двух девочек, которых они назвали Фая и Нина. Родители в них души не чаяли, любили своих дочек, иногда даже баловали.

В настоящее время три сестры (плюс двоюродная сестра Клавдия Михайловна) живут в с. Круглое. С давних пор двойняшки Попова Фаина Гавриловна и Пенькова Нина Гавриловна поют в Круглянском хоре. Прекрасно поют, настоящие певуньи – соловушки. А в 2010г. ко дню Победы Нина Гавриловна сочинила небольшое стихотворение, а затем и мелодию. Получилась песня, которую сестры поют дуэтом для родных и близких.

За ратные подвиги Гаврил Петрович был награжден орденом "Красной Звезды" и пятью медалями, из которых две, особо почитаемые среди солдат, медали "За отвагу", медаль "За победу над Японией" и другие.

За доблестный труд в мирное время лесник Чашков Г.П. многократно награждался похвальными грамотами и имел от руководства лесхоза много благодарностей. В трудовой книжке есть такие записи: "За хорошую работу и стахановский труд приказом по лесхозу объявлена благодарность". Или другая благодарность за хорошие производственные показатели. Можно уверенно сказать, что Гаврил Петрович отличался большой скромностью, всегда был выдержан, особо не выделялся, но всегда был на своем месте и с достоинством и честью выполнял порученную работу, как в военное время, так и на мирном поприще. Отличался веселым нравом, нередко шутил, но по работе был довольно строгим.

Он скончался 7 июня 1976 года и похоронен на кладбище родного села – рядом с могилой своей жены.

***

Тихо шумят над могилой Гаврила Петровича вековые зауральские сосны, охраняя вечный сон отважного солдата и хранителя лесов. Наверное, эти зеленые исполины нашептывают ему, что ты, лесник, служил нам, а теперь мы будем служить тебе, охраняя твой покой.

(опубликовано в газете «Звериноголовские вести» 10.05.2013 г).

 

Без вести пропавшие

Статья написана мной на основе рассказов моей матери, на основе семи писем отца (сданных в музей), на основе воспоминаний немногих очевидцев, чудом оставшихся в живых после жесточайших боев на Ржевском направлении. Большую помощь в подборе материалов мне оказала директор музея Боевой Славы Климова Эльвира Александровна, которая ведет огромную патриотическую работу с молодым поколением. Уместно вспомнить и выразить свое восхищение покойной ныне Угрюмовой Инге Алексеевне, создателю этого музея, которая вместе с красными следопытами в течение многих лет вела кропотливую работу по поиску материалов о Курганской дивизии, по организации встреч ветеранов войны с молодежью: пионерами, школьниками и студентами.

Наряду с рассмотрением хода войны в целом, в нашей печати многое сделано для показа боевого пути отдельных армий, частей и соединений, что позволяет нам по-крупному представить картины былых сражений и массового героизма советского народа. Но многие детали, фрагменты военных лет, а с ними и судьбы людей остались безвестными. И чем дальше уходят годы, тем сложнее воспроизвести рассказы чудом уцелевших в той зловещей Ржевской «мясорубке» фронтовиков – очевидцев тех событий. Совершенно не претендуя  на исчерпывающее освещение темы защиты Москвы и освобождения сверхукрепленного города Ржева, не претендуя на описание боевого пути славной Курганской 369-ой дивизии, сохранившей свое название до конца войны, хотелось бы, в меру сил и возможностей, воссоздать небольшой рассказ, о начале вступления в боевые действия воинов из Курганской дивизии, в частности солдат–земляков из сел Редуть, Белое, Лесозавод Звериноголовского района.

На Ржевском направлении… Из материалов Курганского музея боевой славы: 1941 год… 14 октября дивизиями вермахта, движущимися на Москву, был захвачен Ржев, и находился под оккупацией 17 месяцев. Город и прилегающие к нему районы были очень сильно укреплены фашистами: 26-метровый берег Волги, огромное количество моторизованной техники, артиллерии, дотов позволяли длительное время держать оборону города и сел района во время контрнаступления частей Красной Армии.

В исторической литературе можно встретить названия: Ржевский укрепрайон, Ржевско-Вяземский плацдарм, Ржевское направление… На Ржевско-Вяземском плацдарме участвовали в боях 5 фронтов: Западный, Центральный, Калининский и другие; 17 армий, в т.ч. 29-я, 30-я и 31-я; 140 дивизий, в т.ч. и наша Курганская 369-я дивизия.

В состав Курганской дивизии входили 1223-й, 1225-й, 1227-й стрелковые и 929-й артиллерийский полки.

… 5 декабря 1941 года началось контрнаступление Красной Армии под Москвой, ознаменовавшее собой крах германского блицкрига против СССР. В ноябре1941 г. 369-я стрелковая дивизия выбыла из Кургана в действующую армию.

В первый бой дивизия вступила 25 декабря1941 г. в районе деревни Богатьково. Она участвует в великой битве за Москву: в Сычевско-Вяземской (1942 г.), Ржевско-Сычевской (1942 г.) и Ржевско-Вяземской (1943 г.) наступательных операциях.

Ржев был освобожден частями Красной Армии только 3 марта 1943 года. И какой ценой! По данным Музея Боевой Славы, на Ржевско-Вяземском плацдарме погибло свыше 2,5 миллионов человек. Уральские и сибирские полки, спешно сформированные и плохо обмундированные, были брошены в начале войны на защиту Москвы. Они сумели не только выстоять в этой бойне, но и ценой своих жизней прорвать мощную оборону фашистов и перейти в контрнаступление.

Курганская дивизия. Отец мой, Хлызов Иван Яковлевич, после окончания финской кампании вернулся домой и работал в Звериноголовском леспромхозе (пос.Лесозавод). 22 сентября в деляну, где работала бригада лесорубов, приехал директор леспромхоза Бубнов Василий Осипович и сказал: «Хлызов, Баранов! Заканчивайте работу, собирайтесь. Завтра надо быть в Зверинке, в райвоенкомате». Новобранцев из Звериноголовского района вскоре доставили в район сел Бараба-Темляково-Митино, где они и проходили подготовку перед отправкой на фронт.

Курганская дивизия формировалась в деревнях и селах, расположенных вокруг Кургана: Бараба, Темляково, Увал, Глинки, Введенское и др. Попытаюсь коротко привести воспоминания сослуживцев моего отца и рассказы участников и очевидцев тех грозных событий.

Химрота, по рассказам Кутенина Вениамина Андреевича, проходила подготовку в с.Глинки. Из материалов музея Боевой Славы явствует, что осенью1941 г. выдали легкое обмундирование и ботинки с обмотками; вместо винтовок для штыкового боя новобранцы пользовались палками, а артиллеристы, не имея орудий, клали на телегу бревно и упражнялись с этой «пушкой»… И это подготовка к встрече с моторизованной техникой Гитлера? Валенки выдали уже в Подмосковье в декабре. За осень сорок первого года от моего отца пришло семь писем, а на одном из них – профиль Сталина, выполненной тонкой линией. Можно только предположить, что такую бумагу специально выдавали для поднятия духа солдат, да и получателей писем.

Семь солдатских треугольников… Все были сохранены моей матерью, вдовой солдата. Они сданы в архив музея Боевой Славы, но, к великому сожалению, пока мной все не найдены. Лишь фотокопии двух писем, портрет отца и портрет Анчугова Федора Григорьевича, столяра из Звериноголовского леспромхоза, нашел я на стендах.

Вот строки из писем отца.

«… 13 ноября мы оставили Курган и доехали на поезде до станции Грязовец Вологодской области. Тут мы отдохнули 2 дня и совершили марш по направлению к фронту. Марш продолжался 4 суток, временами шли круглые сутки. В настоящий момент находимся на привале в одной из деревень, от фронта находимся пока еще далеко, но полоса считается фронтовая.

… Когда мы совершали марш по деревням, то обстановка мне кажется ужасной картиной. Вам ведь дома доступны продукты, а здесь нас по деревням встречали и провожали только в преклонных летах старики и малые дети, а остальные все – девчата и женщины мобилизованы для рытья окопов и разных препятствий для фронта. Здесь неурожай, покупают картошку по 50-60 руб. пуд, а хлеба не найдешь ни почем. Еще сообщу – здесь интересная природа, непроходимый ельник, пихта и другие растения, которые у нас не растут …»

Из письма от 12 декабря1941 г.

«…В настоящий момент мы передвинулись на следующее новое место…  Вчера получили валенки. Через некоторое время двинемся дальше, так что моя жизнь меняется каждый день… У нас здесь сильные снега и бураны».

В каждом из писем отца читаешь, как он заботился о семье, коротко сообщал свои новости и все время просил прислать ему табаку. Вряд ли он получал письма жены, ибо упоминаний об этом в его солдатских треугольниках не было. И в каждом из писем он указывал адрес: «Действующая Красная Армия. 1440 почтовая полевая станция. 1225 стрелковый полк, 3-й батальон, 3-я рота, Хлызов Иван Яковлевич».

Без вести пропавший. А после последнего письма отца в глухом сибирском селе Редуть родителям отца вручили похоронку: без вести пропавший… И не он один. Многие семьи в селе и округе получили в те январские лютые дни «казенные бумаги» с той зловещей надписью. Сердобольная почтальонка находилась в крайне затруднительном положении – кому вручать похоронки: вдовьи слезы так же горьки, как и родительские …

На мои неоднократные запросы в архив Министерства обороны СССР начальник отдела учета персональных потерь сержантов и солдат Советской Армии (г.Подольск) сообщал, что «по учетным данным отдела рядовой 1225 стр. полка 369 стр. дивизии Хлызов Иван Яковлевич, 1912 года рождения, значится в числе пропавших без вести на фронте Великой Отечественной войны 4 января 1942 года. Разъясняю, что подавляющее большинство военнослужащих, которых  считаем пропавшими без вести, погибли в боях, но боевая обстановка не позволяла конкретно установить судьбу каждого, и они были учтены пропавшими без вести. Другими интересующими Вас сведениями отдел не располагает».

… Курганская 369-я дивизия, как уже сказано выше, вступила в бои 25 декабря 1941 года. После трудных и длительных переходов солдаты ничком падали на привалах. Находившийся на излечении в 1943 году и отпущенный в отпуск домой Самарин Николай (уроженец с. Белое) рассказывал, что в одной из деревень Калининской области после длительного марша солдаты были расквартированы и находились на отдыхе. В крестьянской избе разместились, кто где смог: на лавках, на полу вповалку. Отцу моему место досталось на печке.  Самарин Н. вышел в сени. От точного попадания снаряда в избе погибло почти целое отделение: откопали всех, все убиты, в живых остались только мой контуженый отец да Николай Самарин.

Последний бой… 4 января1942 г. 1225-й стрелковый полк участвовал в освобождении с.Панино, что находится в 18-20 километрах от Ржева. Вот что мне рассказывал об этом Шмаков Максим (уроженец с.Редуть): «Полк лесными дорогами вышел к деревне Панино. На опушке леса разместились: там рота, там рота… Поступила команда «Вперед!» и мы пошли: с винтовками по глубокому снегу. Мы не бежали, а скакали. Кругом взрывы, пули … Фашисты стреляли из замаскированных снегом танков; в крестьянских избах были выпилены по 2 бревна, а из этих амбразур гитлеровцы стреляли из крупнокалиберных пулеметов. Что там, Мишенька, было – не сказать… Из сорока человек (видимо, из взвода – М.Х.) нас до амбаров добежало всего семеро».

Коварное соотношение – шесть к одному, из шести человек в живых оставался один. Ну, совсем как в той песне: «Нас оставалось только трое из восемнадцати ребят».

«После боя, - продолжал рассказ М.Шмаков, - я вышел к железной дороге. Нас снова собрали, и бой продолжался. Деревню мы взяли. Перед деревней была то ли речка, то ли озеро, низина какая-то, полная снега. Если речка, так весной убитых, наверное, унесло водой. Похоронных команд тогда у нас не было, никто убитых не собирал».

Смотрю на карту Тверской области и вижу, что у с.Панино показана небольшая речка, а за ней, со стороны Москвы, лесной массив, железная дорога. Все совпадает, все соответствует действительности.

Самарин Николай рассказывал моей маме, что он подползал к раненому моему отцу. «У Вани, говорит, танковым снарядом оборвало обе ноги…». Последние слова отца были: «Все, Коля, все».

То, что отец погиб в этом бою, подтверждали и те немногие, вернувшиеся с фронта очевидцы: Андрей Левин, Максим Шмаков и др. А.Левин рассказывал, что он слышал крики моего отца, просившего помощи; потом этих криков не стало. Ясно, что в таком жестоком бою оказать какую-либо помощь было просто невозможно. Очевидцы (их вернулось с войны четверо) подтверждали, что много наших редутских, лесозаводских, беловских, звериноголовских безвестно погибло в этом бою. Оставшиеся в живых фронтовики по просьбе солдатских вдов в райвоенкомате подтверждали о гибели своих земляков в этом страшном бою.

… На Ржевском направлении Курганская дивизия, продвигаясь с боями вперед, попала в окружение. Фашистские клещи замкнулись. И часть дивизии вышла из окружения под г.Нелидово, а часть с боями прорывалась через линию фронта южнее Ржева.

Фашистский генерал Хорст Гроссман в своей книге «Ржев – краеугольный камень Восточного фронта» писал, что немецкие войска «оставили Ржев». Не могу согласиться с подобным утверждением генерала: дух великого русского народа оказался сильнее моторизованной армады фюрера. Выбили вас из Ржева, Панино, Крюково. С величайшим трудом и потерями, но выбили и погнали дальше, на запад. И переформированная Курганская дивизия наравне с другими участвовала в освобождении Ржева, обходя его справа.

… Впоследствии 369-я дивизия, сохранив дивизионное и полковые знамена, была доформирована и, сохранив название Курганской дивизии, прошла славный боевой путь до дня Победы. Позднее дивизия получила почетное название Карачаевской Краснознамённой.

Погибали семьями редутские… Сейчас трудно восстановить, кто конкретно погиб в с.Панино, но глядя на обелиск павшим воинам, установленный в с.Редуть, на моей малой родине, читаешь: Синицыны, Пономаревы, Дубровины, Мехничевы, Хлызовы, Щучевы, Барановы, Крохалевы, Шишкины, Фитины, Чашковы и др. – отцы, сыновья, братья. Всего - 64 человека.

 

Памятник в селе Редуть.

Целые династии, семьи погибли на разных фронтах. Так, у моего деда из пяти погибло четверо сыновей, а вернулся с фронта один, Николай Яковлевич, да и тот раненый. Но не дождался дед сыновей: получая одну похоронку за другой, он не выдержал и умер 31 декабря 1943 г. А бабушка моя многие летние дни проводила в лесу, считая пеньки: «Это Ванюшка, это Мишенька, это Алешенька, а это Васенька, младшенький». Так и умерла с этим: с вечной памятью о сынах и с тоской в глазах.

(Опубликовано в краеведческом сборнике «Станица на Тоболе». Курган. 2002 г.).

 

 

Солдатские треугольники

В канун 70-летия победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. над фашистской Германией каждому из нас интересно узнать какими усилиями и какими жертвами досталась эта победа. Ответы на эти вопросы многие находят в исторической литературе и СМИ. Однако некоторые детали и фрагменты военных лет  остаются, казалось бы, малоизученными и незаметными. А солдатские письма, хоть и слабый свет, но проливают на окружающую обстановку, на думы и чаянья советского человека, труженика и воина.

…Отец мой Хлызов Иван Яковлевич (1912 г.р.) после окончания финской кампании вернулся домой живым и здоровым, встал в райвоенкомате на учёт и продолжил работу лесорубом в Звериноголовском леспромхозе (пос. Лесозавод). В сентябре 1941г. он был призван в Красную Армию (1).

После этого закончилась трудовая деятельность моего отца: погиб он 4 января1942 г. при взятии деревни Панино, что и поныне стоит на железной дороге в20 кмот Ржева.  И осталась в трудовой книжке отца только краткая запись: «22.09.1941 г. выбыл в Красную Армию» (2).

Передо мной девять отцовских писем. Девять солдатских треугольников… Все их, как и многие семейные реликвии, сохранила моя мама, Хлызова Феофания Николаевна. Все письма начинались и оканчивались почти одинаково, в первых строках отец писал: «Здравствуйте многоуважаемая жена, дети Валя и Миша. Шлю я вам с любовью пламенный привет и желаю вам всего хорошего в вашей жизни»… Далее идут сообщения о солдатских буднях и изменениях в жизни отца.

Известно, что Курганская 369 стрелковая дивизия формировалась в деревнях вокруг города. Штаб дивизии находился во Введенке (3).

Из письма от 29.09.41 г. узнаём, что «… 13-го приехали в Курган, немного пожили и нас направили в лагерь за7 кмот  города». Через три дня подразделение было отправлено в д. Анчутино, что находилась недалеко от деревень Митино и Воинково. Отец писал, что «… пока не обмундированы, носим свою одежду. Хлеба дают по800 граммовна день. Немного не хватает. Так что приходится докупать». Здесь же сообщал, что братья Лёвины, Николай Самарин и Максим Шмаков были с ним в одном подразделении. В каждом из писем отец просил прислать посылку и табаку. Но отправленных посылок отец не получил ни одной.

Далее отец интересовался, «какие с тебя берут платежи (налоги)», беспокоился, продала ли бычка и давал наставления 30-летней солдатке, как вести хозяйство. Во всех письмах спрашивал, как идут дела в леспромхозе, кого призвали в армию и где находятся его родные братья Коля, Миша, Алёша и Вася. Здесь же сообщал свой адрес: г.Курган п-я  20-12,25.9.

В письме от 8.10.41 отец писал, что ходили в Курган, «нас не обмундировали», т.к. не было готовности, вымыли в бане. «Писем от вас не получал ни одного, что у вас диется – не знаю, табаку почему-то не оказалось… Покупаю по 2 рубля стакан, деньги текут , как вода»… Николай Самарин просил, чтобы к нему приехала жена. В октябре трое солдаток, в т.ч. Ольга Самарина и моя мама побывали у своих мужей. В этом же письме отец советовал маме не писать  слова « солдатское письмо».

В письме от 3.11.41 г. сообщалось, что « в настоящее время проживаю на старом месте, что 8.10.41 г. нас обмундировали, выдали шлема, заменили бельё, двое портянок, а фуфайки не дали».

Более чем через месяц отец получил от мамы письмо, за которое благодарил её.

В письме от 8.11.41 г. отец сообщал, что «… в настоящий момент нахожусь на старом месте, проводил праздник на почётном посту, так что праздновать не пришлось. Шлема у нас забрали, выдали шапки-ушанки, фуфайки, ватные брюки, три пары нательного белья, одна из них тёплая, две пары летних портянок и 2 тёплых, тёплые перчатки, так что можно зимовать, но где придётся зимовать – это я не знаю. Программа наших занятий окончена и мы через некоторое время тронемся, но неизвестно куда».

Из материалов Курганского музея Боевой Славы явствует, что в 369-ю стрелковую дивизию, состоящую из трёх стрелковых полков и одного артиллерийского, выдали лёгкое обмундирование и ботинки с обмотками; вместо винтовок для штыкового боя новобранцы пользовались палками или деревянными самодельными макетами, а артиллеристы, не имея орудия, клали на телеги брёвна и упражнялись с этой «пушкой»… И это подготовка к встрече с моторизованной техникой Гитлера?! (1,3).

В письме отец сообщал, что «12.11.41 г. покинули деревню Воинково и совершили марш до Кургана. После этого мы погрузились на поезд и 13.11.41г. в 1 час ночи отправились. Ехали мы 6 суток, доехали до станции Грязовец Вологодской области… Разместились в деревне Черняцкое. К фронту подъехали не очень близко, ночуем первую ночь. Питание получаем то же самое».

В письме от 26.11.41 г. отец писал: «…совершили марш по направлению к фронту. Марш продолжался 4 суток, временами шли полные сутки. Во время переходов в каждой из деревень обстановка казалась ужасной: встречали нас старики преклонных лет и дети, молодые женщины и девчата были мобилизованы для рытья окопов. Здесь неурожай, покупают картошку по 50-60 рублей за пуд, а хлеба не найдёшь нипочём».

Письмом от 30.11.41 г. сообщалось, что «...находимся на том же месте, от станции Грязовец мы прошли200 км. Пока разместились в деревне и продолжаем занятия. Здесь неурожай и продуктов нипочём не найдёшь».

Из письма от 8.12.41 г. узнаём, что отец находится на старом месте и просит посылку: «Посылай – сколько примут на почте, но чтобы на забраковали», просил прислать «… табаку, писчей бумаги и фотокарточки с детей и с себя, я больно соскучился о вас». Отец писал, что до фронта далеко, «…у нас здесь начинаются холода, бывают морозы 40 градусов, снегу здесь выпало много, стоим в деревне по квартирам. В деревне раньше ещё можно было купить картошки по 60-70 рублей за пуд, а сейчас нипочём не найдёшь… Денег не посылай, они здесь бесценны...».

Из письма от 13.12.41 г. «…в настоящее время мы передвинулись на новое место: куда и почему-этого знать вы не будете. Это военная тайна… Пошли посылку: сухарей и табаку, больше ничего не надо. Стоят сильные снега и бури. Сегодня получили валенки». Больше солдатка писем от мужа не получала.

Письма приходили не часто, так как писать было нечем и не на чём: одни письма написаны карандашом, другие – чернилами, бумага для писем была разная, даже одно письмо было написано на корочке из школьной тетради. А на последнем письме отца на белой бумаге – профиль И.В. Сталина, выполненный тонкой линией. Можно только предположить, что такую бумагу выдавали специально для поднятия духа солдат, да и получателей писем.

Все письма были проверены цензурой.

В первые дни войны почта работала не регулярно: по штемпелям видно, что из д. Анчутино (через Курган и Звериноголовское) до почтового отделения с. Редуть письма доходили через 6-8 дней. Позднее же из Вологодской области письма приходили в Редуть через 29-34 дня.

В первый бой 369–я  Курганская стрелковая дивизия вступила 25 декабря1941 г. в районе деревни Богатьково. Она участвует в Великой битве за Москву, освобождала город Ржев и близлежащие к нему деревни(3).

А после последнего письма отца в глухом зауральском селе Редуть родителям вручили письмо – так называемую «похоронку»: без вести пропавший. И не он один. Многие семьи в селе и в Звериноголовском районе получили в эти январские лютые дни «казённые бумаги» с той зловещей надписью. Сердобольная почтальонка находилась в крайне затруднительном положении – кому вручать похоронку? Вдовьи слёзы так же горьки, как и родительские.

На мои неоднократные запросы в ЦАМО (г.Подольск) мне приходили ответы: «…по учётным данным… рядовой 1225 стр.полка 369 стр. дивизии Хлызов Иван Яковлевич,1912 г.р., значится в числе пропавших без вести на фронте Великой Отечественной войны 4 января1942 г. Разъясняю, что подавляющее большинство военнослужащих, которых считаем пропавшими без вести, погибли в боях, но боевая обстановка не позволяла конкретно установить судьбу каждого, и они были учтены пропавшими без вести».

А погиб мой отец при освобождении с. Панино Ржевского района; по свидетельству Николая Самарина танковым снарядом отцу оторвало обе ноги. Много их там в зловещей ржевской «мясорубке» погибло: звериноголовских, беловских, редутских, лесозаводских, бугровских – ведь формирование подразделений во время этой войны проводилось с учётом землячества. По свидетельству земляков-очевидцев в одном бою у с. Панино из 40 человек (видимо от взвода – прим. М.Х.) до ближайших амбаров добежали только семеро, а с фронта вернулись всего четверо.

По телефону соединился с двумя сельсоветами Ржевского района: нет фамилии отца ни в Книгах Памяти, ни на мемориальных братских могилах. Видимо вытаяли трупы солдат в речке, впадавшей в Волгу, и уплыли весной «без вести пропавшие».

Заключение:

1. Все письма проходили цензуру.

2. По солдатским письмам, несмотря на цензуру, можно проследить за продвижением подразделений 369-й стрелковой дивизии.

3. В работе почты во время войны были перебои, письма и посылки нередко не доходили до адресата.

4. У солдат не было писчей бумаги, карандашей, ручек для написания писем.

5. Подразделения формировались с учётом землячества.

6. Не хватало продовольствия и обмундирования.

7. У новобранцев не было настоящего оружия, обучение военному делу проходило с использованием имитаторов оружия.

Примечания:

1.Краеведческий сборник « Станица на Тоболе». Курган .2002.С.177-182

2. Трудовая  книжка Хлызова И.Я. Из семейного архива

3. Материалы 369-й стрелковой дивизии из музея Боевой Славы. Курган

 

Тыл фронту

Вдовья долюшка

Мудрова Миланья Ерофеевна родилась 14 января1906 года в селе Редуть Звериноголовского района.

Ее муж Петр Иванович погиб на фронте в сентябре 1941 года. Вдова солдата воспитала дочерей Зою, Фаину и сына Александра. Проживала в городе Кургане. Ушла из жизни 14 февраля 2006 года. Покоится на кладбище села Глинки.

Когда мы слушали эту маленькую хрупкую старушку, дивились её памяти. Столько разного пережила она за свою долгую жизнь, а все помнит, словно было вчера. Но особенно ясно видятся ей те военные годы и тот лес, в котором проработала всю жизнь. Жила 100-летняя Миланья Ерофеевна Мудрова в Кургане, в поселке Вороновка, а тогда...

14 января 1906 года в селе Редуть Звериноголовского района в бедной крестьянской семье Крохалевых родилась девочка. Назвали её Милей.

“Семья у нас, - вспоминала Миланья Ерофеевна, - была не шибко большая. Росли я да сестренка Надя. Вася-то, брат, погиб на “гражданской”. Тятя умер рано – в 70 лет, а мама все же пожила – скончалась в 93 года.

Училась я и в школе – Редутской церковно-приходской, на одной парте с дочкой местного батюшки сидела...”.

С раннего детства познала Миля тяжкий крестьянский труд: копала землю в огороде, полола, овощи всякие сажала и убирала, растила бахчу и ходила за скотиной. А на двадцатом году вышла замуж в соседнее село Бугровое. И стала она Мудровой.

Многое вспоминалось Миланье Ерофеевне: и как во время “гражданской” носила раненым еду и платки чисто выстиранные для перевязок, и как по селу проскакали двое верховых, предупреждая жителей: “Прячьтесь, будет перестрелка!” Помнит, как красные выстрелили из пушки два раза: один снаряд разорвался за Горькой речкой (приток Тобола), второй – за Сетовым озером, по деревне не били. А было это в 1919 году, должно быть 14 августа.

Тятя-то наш, опытный был, воевал на “германской”, раненый домой пришел... Услышал, как застрочил пулемет, заставил кошму, хлеба и воды принести в репную яму, и нас для безопасности туда же всех посадил... У самой деревни, за ровком, окопы были вырыты. Схватка была недолгой, отступили белые за Тобол и мост за собой сожгли. Правда не весь, половину моста сожгли, а что спалить не успели, разобрали по бревнышку да сбросили в реку – мост-то разборный был, уплыл по течению”, - продолжала свой рассказ тетя Миля. Вспоминала, как хоронили убитых – всех в братской могиле, а красного командира, отсалютовав троекратно, - у церкви.

Рассказывала Миланья Ерофеевна и о голодном 1921 годе, когда после гражданской-то войны следом неурожай случился, люди с голода опухали, “какот мор начался, много редутских-то умерло, а мы чудом уцелели”.

Помнила и раскулачивание 1929 года. “Я уже в то время жила в Бугровом, замужем была. Там немногих раскулачили: у Соломатова каменный дом отобрали, да еще несколько семей задели. А в Редути-то нашей многих пошерстили: Барановы да Кожины богатые были, машины всякие имели, так что хватили горюшка с достатками-то”.

А в 1931 году, когда родилась первая их дочка Зоя, вскоре переехали они с мужем в поселок Лесозавод, где был создан Звериноголовский леспромхоз. “...Жили мы в землянках, потом барак построили и в него переехали. Редуть рядом, в гости к моим родителям ходили, к знакомым. Мужики наши не пировали, как многие сейчас пьют. Бывало, возвращаемся домой из Редути, остановимся в бору, бутылочку вина на семерых выпьем, повеселимся, погуляем в лесу и домой...” Так и шла жизнь – ровно, неспешно. В тридцать восьмом появился в семье сын Саша. Радовались очень.

И вот – сорок первый… В поселке мы не слышали ни объявления войны, ни песни “Вставай, страна огромная”: не было у нас ни радио, ни электричества. Позвонили из Зверинки – война! И повезли в райцентр одного за другим лесорубов, плотников, столяров, а оттуда на войну. А на их место выходили на лесозаготовку бабы да девчонки, ребята-подростки, да старики. Пришлось нам на всю катушку поробить в леспромхозе. Жить надо было, детей растить (в сорок втором, уже после “похоронки” на мужа, родилась младшая дочка Фая). Чтоб полегче было, мы объединились с сестрой. У Нади дочка Нина была (сейчас Сычева Нина Максимовна, заслуженная учительница РСФСР, живет в Боровлянке). Мама-то наша с ребятишками водилась, а нас собрали в две бригады лесорубов. Помню, в одной бригаде было пять женщин и в другой пять. И помню всех: Дуня Яковчук, Саня Птицына, сестра моя Надя были в моей бригаде. И вот мы, бабешки, двуручными пилами валили лес, крежевали бревна и вручную же трелевали их. На быках, да лошадях девчонки да ребята возили бревна на пилораму и на берег Тобола – накапливали там для сплава по талой воде.

На пилораме тоже бабы работали, а на конном дворе с быками и лошадьми управлялись старики.

Было в леспромхозе и подсобное хозяйство – выращивали и заготавливали для лошадей и быков овес и сено. Все это тоже мы делали во внеурочное время, сверх тяжелой “лесной” работы...”.

Кстати, и на сплаве – исконном мужском деле – тоже работали женщины да девчонки: гнали плоты по Тоболу от Редути до Кировского моста в Кургане.

“А работали мы, лесорубы, здорово все-таки, - рассказывала о тех годах Миланья Ерофеевна, - бригады наши и бригады из других леспромхозов и совхозов соревновались между собой. Когда мы вышли в победители, повезли нас в Курган и вручили там переходящее Красное знамя. Мы поцеловали его, а потом всю войну это знамя никому не уступили, оно находилось в нашей конторе. Вот как работали! Нас, победителей, еще и премировали: каждой женщине дали по теплой шали”.

Много воспоминаний у долгожительницы, “последней из могикан”, пережившей лет на двадцать-тридцать своих сверстников. Но в каждом своем рассказе старалась не употреблять бедовые слова, не любила она их: война, смерть, черт и нечто другое, говорящее или напоминающее о горе людском, о чем-то плохом. Она может сказать: на “германской” или на “гражданской”. И если кого-то и надо отправить к черту, то скажет, как издавна водилось в нашей Редути: “Да пошли вы к чемеру”. А вот Великую Отечественную называет войной: “В войну-то в бору одни бабы работали, коновозчиками ребята да девчонки молоденькие, а на Тоболе, на лесосплаве, они же вместе с нами”.

- А не боялись в бору-то? Ведь одни женщины на лесозаготовках были, - спрашивал я.

- Ну, как не боялись, - боялись, Миша... “беглецов” (так в наших краях дезертиров называли). Как-то копнили овес для леспромхозовских лошадей, это уж после работы в лесу, устали сильно, домой не пошли. Остались ночевать, костер разожгли. Смотрим, а из лесу выходят два мужика с ружьями. Мы спрятались под березами, а они видно костер увидели, быстро в лесу и скрылись. На другой день их милиция выловила: черкасовские были, братья Кокаревы. Видели в лесах и ярковских беглецов, их тоже милиция арестовала. Один наш редутский тоже прятался в бору”.

... Уже после войны мне, мальчишке 6-7 лет довелось видеть группу таких “бегунов”. Молодые люди лет по 20, видимо, набегались по лесам и пришли сдаваться. Тогда директор леспромхоза позвонил в НКВД Зверинки, и приехавший милиционер отконвоировал дезертиров в райцентр.

... Доставку почты из Редути во время войны вменили в обязанность моей маме, работавшей и уборщицей в конторе, и рассыльной, и разнорабочей в подсобном хозяйстве леспромхоза. “Бывало идем из деляны пешком, смотрим, а Фина-то, мама твоя, Михаил Иванович, уж спалкала в Редуть, - рассказывала Миланья Ерофеевна, а мы уж догадывались, если она идет к нам навстречу, то все ладно, кому-то письмо с фронта. А если стоит на песчаном бугре и не заходит в поселок, значит, не может идти, боится, значит, сказывать...

Нет, не письмо несет Финашка, знать-то опять “похоронка”... Да не по одной в день их, бывало, приходило, много наших мужиков погинуло в войну-то. Бегом бежим к Фине, ревем, слезы у всех. Наплачемся в бору, чтоб ребятишки не видели... “Все, бабы, хватит. Домой всем надо идти, управляться, детей растить надо... – скажу я женщинам. Утрем слезы – и по домам. А утром, чуть свет, мы уж на ногах: управа домашняя, и опять в лес, на лесоповал...”

В конце войны начали приходить по ранению мужчины: Ваганов Александр вернулся без руки, начал работать кочегаром на локомобиле, Жунин Николай – работал здесь же машинистом. А лес валили все те же бригады женщин-лесорубов. И только после войны начали возвращаться оставшиеся в живых фронтовики, да поросль парней подоспела, заменили они женщин на лесоповале. А солдатские вдовы сменили профиль: работали на пилораме, на лесосплаве, коновозчиками, разнорабочими. Помню, как эти же женщины во время субботника наравне с мужчинами скатывали бревна в Тобол, вязали плоты и сплавляли лес. Миланья Ерофеевна за труд свой во время войны награждена четырьмя медалями: “За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-45 г.г.” и тремя юбилейными. Четвертую из них, в честь 60-летия Великой Победы, вручили нашей героине дома. “Приезжали, - говорила она, на машине, поздравили, медалью наградили. Помню, медаль за труд мне первой в леспромхозе вручали, а уж потом директору леспромхоза Бубнову, третьей – была сестра моя Надя. Все в бригаде медали получили. Передовикам и премии давали: то ведро муки, то крупы, а то и килограмм сахару. В редутском колхозе и этого не было, шибко плохо жили. Мужики-то воевали, а мы тылы крепили...”.

Как просто, беспафосно: крепили тылы, растили детей... Одна, без мужа вырастила Миланья Ерофеевна троих. Теперь уже и внуки, и правнуки. Одних только правнуков – девять: двое правнучек уже замуж вышли, один правнук в армии служит, а второго весной призовут. Собиралась Миланья Ерофеевна дождаться праправнуков. Благодарила она родню свою, особенно, сноху Веру и земляков, что не забывают, наведываются, помогают, чем могут. Да и сама еще все же шевелится, слава Богу.

Ничто не сломило эту мужественную женщину: ни “похоронка" на мужа, ни трагическая смерть старшей дочери, ни потеря заболевшего и безвременно ушедшего из жизни сына. Много невзгод пришлось ей пережить за 100 лет, но она стойко встречала их и осталась не покорившейся ни одной беде, не побежденной женщиной: женщиной-матерью, солдатской вдовой, величайшей труженицей. Жила, стихи сочиняла, когда малы были – внукам, а больше – про свою жизнь да нелегкую вдовью долюшку. К столетию своему еще и для телезрителей напутствие сказала.

***

Давно нет поселка Лесозавод. О живших здесь некогда в радостях и страданиях людях напоминает лишь скромный обелиск – памятник погибшим воинам, восстановленный инициативными потомками: Шишкины Николай Егорович и Евгений Александрович, Истомин Владимир Панкратович, Озёрный Юрий Николаевич.

Жаль, что на его гранях нет поистине светлых имен женщин военной поры: лесорубов, плотогонов, пахарей, великих тружениц, вынесших на своих плечах неимоверную ношу, не сломавшихся, сохранивших для страны себя и своих детей. Такими, как они, и жива Россия.

(Очерк написан в соавторстве с Нечухриным Александром Федоровичем и опубликован в «Книге памяти. Солдатские вдовы Зауралья». Курган. Парус – М.2006 г.).

 

 

Любовью материнскою сильна

Шабалина Елизавета Перфирьевна родилась 4 ноября 1901 года в селе Елошное. Награждена орденом "Мать-героиня", медалью "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг." Ее муж Иван Парамонович погиб 9 января 1942 года в Карелии. Воспитала дочерей Анну, Татьяну, Марию, Нину, сыновей Вениамина, Владимира, Александра. Скончалась Елизавета Перфирьевна 16 апреля 1981 года. Похоронена на Рябковском кладбище города Кургана.

Широко и привольно раскинулось старинное село Елошное Лебяжьевского района, уютно разместившись между четырех озер. Через село проходил древний Сибирский тракт. Отрезок этой дороги, сохранившийся до наших дней, мне довелось увидеть недалеко от села: твердый как камень, прямой километровый участок, а на обочинах – могучие березы. Народная быль гласит, что еще жены декабристов и ссыльных кандальников, этапированных в холодную Сибирь, на коротком отдыхе садили маленькие деревца, поливая их водой и орошая слезами. И по сей день по обеим сторонам былого тракта стоят вековые березы, выросшие на женских слезах. А сколько же слез было пролито в Елошном? Наверное, не счесть.

С давних пор обосновались здесь старожилы, принимая все новые и новые волны переселенцев из российских губерний. И потому названия предместий и улиц села, сохранившихся и дошедших до нас, созвучны с их историческим предназначением: Бараба, Сибирь, Краков, Василки, Расея. Великие труженики жили в этом благодатном краю: скажем беспафосно, просто жили, работали, веселились, любили, женились, растили детей. А в трудную годину помогали соседу, родственнику, ближнему на собранной горемыкой, так называемой, "помочи". Жили в селе мирные люди, но если было надо, служили в свое время и в царской, и в советской армии. Видели елошане и белых, и красных, и восставших после гражданской войны белочехов. Все это осталось в памяти стариков и воспоминаниях очевидцев, свидетелей тех давних событий, случавшихся в сибирском селе.

Скромную тетрадку о людях и событиях прошлых лет передала в областной краеведческий музей моя теща, Шабалина Елизавета Перфирьевна, вдова солдата, мать – героиня, вырастившая и воспитавшая семерых детей. На основе этих материалов, а также на основе воспоминаний её дочерей, попытаемся воссоздать образ этой мужественной женщины, которая, как писал когда-то великий русский поэт Некрасов: "...Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет..."

Елизавета Перфирьевна Шабалина (в девичестве Воеводкина) родилась в селе Елошном 4 ноября 1901 года. С ранних лет познала Лизавета (так ее звали в детстве) крестьянский труд: ухаживала за огородом, помогала взрослым в уборке урожая, заготовке сена и дров. Помнила она все трудные годы и события, которые ей пришлось пережить: проводы из села мужиков на германскую, повидала белых и красных в годы гражданской войны, раскулачивание в период коллективизации, организацию колхозов – всё проходило на глазах молодой Елизаветы.

Замуж вышла за работящего и веселого парня – Шабалина Ивана Парамоновича. Спокойно и размеренно протекала их жизнь: до войны Елизавета Перфирьевна учительствовала в Елошанской школе, а Иван работал трактористом в колхозе. Вместе растили семерых детей: старшие учились в школе, а самая взрослая дочь, Анна, окончив педучилище, тоже начала преподавать в школе родного села.

Вместе Иван с Лизой ходили в лес, в поле, на заготовку дров и сена. Вели несложное хозяйство: небольшой пятистенник, коровенка и огород, а основная работа – в колхозе и школе. Старшие дети подрастали и уже становились помощниками по дому: ухаживали за огородом, ходили в лес за грибами и ягодами.

Отец в праздники и выходные дни брал гармошку, играл на ней, вместе с детьми пел песни, приобщая многочисленное семейство к музыке и сельской культуре. Купили гитару, старшие дочери научились игре на этом инструменте. Всей семьей Шабалины участвовали в художественной самодеятельности: выступали на сцене деревенского клуба и даже выезжали на концерты и смотры в райцентр.

Елизавета Перфирьевна со старшей дочерью любили читать книги, завели небольшую библиотеку. В доме было полно людей, приходили соседи, прибегали поиграть друзья ребятишек. Всегда у Шабалиных было весело, соседки с добротой и сердечностью говорили: "Вишь у Ивана - "веселый дом". Жизнь в Елошном продолжала течь размеренно, по-крестьянски мудро, разумно, просто.

Но вот июнь 1941-го... Воскресным утром, словно мечом по головам, елошан рубанула весть о войне. И заголосили женщины, провожая мужей на войну, заплакали дети, прощаясь с отцами и братьями. Почти еженедельно за околицей села слышались выстрелы из ружей и старинных дробовиков: так традиционно сельчане провожали уходивших на фронт, а в мирное время – на службу в армию.

На проводах в Красную Армию Иван Парамонович взял в руки свою гармонь, растянул меха и запел:

"Во солдаты Ваньку Лиза провожала...

Как тут вся моя семья набежала..."

Обнял жену, поцеловал детей... Впереди война, фронт. По свидетельству земляков – очевидцев из Балакуля служил Иван Шабалин в разведке, много раз выполнял задания командиров, даже "языка" брал. Воевал на Карельском фронте, бился с врагом геройски: память о родном селе, жене и детях, придавали Ивану силы. Недолго воевал Иван Парамонович, в одном из боев тяжело ранило солдата. Однополчане на лыжах доставили истекающего кровью сибиряка в медсанбат. Спасали друзья Ивана, но видно очень тяжелое было ранение: скончался рядовой Шабалин от ран в медсанбате. Похоронен Иван Парамонович 9 января 1942 года в братской могиле на станции Раменцы, что стоит на железной дороге Ленинград-Мурманск.

А в Елошном... Вот как вспоминает об этих днях старшая дочь Петрова Анна Ивановна: "В феврале 1942 года к нам принесли похоронку: долго не решалась жалостливая почтальонка нести ее в наш дом. Тяжело пережила эту весть наша семья, наплакались все: и мама, и мы – старшие. Саша с Ниной были маленькие, не помнят отца, несмышленыши еще были. А сколько людей приходило к нам, чтобы разделить это горе, поддержать добрым словом. Всем селом оплакивали елошане гибель каждого солдата, безразличных не было".

И тяжело вздохнув, продолжает: "Но мама была человек крепкий, она сквозь слезы, скрепя сердце, смогла вымолвить: "Так ведь он воевал за нас, за детей и за Родину... Будем работать и жить. Все равно победим". Помнила Елизавета Перфирьевна, как наш отец ей наказывал, уходя на фронт, да и в письмах писал: "Дорогая моя Лиза, береги детей". Всех сберегла Лиза, памятуя о погибшем Ване, с годами все выучились, получили образование".

... Шла война. Вскоре после "похоронки" вызвали Елизавету в Лебяжьевский райком ВКП (б). Какие мог утешительные слова сказать вдове секретарь райкома, он сказал. Успокоил. А потом предложил: "Члены райкома посоветовались и райком решил, что Вам, Елизавета Перфирьевна, надо возглавить колхоз имени Сталина. Да, в Елошном".

"Так я ведь беспартийная, товарищ секретарь"... В ответ услышала краткое: "Война, Елизавета Перфирьевна, а вы женщина грамотная, добросовестная, работящая. Надо". И односельчане по рекомендации райкома избрали Елизавету Перфирьевну председателем. Всю войну она возглавляла колхоз имени Сталина: организовывала всю работу, нередко впрягалась вместе с другими женщинами в пахоту, прополку посевов, уборку урожая. А дома – холодная изба, голодные дети мал мала меньше.

Сильная, волевая была женщина Елизавета Перфирьевна: не видели больше слез у нее дети. Вся в работе, в делах и в заботах: о голодных, разутых односельчанах, об отправке хлеба на элеватор болела у нее голова...

И ей надо было организовать в селе все работы: старики да бабы, да дети-подростки работали в колхозе. Зимой полсела вязало носки и варежки, шили кисеты, собирали теплые вещи и отправляли на фронт. Весной и осенью, в любую погоду работали в поле и на фермах, пахали землю на коровах и быках. Лозунг у правления колхоза гласил: "Все для фронта, все для победы". Так и жили люди – все отдавали для Победы.

… А по ту сторону улицы, в доме раскулаченного в тридцатые годы Осетрова, разместили интернат, в котором учительницей и воспитателем была старшая дочь Елизаветы Перфирьевны – Анна. В интернате жили эвакуированные дети из блокадного Ленинграда. Находила время зайти и попроведать ребятишек председатель колхоза, нередко приносила молока от своей буренки – болели часто блокадники. Добрая, отзывчивая была "тетя Лиза" для них, своих детей любила, но и других жалела. Толи от доброты, то ли от сердоболья приняла в дом безродную старушку – бабушку Марину. "Это на такую ораву, своим есть нечего" - говорили соседи. "Пускай живет старушка божья" - отвечала председатель.

Первой в селе и неоднократно вносила свою лепту на Государственный заем, и ее примеру последовали все жители Елошного, подписавшись на облигации. Большое подспорье колхозу оказывали учителя школы, интеллигенция села в осеннее и зимнее время; по вечерам после основной работы они веяли зерно, а чистое грузили и перевозили на склад. Со школьниками вели сбор колосков, ставили концерты на полевых станах. Школьники постарше были водовозами, косили и сгребали сено. И только после войны, когда фронтовики стали возвращаться домой, передала Елизавета Перфирьевна управление колхозом и перешла работать продавцом. Эта мужественная женщина во время войны не доедала, не досыпала, но не сломила ее тяжелая работа. Выстояла Перфирьевна, как ее звали в народе, сохранила и вырастила всех детей.

Старшая дочь, Петрова Анна Ивановна – учительница в Елошном, в 1949 году переезжает в Лебяжье и до выхода на пенсию работает учительницей в средней школе, сейчас живет в Кургане. Ветеран труда. Награждена нагрудным знаком "Отличник народного просвещения", медалями "За доблестный труд в Великой Отечествен­ной войне 1941-1945 гг.", "Ветеран труда" и всеми юбилейными, многими почетными знаками и грамотами. Она и по сей день ведет активную работу в Совете ветеранов Октябрьского района города Кургана.

Вторая дочь – Ларионова Татьяна Ивановна работала в селах Арлагуль и Головное Лебяжьевского района. С 1968 года жила в Кургане. "Ветеран труда", имела трудовые награды и грамоты, финансист. Умерла.

Третья дочь – Устьянцева Мария Ивановна по призыву райвоенкомата была направлена в школу ФЗО города Челябинска, во время и после войны работала на Челябинском тракторном заводе. После переезда в Свердловскую область была на кадровой работе в Асбестовском горном техникуме. Умерла.

Старший сын, Вениамин после окончания средней школы в 1944 году был призван в Советскую армию. Службу начал в Свердловске, а окончив Ульяновское военное училище, служил в Германии и на Дальнем Востоке. Награжден многими медалями СССР. Капитан запаса. После демобилизации возглавлял Лебяжьевский районный узел связи, был членом Лебяжьевского райкома партии. Умер.

Сын, Владимир, жил в родном селе. За ударный труд награжден многими медалями СССР. Умер.

Младший сын, Александр, окончив Асбестовский горный техникум, работал мастером карьера в Свердловской области. После переезда в Курган работал инженером на керамзитом заводе. Без отрыва от производства окончил Курганский машиностроительный институт, свыше 30 лет работал ведущим инженером-конструктором на Курганском автобусном заводе. Ветеран труда, сержант запаса, награжден многими медалями СССР. Перворазрядник по шахматам. Умер.

Самая младшая, Хлызова (в дев. Шабалина) Нина Ивановна, выпускница Елошанской средней школы, после окончания Курганского медучилища свыше 38 лет отработала в поликлинике № 1 Облздравотдела медсестрой и клиническим лаборантом. Награждена медалью "Ветеран труда", нагрудным Знаком "Отличник здравоохранения", несколькими знаками "Победитель соцсоревнования" и многими грамотами. Живёт в с. Звериноголовском.

Вторая беда грянула в мирное время и совсем неожиданно. Как это произошло, вспоминает младшая дочь (моя жена) Нина: "Это было в 1951 году. Я училась в пятом классе. Мама в то время работала продавцом. И однажды привезли в магазин валенки: обувь всем нужна, а у многих колхозников денег не было: мама и отдала несколько пар "серяков" под запись в тетрадку. А на другой день сразу ревизия..." Думается мне, чудес не бывает. Кому-то, видно, помешала Перфирьевна, а может обида кого взяла, что пимов не хватило. Только сразу после ревизии арестовали продавца. Следствие, суд, присудили шесть лет. Посадили экспредседателя в вагон и, на зону в Челябинск, под конвоем отправили. Трое малых ребят бежали за вагоном, да старшая дочь Анна. "Мама! Мама!" - кричали детишки. А поезд ушел... Долго плакали все четверо у привокзального дощатого забора. Слезы сиротские, наверное так же горьки, как и вдовьи.

Благодаря хлопотам неутомимой дочери Анны Ивановны и ходатайству местной администрации, правда восторжествовала: через 3 месяца вернулась в Елошное Перфирьевна.

В плане воспоминаний была Елизавета Перфирьевна немногословной: помнила репрессии, законы военного и послевоенного времени. На мои вопросы, как они жили до и после войны, моя жена Нина Ивановна, отвечает кратко: "Военное время плохо помню, но помню, что все время есть хотела. И помню, когда пошла в первый класс, было не в чем идти в школу. Давали в Елошном помощь (видимо, по контрибуции – М.Х.) и мне досталось два разных ботинка: один кожаный – черный, другой парусиновый – коричневый. Долго пришлось брату Владимиру черным кремом чистить парусиновый ботинок, чтобы довести его до черного цвета. В том и пошла в школу". Сейчас она на еде и одежде старается не экономить: "Пытаюсь, говорит, нагнать упущенное".

Несколько раз сватали Елизавету Перфирьевну, но не вышла она замуж, осталась верной своей любви. Помня наказы своего Ивана, вырастила, сберегла всех семерых. И будучи на пенсии помогала своим детям, чем могла. Но больше – нянчилась с внуками, которых трудно было сосчитать: вынянчила 13 внуков, а сегодня растут (уже без нее) 19 правнуков и даже 6 праправнуков. Глубокие, крепкие корни пущены на курганской земле.

Правительство высоко оценило заслуги женщины-труженицы. Елизавета Перфирьевна награждена многими правительственными медалями: "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-45 гг.", двумя юбилейными и орденом "Мать-героиня".

Из огромной семьи Елизаветы Перфирьевны только на "Курганмашзаводе" по сей день трудятся ее внуки: наладчик цеха Ларионов Михаил Сергеевич – кавалер ордена Трудовой Славы III степени; заместитель главного инженера завода сварочных конструкций Ларионов Александр Сергеевич, известный общественник, специалист, спортсмен; сноха, бывший конструктор техотдела, ныне ведущий инженер Ларионова Надежда Евгеньевна, зять Катышев Василий Варфоломеевич. Работала на машзаводе в АСУПе и внучка, Горгоц (Шабалина) Ольга Вениаминовна. Оператором станков с числовым программным управлением – Ларионов Сергей Михайлович. Более 26 лет проработал на "Курганмашзаводе" в отделе главного технолога и автор этих строк.

Скончалась Елизавета Перфирьевна в Кургане 16 апреля 1981 года на 80-м году жизни, похоронена на новом Рябковском кладбище. Коварная болезнь, неожиданно подкравшаяся к ней, отняла ее у родных и близких.

***

Над братской могилой, где захоронен Иван Парамонович, низко склоняются ветки карельских берез, охраняя вечный сон солдата-сибиряка. Вечная память погибшим!

Тихо шумят вековые зауральские сосны и березы близ могилы Елизаветы Перфирьевны, бывшей учительницы и председателя колхоза, нашептывая ей, что скоро, как только стает снег, приедут к ней дети, внуки, поправят могилку и поклонятся вдове храброго воина, бабушке и матери, Матери-Героине, Великой женщине России.

(Опубликовано в «Книге памяти. Солдатские вдовы Зауралья». Курган. Парус – М. 2006 г.).

 

 

О  солдате  Первой мировой

В годовщину начала Первой Мировой войны (империалистической) в Кургане, как и во многих городах России в память жертв этой войны состоялся митинг и панихида (1,2,3). В канун 100-тия этой кровавой бойни, следует помнить нам о погибших, раненых и пленных русских солдатах. Одним из них был наш земляк Лоскутников Иван Сергеевич.

Родился Иван Сергеевич в деревне Ярки (Ярково) Куртамышского уезда Оренбургской губернии 7 июля1890 г. в семье крестьянина. С ранних лет познал Ваня тяжёлый труд сельчанина: полол в огороде, ухаживал за животными, а в юности – заготовлял дрова и сено. Посильная работа была ему не в тягость, но и отдыхать, было некогда. Только по великим праздникам отдыхал сам, и народ мог потешить. Вспоминается рассказ Ивана Сергеевича о своём юношестве: «На ярмарку в Ярки съезжалось много народу. Бывало я залезу на тесовую крышу своего дома, поставлю на кирпичную трубу толстую доску, а в руках у меня палка, метра три длиной будет. Поставлю её на доску, оттолкнусь от крыши, брюхом горизонтально на палке лежу и кручусь. Народ смотрит и дивится:  «Ликось чо, говорят, Ваньша-то выкомуриват. Цирк-от в Куртамыше только быват, а у нас Иван – готовый цирк» (4).

А в 1907 году молодого рекрута призвали в царскую армию. И повезли 17-летних деревенских парней в далёкий Петербург. Служить Ивану Сергеевичу довелось, по его словам, «при царе, аж в самом Зимнем дворце».

Следует заметить, что родная бабушка солдата была знахарка и лекарка. Многое из своих познаний не успела передать внуку, но кое-что он у ней перенял. В последствии Иван Сергеевич  рассказывал, что умел он и раны лечить, и кровь останавливать, и от испуга заговорить (5). В детские мои годы лечил и меня. Вспоминаются небольшие узловатые руки Ивана Сергеевича, медленно перемещавшиеся над моей головой: какое-то необъяснимое тепло исходило от них, при этом он что-то нашёптывал. Скоро юному пациенту становилось лучше, а головная боль куда-то исчезала. Самым страшным испытанием для Лоскутникова стала Первая мировая. После семилетней службы в Петербурге попал молодой Иван под обстрелы австрийских пушек. Имел солдат многочисленные ранения, а особое – глубокий шрам на голове от снарядного осколка, такое, что даже волосы на месте раны не росли. Большая борозда была на голове до черепа» (5). Всё пережил солдат: и голод, и окопных вшей, и ранения. Вспоминались ему штыковые схватки, артобстрелы и гибель товарищей.

Но вот новое испытание… Плен. «Обманом нас взяли австрияки и сдали немцам» - рассказывал дочери Иван Сергеевич. «А случилось вот что. На передовую доставили приказ, гласящий, что если перед окопами появятся люди в белом, не стрелять: это, мол, будет работать наша разведка. Приказ стал известен противнику, и германские солдаты беспрепятственно проникли в оборонительные порядки. Пленных брали тихо без единого выстрела. Положение было нелепее не придумаешь» - так свидетельствовал об этом Мальцев Терентий Семёнович – известный зауральский полевод, Дважды Герой Социалистического труда (6). Но речь сегодня не о знаменитом хлеборобе, а о его земляке-сослуживце, Иване Лоскутникове. Это он вместе с Мальцевым попал в плен и долгих пять лет находился в лагере, в германском городе Кведлинбург. Русских пленных солдат заставляли строить дороги, работать на сахарной фабрике и выполнять другие тяжёлые работы (5;6;8).

Нередко пленных солдат брали к себе на хозяйственные работы немецкие бюргеры. Помещики заставляли работать русских только на грязных и тяжёлых работах. Кормили, как и в лагере для военнопленных, очень плохо, поэтому в бараках ходили истощённые, голодные и раненые солдаты. «…У Терентия Мальцева, уже до крайности истощённого вдобавок разболелась нога. Присоветовали обратиться к доктору, который обслуживал соседнюю воинскую часть. Тот определил больного в госпиталь. С голодухи Мальцев съел три миски супа и не наелся. Вся палата стала подкармливать его своим пайком. Скоро всех русских собрали в одну палату, но немцы продолжали ходить к Мальцеву со свёртками. В лазарете он набрал96 кгвеса. Потом опять был лагерь, где кормили похлёбкой из морковки и картошки, где снова отощал до52 кг. Он всё же выжил благодаря тому врачу и чужим солдатам» (6).

Мальцев был членом комитета самоуправления, а Лоскутников – простой рядовой солдат; и находился он в бараках для военнопленных, где было много раненых русских. Вот как пересказывала его воспоминания  дочь в своих мемуарных набросках о жизни отца в плену: «В бараках было сыро и холодно, болели раны, медицинской помощи не было. Папа вспомнил советы своей бабушки, что мочой можно дезинфицировать раны. Так он помогал ребятам обрабатывать раны, а свои сам обрабатывал. Боль затихала, но не надолго» (5).

Но однажды Ивана Сергеевича взял к себе на хозработы немецкий бюргер. Солдат работал, его кое-как кормили. Неожиданно он узнаёт, что у хозяина больная дочь: лунатик ходит по балкону, по крышам. Иван сказал немцу, что попробует вылечить его дочь. Получив согласие отца, пленный русский начал лечить хозяйскую дочь. Через две недели состояние больной улучшилось. Бюргер откупает Ивана ещё на две недели. При этом кормили пленного по его выражению «на убой», т.е. много лучше. Немецкую девушку вылечили и солдата подкормили. А дальше опять барак, жизнь впроголодь, тоска по Родине. По вечерам пленные полушёпотом пели русские песни:

«Там в саду при долине

Громко пел соловей,

А я мальчик на чужбине

Позабыт от людей…» (5)

«Потом всё резко переменилось, немцев будь-то подменили. Оказывается в Брест-Литовске велись мирные переговоры, поэтому наказанных отправляют работать на кухню, фельдфебель по вечерам приносит пленным еду, на чём свет клянёт войну и своё правительство» (5). Вскоре после подписания Брестского мира узников погрузили на баржи, прицепленные к кораблям, и повезли, сказавши пленным, что их возвращают на Родину, к родителям, жёнам и детям. Везли пленных по Чёрному морю. Никто их не кормил. Узники обессилели, болели раны, одежда была абы какая. А когда с барж стал виден берег, русский берег, по немецким кораблям был открыт артиллерийский огонь. В суматохе ясности никакой не было. Немецкие моряки без особого труда отцепили от кораблей баржи с военнопленными. Немецкие суда повернули обратно, а баржи уносило в открытое море. В спешном порядке узники начали рвать белые рубахи, простыни и сшивать. Получившиеся белые флаги были вывешены на шестах. Баржи были выловлены и пришвартованы в порту, а обессилевших, израненных, голодных солдат, теперь уже русские красные положили в госпиталь на излечение.

«К тому времени папе доходил 32 год. Подлеченный в госпитале, всего с одним зубом во рту, папа возвращался с земляками домой. До станции Богдановичи в теплушках ехали трое солдат. Один из них Мальцев Терентий Семёнович, который встретил ещё попутчика, красноармейца – земляка из д. Мальцево. Вместе с ним Мальцев и сошёл с поезда. «На станцию Лещёво-Замараево путники притащились глухой морозной ночью. До света грелись у печки в пустой вокзальной комнатушке, а утром на площади подрядились с возницей ехать в их село» (7). Со слов Ивана Сергеевича Мальцев вышел «из теплушки в Шадрах» (4), иначе в Шадринском  уезде, а двое солдат из Куртамышского уезда вскоре добрались до Кургана. Попутчик Ивана Сергеевича был из соседней деревни Толстопятово (ныне Приречное), что в полутора километрах от Ярков. Далее дочь сообщает: «В феврале 1921 года пешком дошли бывшие военнопленные до деревни Грызаново Куртамышского уезда, и зашли к родной сестре Ивана Лукерье Сергеевне. Сбежалось много народу; места в избе не хватало, так люди толпились во дворе. После бурных объятий обоих солдат посадили за стол: спросы-распросы, рассказы о жизни в плену. Затем папа встал и сказал, что пора и до дому добираться. А сестра и сказала: «Некуда тебе, Ванюша, торопиться». Понял солдат, что нет родителей в живых. Староста дал подводу, и солдат довезли до своих деревень» (5). А дома: изба закрыта, окна заколочены досками, а внутри один свёрток, в котором были картуз, косоворотка, костюм, лаковые сапоги, пальто и валенки.

Вскоре он женился на вдовой Агнии Даниловне, которая жила в с. Закоулово с родителями первого мужа. Свёкор со свекровью пришли и убедили Ивана: «У нас был один сынок, да умер. Осталась сноха: красивая, на пять лет тебя младше. Женись Ваня». И принял солдат это предложение, женился на Агнии, а родители первого мужа дали ей неплохое приданое: упряжку, лошадь, корову, овец, коз, одежду, вещи для убранства в доме (5). Молодожены отличались трудолюбием, порядочностью, скромностью и честностью. Они много трудились в своём подворье, затем по найму, а позднее в колхозе. Жили «молодые» в любви и согласии: Агния подарила Ивану десять детей, да только пятеро выжили, остальные умерли в младенчестве.

Во время коллективизации приданое Агнии и все, что было супругами нажито, было обобществлено. Семья жила в крайней бедности, несмотря на то, что пятеро работали в колхозе: отец, мать, двое сыновей-подростков и дочь.

А в начале Великой Отечественной войны Лоскутниковы переехали на Лесозавод Звериноголовского района – сжалился председатель колхоза над страдальцами и отпустил их с миром. Пятеро Лоскутниковых работали в леспромхозе: Иван – конюхом и сапожником, Агния с детьми – на вывозке, трелёвке и распиловке на пилораме. Иван Сергеевич был мастер на все руки: мог починить любую обувь, сшить обутки (простая обувь из кожи), даже тачал сапоги. Во время войны в леспромхозе работали в основном женщины, подростки, да несколько стариков. Обувь, особенно валенки, на лесоповале и на лесопилке носились очень быстро. Так Иван Сергеевич по ночам подшивал почти непригодную к носке обувь и давал ей вторую жизнь. Сыновья после основной работы помогали отцу: вырезали подошвы, сучили дратву и готовили обувь для ремонта. За ночь сапожник подшивал по несколько пар валенок. Он не курил и не пил, но по ночам, во время  работы, чтобы не клонило в сон, щепотью брал из табакерки и нюхал мелкотолчёный табак, чихал и продолжал трудиться. Старый солдат очень берёг свою табакерку: круглая по форме, крышка с резьбой , а внутри перегородка – была памятью о Первой мировой. Во время работы Иван Сергеевич любил напевать:

« Германец ударил, и грудь мою ранил,

И грудь мою ранил тяжело.

Германская пуля засела глубоко,

Германская пуля глубоко…».

Перед самой пенсией Иван Сергеевич работал в леспромхозе молотобойцем. Приказ № 93 гласит «Согласно поданного заявления уволить с работы молотобойца Лоскутникова И.С. с 29.08.1957 г.» (9). Вероятно, начальство Леспромхоза надеялось, что Иван Сергеевич будет продолжать работу после 67 лет. А может по рядовой оплошности секретаря залежалось заявление? Но несколько странным, кажется то, что кузнец уходил в очередной отпуск на 24 рабочих дня, а молотобоец имел отпуск вдвое короче. Читаем приказ №40 п.6 от 06.05.1957:  «Представить очередной отпуск молотобойцу Лоскутникову И.С. с 6 мая на 12 дней и дополнительно за ковку лошадей и транспорта на лесозаготовках 6 рабочих дней. Итого 18 дней» (10).

Честь и совесть для старого солдата были  превыше  всего. В годы ВОВ в Ярках ему поручали охранять зерно на току или картофельное поле с неубранным урожаем. Ни одного килограмма зерна или картошки не взял, да и другим не позволял. Однажды его жена вместе с женщинами шла на работу, на дальнюю пашню. На полпути  односельчанки по одной уходили в лес с вёдрами, наполненными булками и калачами, а возвращались с пустой тарой. «Откуда у вас столько хлеба?» - спросила Агния. Ответ последовал вскоре. «К нашему дому ближе к полуночи подъехали на паре коней несколько мужчин и постучали в окно. Вышел отец, ему предложили забрать из брички мешки с зерном. папа твёрдо сказал: «Сейчас же уезжайте! Если не уедите, я буду стрелять» - вспоминает его дочь Клавдия Ивановна (5). Это были дезертиры, местные жители, скрывавшиеся в дальних лесах, мужья тех женщин, которые оставляли в березняках хлеб. Вооружённые дезертиры занимались разбоем: совершали налёты на колхозные тока, крали хлеб.

Вот что пишет об этих дезертирах В.В. Усманов: «Так, жители деревни Ярки Куртамышского района летом1943 г. сообщили участковому милиционеру о скрывающейся в окрестных лесах вооружённой группе дезертиров. С помощью военрука школы фронтовика Шемякина, общественности и прибывших на подмогу милиционеров из Куртамыша, группа была задержана, разоружена и отдана под суд» (11).

В преклонные годы брался Иван Сергеевич охранять бахчу. Ни одной претензии не было у лесозаводских жителей к сторожу – не пропадали дыни и арбузы. Более того, Лоскутников учил молодых солдаток вести учёт, созревающих плодов – он просил нацарапать ногтём на корке первую букву фамилии и сосчитать крупные экземпляры. На пенсии этот честный труженик не мог остаться без дела: летом нанимался пасти скот, а зимой вязал сети и сапожничал. Как-то Иван Сергеевич заметил, что кое-кто из хозяек не успевает своевременно выгнать скотину в стадо. Он изготовил из рога и крепкого камыша пастуший рожок. И каждое утро наигрывал на своём инструменте. Сначала тоненько, звуком флейты: «Гони-гони-гони-и-и», а когда стадо в сборе, рожок звучал на низких нотах: «Гоню-гоню-ю-ю». Новинка всем понравилась, женщины благодарили пастуха: «Ну, Иван Сергеевич, и затейник ты, выдумщик. Ловко придумал». И больше нерадивые хозяюшки не опаздывали со своими коровами.

Следует заметить, что Иван Сергеевич пешим шагом (если он был налегке) не ходил, а бегал. «А я в бегутки, в бегутки и дома» - говорил он (4). По его «бегутки», а по-нынешнему – бег трусцой. В детстве, замещая маму-почтальона, автору приходилось ходить за почтой в соседнее село Редуть: три километра в одну сторону. Однажды нагоняет мальчишку возница Данила Третьяков: «Садись ко, почтальон, в коробушку». Сел, едем. Нагоняем Лоскутникова: «Садись, Сергеевич – говорит Данила, - подвезём» - «Нет, я уже как-нибудь в «бегутки» - отвечает Иван. Перед самой деревней уставшая лошадь пошла шагом, а старик был у почты и магазина первым.

Супруги Лоскутниковы вырастили и воспитали пятерых детей. Старший сын Александр1924 г.р. - участник  Великой Отечественной войны. Был призван в армию в июне1941 г., выучился в Чебаркуле на танкиста, участвовал в обучении и подготовке механиков-водителей. Участник боевых действий, дошёл до Берлина, расписался на рейхстаге, имел награды (5). Служил в Москве, демобилизовался в1947 г. Работал в Звериноголовском леспромхозе механиком, мастером лесопиления, начальником лесозавода. Похоронен на кладбище с.Каминского.

Старшая дочь Анна Ивановна Турковских (Лоскутникова), 1927г.р., работала на разных работах с 12 лет в д. Ярки, в Звериноголовском леспромхозе и др. Труженица тыла, ветеран труда. Награждена тремя медалями. Похоронена на Зайковском кладбище в г. Кургане.

Средний сын Василий Иванович,1929 г.р. трудился на разных работах в колхозе, Звериноголовском леспромхозе. Много лет трудовой жизни отдал строительству села Круглое. В совхозе «Алабугский» Василий Николаевич – столяр, строитель, механизатор. Награждён медалями. Похоронен на кладбище с. Круглое.

Младшая дочь, Клавдия Ивановна Птицына (Лоскутникова),1935 г.р., с 15 лет работала в Звериноголовском леспромхозе, окончила Всесоюзный сельхозинститут заочного обучения (ВСИЗО) в г.Балашиха Московской области. Ныне пенсионерка, живёт в г. Кургане.

Младший сын, Николай Иванович,1939 г.р. работал в Звериноголовском леспромхозе столяром, служил в Новосибирске в войсках МВД, после службы окончил Курганский строительный техникум. Работал мастером, прорабом, председателем профкома управления «Курганспецстрой». Похоронен на Рябковском кладбище (5).

Солдат Первой мировой и вечный труженик Лоскутников Иван Сергеевич ушёл из жизни  15 июля1968 г., его супруга Агния Даниловна умерла 27 октября1968 г. Похоронены они рядом на Звериноголовском кладбище.

В настоящее время в роду Лоскутниковых 10 внуков, 17 правнуков и 10 праправнуков. Один из праправнуков тоже Лоскутников, и тоже Иван Сергеевич, это значит – память о прапрадедушке жива, род российского солдата продолжается.

Анализ фотографий, предоставленных мне бывшим директором Курганской областной выставки, Кустовым М.В., позволяет предположить, что Мальцев Т.С. и Лоскутников И.С. служили в казачьих войсках. Об этом говорят светлые лампасы на тёмных шароварах, но точных сведений об этом нет, и этот факт остаётся загадкой.

 

Примечания:

1. В память о воинах Первой мировой. Областная газета «Новый мир», г. Курган от 1 августа, 2013 г., с.2.

2. МаковееваТ.В. В память жертв Первой  мировой войны. Областная газета «Новый мир», г.Курган от 3 августа 2013 г., с.1.

3. Маковеева Т.В. Вечная память погибшим за  Отечество. Областная газета «Новый мир» г. Курган от 8 августа 2013г., с.7.

4. Из воспоминаний Лоскутникова И.С.

5. Из домашнего архива Птицыной (дев. Лоскутниковой) Клавдии Ивановны. Воспоминания об отце. Рукопись г. Курган, с.1-10.

6. Мальцев Т.С. Служу тебе, земля: фотоальбом.  М.: Плакат. 1987. с.9.

7. Там же  с.10.

8. Там же с 11.

9. Звериноголовский районный государственный архив. Книга приказов по Звериноголовскому леспромхозу от 02.01.1956 г. по 08.12.1958г. Приказ №93 от 24.09.1957 г. ф.96,оп 2, ед.хр. 43., л.50 об.

10. Там же. Приказ № 40 п. 6 от 06.05.1957 г. ф.96. оп.2., ед.хр.43., л.39 об.

11. Усманов В.В.  Зовущий колокол, огнём горящий меч. Т. 2. Курган. Парус-М, 2003г. с.165.

 

 

Лесозаводские

Труженики тыла из посёлка Лесозавод

Приведем списки тех, кто работал в Звериноголовском леспромхозе до и во время войны.

Выписка из лицевых счетов рабочих и служащих Звериноголовского райлесзага 1.01.1936 – 30.12.1936.

(см.ф. 96. оп. 2 д.41 – архивная служба Звериноголовского района) – обновленный номер фонда ф.32.

Ф.И.О., месячная зарплата в рублях:

Островский Николай Фёдорович, зав. лесозавода – 350;

Корнелюк Антон Иванович, бухгалтер – 300;

Сивков Иван Сергеевич, десятник – 200;

Самарин Фёдор  Матвеевич, ...  – 200;

Чупаченко Игнат Петрович, конюх  – 125;

Фролова Елизавета Ф.;

Крылов Пётр Михайлович;

Кучин Алексей;

Ермаков П.А., ... – св.300;

Шишкин Степан Л., ... – 144 – 244;

Кошкаров Нестер Ф., машинист – 400;

Анчугов Дмитрий Григорьевич, ... – 180 – 314;

Полухин Иван Григорьевич;

Анчугова Александра Григорьевна;

Шишкин Егор Игнатьевич – 205 – 239;

Бегирь Михаил Дмитриевич – 121 – 118 – 201;

Симахин Пётр Васильевич – 199 – 368;

Щучьев Александр Григорьевич;

Симахин Иван;

Истомин Григорий Сергеевич – 316 – 552;

Белоглазов Михаил – 140 – 207;

Хлызов Василий Яковлевич – 177 – 218;

Белоглазов Владимир – 74,96 – 177;

Пономарев Лазарь;

Баранов Василий;

Кожин Евгений;

Кошкарова Ксенья;

Шадрин Николай Егорович;

Петров Василий;

Крохалев Фёдор Михайлович – 150 – 317;

Колов Николай;

Девятов Николай;

Ермаков Иван Леонтьевич – 36 – 168;

Дубровин Иван Иванович;

Кожин Андрей;

Денисов Матвей;

Баранов Григорий;

Щербаков Тихон – 200;

Кожина Надежда;

Щучьев Иван Григорьевич;

Ермаков Леонтий М.;

Игишев Иван;

Архипов П.Ф.;

Хлызов Иван Яковлевич (с мая по август) – 89, 199, 299, 343, 366;

Яковчук Степан;

Дубровин Александр;

Кошкаров Иван Иванович;

Шмаков Максим Моисеевич – 119 – 336;

Папулов Александр;

Колов Александр;

Ермаков Василий Леонтьевич;

Колова Александра Павловна;

Кунтарёв Александр;

Шадрин Пётр;

Хлызов Михаил Яковлевич (с марта по июнь) – 183, 173, 232, 254;

(Выдано по мобилизации выходное пособие 293, 7 руб., за июль 147,05 руб., компенсация за отпуск – 75,96 руб., выходное пособие 101,28 руб., 550,21 руб., 324,23 руб.);

Колов Яков;

Колова Александра Фёдоровна;

Акинфеев Иван А.;

Соколов Александр;

Черепанов Иван;

Гребников Александр;

Щучьев Трофим;

Жунин Николай Трофимович (с июля по октябрь) – 163, 414, 219, 182, 198.

С большой долей вероятности можно сказать, что они были  одни из первооснователей Звериноголовского леспромхоза; это они стояли у истоков организации райлесзага,  в составе которого, были бригады лесорубов и рабочие лесозавода. Шла заготовка и переработка леса. Одновременно, строились землянки и бараки; из соседних деревень перевозили и ставили, ранее принадлежавшие раскулаченным, крестовые дома для рабочих и служащих. В этих домах поселяли по четыре – пять семей. Судя по фамилиям работающих, многие переезжали со всей округи семьями. Дирекция райлесзага размещалась на кордоне у Заречного бора. Многие рабочие жили в Редути и ежедневно ходили на работу пешком за3 км.

К великому сожалению в районном архиве отсутствуют сведения по производственной структуре райлесзага, а так же нет сведений о дате его основания.

Общая численность работающих в райлесзаге в1936 г. составляла 63 чел. (без учёта привлечённых рабочих, наряды на которых закрыты в коллективных ведомостях и на небольшие суммы).

Особо следует отметить, что большинство работающих на этом предприятии были мужчины. Да это и понятно – неженское дело работать на лесоповале. К тому же: до 1941 года в посёлке Лесозавод семьи росли, рождалось много детей и потому женщины были заняты домашним хозяйством и детьми.

Для сравнения численности работающих приведём выписку из «Ведомости начисления зарплаты рабочим и служащим за июнь1942 г.».

Ф.И.О., должность, зарплата:

Устелёмов Петр Емельянович, зав. лесозаводом – 300;

Анчугов Дмитрий Григорьевич, завхоз – 200;

Филатова Елизавета, кладовщица пиломатериалов – 225;

Лянгузова Зоя Сидоровна, счетовод – 250;

Скачков Николай Александрович, механик – 400;

Шишкин Егор Игнатьевич, кузнец – 300;

Хлызова Феофания Николаевна, техничка – 115;

Игишева Анастасия, сторож – 115;

Кнутарёв Пётр, конюх – 175;

Бегирь Дарья, сторож – 115;

Баскакова Анна – 115;

Бородицкая Наталья, пожарный – 115;

Шишкина Екатерина, пожарный – 115;

Зарплата по наряду в руб.

Ваганов Александр Николаевич, кочегар – 234;

Стебекова Надежда Ерофеевна, рамщик – 212;

Акинфеев Иван Александрович, кочегар – 322,53;

Девятов Николай, коновозчик – 218;

Баранов Григорий – 216,61;

Самарин  Иван Сергеевич – 190,96;

Пономарев Лазарь Григорьевич, засыпщик – 284,77;

Самарина Ольга, укладчик – 88,56;

Кошкарова Анастасия, подкатчик – 124,74;

Архипова Прасковья, укладчик – 119,56;

Яковчук Евдокия – 114,09;

Баранова Анна, сортировщица – 130,86;

Рыбина Матрёна – 88,69;

Шмакова Антонида, откатчик – 144,8;

Птицына Александра, вершинщик – 121,77;

Кошкарова Ксения, откатчик – 143,43;

Чашкова Евгенья, поткатчик – 76,55;

Шишкина Васса, укладчик – 69,73;

Девятов Александр Николаевич, коновозчик – 173,63;

Птицына Анна – 53,88;

Соколов Александр, закомельщик – 84,42;

Мудрова Меланья Ерофеевна – 69,54;

Симахина Антонида, коновозчик – 67,95;

Пономарева Александра – 73,83;

Девятова Александра – 184;

Устелёмова Мария, опилочник – 127,52;

Скочкова Римма – 102,02;

Баландин (5 дней), засыпщик – 64,26;

Ваганов Иван Александрович (один день), подсобник – 11,98;

Соколова Капитолина (два дня) – 8,84;

Кнутарёва Ефросинья(12 дней) – 67,66;

 Кошкарова  Мария (12 дней) – 63,6;

Ваганова Анна (1день), подкатчик – 7,84;

Кожина Надежда Евгеньевна (8 дней) – 75,94;

Пономарева Анна (1 день) – 6,56;

Жунина  Галина Николаевна (1день) – 6,56;

Кожина Федосья (1день) – 6,56;

Главный бухгалтер Толкачёв Александр Александрович.

Всего по лесозаводу за июнь1942 г. работало 51 чел., из них мужчин – 11, женщин – 33, мужчин стариков  - 2, парней подростков -3, девушек – 2.

Из-за отсутствия необходимых материалов из районного архива сведения по аппарату райлесзага и по лесорубам не приводятся. Из мужчин лесозавода часть находилась на так называемой «брони», а часть вернулись с фронта по ранению. Так, Ваганов Александр Николаевич, награждённый орденом Красной Звезды и несколькими медалями, вернулся с фронта инвалидом – без левой руки. Он работал кочегаром на локомобиле и правой рукой накидывал полную топку горбылей и срезки. А ближе к 1943-44 г.г. в леспромхоз стали возвращаться списанные по ранению воины. Кроме того, в посёлке подрастала молодёжь. Подростки – парни и девчата в возрасте от 13 до16 лет – работали коновозчиками. Им приходилось грузить на брички по два бревна и вывозить их из деляны: часть брёвен везли на лесопилку (для распиловки), а часть на берег Тобола (за с. Редуть был  оборудован лесосклад). Лес из делян вывозили на двух быках (или лошадях), запряжённых в брички.

Как видим, в Звериноголовском леспромхозе во время  ВОВ работали в основном женщины, старики и подростки. Они сделали великое дело: давали так нужный для военных предприятий города лес и пиломатериалы, которые использовались  при строительстве новых заводов,  для упаковки снарядов, мин и др. вооружения.

Главная водная артерия Курганской области – река Тобол. И Тобол славно «послужил» народу во имя Великой Победы: после паводка, когда река ещё полноводная, на  субботниках  все рабочие и служащие леспромхоза скатывали завезённые брёвна в Тобол и вязали плоты. А уж потом плотогоны: лесозаводские женщины и девчата гнали плоты до Кировского моста в г. Кургане.

До Зверинки по Тоболу ходили катера с прицепленными одной или двумя баржами: в райцентре в трюмы барж ссыпали зерно, а на  Редутской лесопристани на палубу барж грузили пиломатериалы.

Плахи и тёс зимой складировали на Одине (село Редуть было в народе разделено на края: Разбегайка, Зобнино, у Церкви, Щучьев край, Волшина и Одина – от слова один), возле домика моего деда Хлызова Якова Самойловича, который в возрасте 78 лет ещё работал: плёл коробушки и охранял завезённые зимой с леспромхоза пиломатериалы. В 1943 году деду была начислена зарплата в сумме 371 руб.

Во время ВОВ в леспромхозе работали Анчуговы Филимон Григорьевич и Фаина, Кошкарова Пелагея, Шишкины Екатерина и Соломея, Истомина Екатерина, Синицын Степан Кононович – столяр преклонного возраста, Популовы Дора и Александра, Иноземцева Ульяна и многие др.

Наравне со взрослыми работали в леспромхозе, не считаясь со временем, молодые парни и девчата: Бубновы Александр, Зинаида и Николай, Жунин Геннадий, Ваганов Иван, Синицына Мария, Яковчук Наталья и Владимир, Истомины Панкрат и Клавдия, Самарины Александр и Алексей, Птицына Зоя, Ермакова Людмила, Мудрова Зоя и другие. Да простит меня дотошный читатель, что чью-то фамилию я не назвал: мал был в то время, не запомнил кого-либо, а в архиве многие ведомости начисления зарплаты не сохранились.

Кроме штатных рабочих и служащих в нашем леспромхозе работали парни и девушки из многих окрестных сёл. Но прежде приведём некоторые извлечения из «Циркулярного письма начальника управления НКЮ РСФСР по Курганской области о порядке привлечения населения на лесозаготовки» от 20 августа1943 г. Из письма следует, что «постановлением Совнаркома СССР от 4 июня1943 г. разрешено областным, краевым исполкомам привлекать на лесозаготовки в порядке трудовой повинности на срок с 10 июня по 30 сентября1943 г. рабочих и служащих предприятий и учреждений областного подчинения, неработающего населения городов и рабочих посёлков, а с 1 августа по 15 сентября – студентов ВУЗов и техникумов. На заготовки привлекаются мужчины в возрасте от 16 до 55 лет и женщины от18 до45 лет…».

Вот и работали в нашем леспромхозе на лесозаготовках многие сотрудники из звериноголовских учреждений: ветлечебница, райпотребсоюз, нарсуд, прокуратура, средняя школа и др.

В зимнее время в порядке трудгужповинности привлекали колхозников из близлежащих и даже дальних деревень. Член колхоза или совхоза (зимой в сёлах работы меньше) должен был отработать определённое время, но обязательно со своим гужевым транспортом и даже со своим сеном.

Во время войны взымали разные налоги и обязывали (не побоюсь этого слова) подписываться на заём государству. Так, во многих ведомостях начисления зарплаты выведены отдельными строками налоги: подоходный, заём, бездетность и военный налог. Бедные женщины – днём они на основной работе, а вечером и в выходной день – на общественной: то заготовка сена для быков, дров для конторы, лесопилки, для школы, а затем уборка овса для лошадей, прополка леспромхозовской и личной картошки.

 

Список руководителей, возглавлявших лесозавод (в дальнейшем леспромхоз)

Даты	ФИО	Должность
1936	Островский Николай Фёдорович	Зав. лесозаводом
	Корнелюк Антон Иванович	Бухгалтер
Июнь 1940	Чашков Фёдор Яковлевич	Зав. лесозаводом
	Корнелюк Антон Иванович	Бухгалтер
Август 1940	Вотин Пётр Григорьевич	Директор
	Бубнов Василий Осипович	Техрук
Июнь 1942	Устелёмов Пётр Емельянович	Зав. лесозаводом
	Толкачев Александр Александрович	бухгалтер
1943-46	Бубнов Василий Осипович	Директор
	Устелёмов Пётр Емельянович	Техрук
	Толкачёв А.А.	Бухгалтер
	Прицкер Фрума Борисовна	Бухгалтер
1952	Логинов Михаил Васильевич	Директор
	Устелёмов П.Е.	Техрук
Август 1952	Терентьев Михаил Иванович	Техрук
Декабрь  1952	Логинов  М.В.	Директор
	Анчугов Дмитрий Григорьевич	Технорук
	Аликов Лаврентий Фёдорович	Ст.бухгалтер
1954	Логинов М.В.	Директор
	Терентьев М.И.	Техрук
	Аликов Л.Ф.	Ст. бухгалтер
1956	Логинов М.В.	Директор
23.03.56	Терентьев М.И	И.о. директора, директор
26.08.57	Бубнов В.О.	Директор
	Устинов Григорий	Бухгалтер
13.10.1959	Бубнов В.О.	Директор
	Скворцова Татьяна Николаевна	Бухгалтер
20.06.1960	Бубнов В.О.	Директор
	Озёрный Николай Иванович	Бухгалтер
19.11.60	Трубчанинов Михаил Фатеевич	Директор
28.12.60	Бубнов Василий Осипович	Директор
	Озёрный Н.И.	Бухгалтер

 

До 1969 года Озёрный Николай Иванович – директор, после реорганизации – начальник участка Куртамышского леспромхоза.

Примечание: За период 1951 – 52 гг. техруками работали Корольков В.Г., Смоляк Василий А., Лебедев Л.И.

***

Давно нет посёлка Лесозавод. О живших здесь когда-то в радостях и страданиях людях напоминает лишь скромный обелиск – памятник погибшим воинам. А рядом с обелиском в открывающемся ящичке есть списки жителей посёлка, есть фамилии работавших в тылу земляков: лесорубов, плотогонов, пахарей – великих тружеников, вынесших в тяжёлую годину на своих плечах неимоверную ношу. «Всё для фронта, всё для Победы!» - с этим призывом дни и ночи работали труженики маленького леспромхоза.

Военное лихолетье… Лихо того времени до сих пор помнится многим: старшее поколение помнит те тяжёлые испытания, которые пришлось им пронести через годы войны.  Перед нами – потомками великого народа – победителя, стоит главная задача: нести эту память из поколения в поколение, сохраняя достоверность исторического подвига.