«Незабвенному селу Мыркай, моим землякам и родным о пройденном, пережитом
и в назидание впредь – мое повествование». Этми словами начинаются
воспоминания
уроженца села Мыркай, Павла Васильевича Яковлева,
которые теперь бережно хранятся в семье его внука Яковлева Александра
Евгеньевича.
Павел Васильевич непосредственный
участник двух войн. Впервые он покинул родное село, уходя на первую Мировую
войну, а затем была Гражданская война. Человек, проживший долгую и трудную жизнь,
уже на склоне лет написал воспоминания о прожитой жизни, о родном селе, о своих
родных и близких людях.
Я приведу небольшой отрывок из воспоминаний,
написанных Павлом Васильевичем о становлении его родного села Мыркай.
1820 год.
Иван Иванович Ярославцев по прозвищу Мешков со своим другом и соседом, Яковлевым
Иваном Петровичем, идут, по Сибирской земле не торопясь, широко шагая, и твердо
ступая на земельку, никем и никогда не беспокоенную. И своими ногами, обутыми в
новые лапти с холщевыми портянками до колен обмотанными, с силой почву
придавляя, определяли у земельки степень плодородия. Идут рассуждая: «А какие
мы глупцы, живем мы там, у себя в России, на клочке земли, А Сибирь-матушка и
не так уж от нас далеко, пустует, ждет нас, безземельных удовлетворить, снабдить
нас своей свободной земелькой. Но мы не ехали, не приходили, боялись, считали
Сибирь холодной и страшной землей ссыльных. А она наша родная, как мы сейчас и
убедились, как она добра и приветлива, прекрасна, да и такая же теплая, как и в
наших краях. А земли-то пашенной сколько здесь! А лесов-то! А сколько кругом
травяного поля, и глазом не обведешь!».
И сказал
Иван Иванович своему другу, ходоку такие слова: «Давай своим деревенским
мужикам пошлем срочную депешу, пусть они запрягают своих волов и смело, немедля,
едут сюда к нам. И будем здесь траву косить и сено к зиме заготовлять, да и
земельку пахать, сколько душа пожелает. Смотри, какое здесь приволье и ни где,
ни одного человека не видно, а это значит, вся видимая и невидимая земелька
свободна и бери ее сколько тебе угодно и владей ей».
Послали
депешу срочную и убедительную, она свое дело сделала. И начали прибывать
переселенцы и со Смоленщины, и из Мордовии, а для заселения облюбовали место на
берегу озера камышами заросшего. И начали вековую рощу на берегу этого озера
реденько вырубать. Из срубленных
толстущих деревьев строить себе дома и службы к ним. И на месте прежней дубравы
среди образовавшихся пеньков и на пеньках построили свое село. Село из двух
слагаемых, по-мордовски Мыр — пенька, Кай — камыш, и получило село название
Мыркай.
И зажил
народ Мыркайский полнокровной жизнью. Но не думано, не гадано, через несколько
годов, с картой в руках, появились чиновники-землемеры и установили вокруг
Мыркая грановые столбики и сказали: «Дальше, по ту сторону столбиков, будут
наделяться земелькой мужики, прибывшие из других малоземельных Российских
губерний. А вам, внутри этих столбиков оставлено более чем достаточно земли,
пользуйтесь ею, как пожелаете».
Новоселы
прибывали. Первоначальные семьи старожилов за счет нарождения молодого
поколения умножались, и в земельке начался ощущаться недостаток. И встал
вопрос: в пользовании землей установить норму, и установили, на каждую мужскую
душу пахотной земли по четыре десятины. Женский пол, так как земельное дело женщине
не подручное, непосильное этим земельным не наделялся, жили они за счет наделов
отцов, братьев и мужей. Тяжко было и обидно семьям, в которых преобладало
женское наличие, а в особенности в тех семьях, где в силу обстоятельств мужчин
в семье никого не осталось. Но порядок есть порядок, вынуждены данному порядку подчиняться
и переживать.
Павел Васильевич не занимался специально
исследованием истории возникновения села, он написал просто свои воспоминания.
И эта история образования села, вероятно, передавалась из поколения в поколение
и стала легендой. Человеческая память не в силах держать на протяжении
десятилетий даты и имена первых основателей селения.
Прослеживая историю заселения деревни,
убеждаешься, что эта легенда выглядит очень правдиво. Были
в числе первых переселенцев две семьи Ярославцевых и три семьи Яковлевых, не
было, правда, среди них Иванов. Вероятно, представители этих семей и выезжали
разведать новые, не освоенные еще земли в Зауралье. И по их призыву, «депеше» прибыли в эти края другие
переселенцы. Встретился довольно интересный документ, о том, как переселялись
во вновь заведенную деревню жители не только одного региона, а даже одного
села, что случалось в те времена довольно редко. Все первые поселенцы были государственные крестьяне, которые прибыли по
указу от 1831 года из одного населенного пункта – села Смолинского Покровской
волости Екатеринбургского уезда Пермской губернии.
Деревня
изначально имела два названия Мыркаева – это официальное ее название и второе,
народное, - Кузнецова. В документах первой половины ХIХ века встречается
запись: «1834 года марта 24 дня
Оренбургской губернии Челябинского уезда Долговской волости деревни Мыркаевой Кузнецова тож…»[1].
Итак, переселенцы села Смолинского в деревню Мыркаеву носили фамилии: Смолин, Михалев, Яковлев, Степанов, Корняков, Балдин, Батов,
Бердышев, Ярославцов [Яросавцев], Шерстобитов. Первоначально деревня
состояла из 16 дворов. А уже через три года, в 1834 году в этих 16 дворах
проживало 155 жителей (88 человек мужского пола и 67 человек женского пола).
Среди переселенцев в деревню Мыркаеву, как мы
уже упоминали, было две семьи
Ярославцевых – Алексея Васильевича и Федора Самойловича, и три семьи Яковлевых, вернее два двора Яковлевых.
Один двор Яковлевых состоял из двух семей: Тихона
Захаровича (дочь Ненила, сын Антон, его жена Марфа, сын Федор и дочери
Кристина, Матрена), и его брата Лаврентия Захаровича. Лаврентий Захарович был
вдов, у него было три сына – Пахом, Тимофей, Парамон и сноха, жена Тимофея –
Марфа.
Второй двор Яковлевых состоял всего из одной, но
довольно многочисленной семьи Николая Ульяновича Яковлева, - предка
вышеуказанного автора воспоминаний, Павла Васильевича Яковлева. Николай
Ульянович (
Выше было рассказано о переселении государственных
крестьян в деревню Мыркаеву, упоминание же о самой же деревне Мыркаевой встречается
намного раньше. Еще в 1795 году в окладных книгах по Челябинскому уезду есть
запись: «У титулярного советника Дмитрия Кузнецова в деревне Мыркаевой числится
15 душ крестьян».[3] Мыркай,
откуда взялось это название деревни? В районе Челябинска есть известное своей
рыбалкой озеро Мыркай, возможно они как-то связаны? Второе, народное название
деревни Кузнецова, очевидно, связанно с ее организатором помещиком Кузнецовым.
А может быть и в районе озера Мыркай (под Челябинском), так же были владения
помещика Кузнецова?
Правильно
пишет Павел Васильевич: «Первоначальные семьи старожилов за счет нарождения
молодого поколения умножались», так в 1850
году деревня составляла 18 дворов, а численность населения составила 211
человек (105 мужского и 106 женского пола). Всего, за первые 19 лет (1831-1850 гг.),
в деревню прибыл один человек. По указу Оренбургской казенной палаты от
13 апреля 1842 года был причислен Николай Иванов, который в том же 1842 году был сослан в Сибирь.[4]
После
1850 года в деревню Мыркаеву стали прибывать переселенцы с других регионов, и в
деревне начали появляться новые фамилии. В том же 1850 году у одного из младших
сыновей Николая Ульяновича Яковлева, - Максима и его жены Маремьяны Андреевны
рождается сын Василий, это и есть отец Павла Васильевича Яковлева, воспоминания
которого мы приводим.
Далее
Павел Васильевич пишет о еще одном богатом новоселе.
Но прежде скажу о барине. Приехал он
откуда-то неизвестно. А поселился у самого края нашего села. Человек он был
хороший, добродушный, грамотный. Звали его Иван Сергеевич Сергеев. Общественной
школы на селе не было. И вот он не счел за тяжкий труд, учил наших деревенских ребят грамоте.
За учебу платы, ни какой не брал… И в числе других учился у Ивана Сергеевича и
мой старший брат Михаил Васильевич. И получил от этого доброго человека, от
нашего соседа барина образование в объеме трехклассной сельской школы. Своих
родных детей у барина не было. И принял он со стороны ребенка – сиротку и нарек
ей имя Маня. Вырастил он ее до невест, отдал замуж. Зять его, Орт Васильевич
Цаклин, из деревни Сосновой, что от Мыркая три версты. Орт Васильевич оказался
под стать тестю, и они зажили дружно, да и мужиков деревенских ни в чем не
обижали. Землю сам Иван Сергеич не обрабатывал и к этому приучен не был, да и
возраст ему этого не сопутствовал.
Продал Иван Сергеевич свою земельку
нашему богатею Михаилу Федоровичу Яковлеву. Когда площадь земли была в ведении барина, тогда скот Мыркайских
мужиков иногда и зайдет на участок барина и пока они его не выгонят, гуляет
безопасно. А вот когда земля перешла в введенья этих богатеев и поставили они
перед населением такой вопрос: что бы свой скот мужики на их участки ни в коем
случае не запускали, и так, чтоб на их участок ни одна нога мужицкой коровы не
ступала. И чтобы этого не случилось, для безопасности со стороны Мыркая, длиной
два километра вырыли ров, и этим преградили вход скотине на их участок. А если
какая корова перескочит ров, плати штраф. И впредь до оплаты штрафа сидит
взаперти. А какие летом у мужика деньги? Но богача это не касается, и горькую
просьбу мужика штраф до осени подождать, богач слушать не хочет. Барина Ивана
Сергеевича в живых давно нет, но его и до сегодняшнего дня старики вспоминают
добрым словом.
Пеньки,
которые еще долгое время себя показывали, и оставшиеся как память от былой вековой
дубравы, вырубленной новоселами на строительство своих домов, сгнили,
выкорчеваны и уже на этом месте образовалась чистая поляна. Что же касается
озера, оно обмелело, а потом и совершенно высохло. Высочайший и густой камыш,
коровы потоптали, и расти, он перестал.
На том былом
озере, которое, казалось бы, впервые годы прибытия новоселами на новые Сибирские места было глубокое, а вот
со временем почти до капли все высохло. Чтобы в нем водичку в какой-то мере
сохранить, в 1910 засушливом году, на государственные средства, которые
выделены были на поддержание населения, вот на эти средства мыркайское
население, для себя выкопало на этом озере два котлована, как хранилища воды. И
впоследствии, в любой засушливый год, эти котлованы, в полной потребности
обеспечивали своей водой все население.
В1916 году в селе Мыркай, имеется православная
церковь, церковно-приходская школа, 2 лавки, кредитное общество. В селе 214
дворов, общее число жителей 1054 человек (513 мужского пола и 541 женского пола).[5]
По данным за 1926 год в селе Мыркайском
существовал сельский совет. В состав сельского совета входили следующие
населенные пункты: деревня Галкина, деревня Мало-Лебяжье (Новонюхалка),
Ушаковка (Кочкаревка). Число дворов в данном сельском совете составляло 356, а
жителей 1776 человек. В самом же селе Мыркаевском 220 дворов, в которых
проживало 1077 человек.[6]
Михаил Суханов.
[1] ЦГИА РБ, «Оренбургская казенная палата», ф. И-138, оп. 2, д.
[2] ЦГИА РБ, «Оренбургская
казенная палата», ф. И-138, оп. 2, д.
[3] ЦГИА РБ, «Оренбургская
казенная палата», ф. И-138, оп. 2, д. ?
[4] ЦГИА РБ, «Оренбургская
казенная палата», ф. И-138, оп. 2, д. ?
[5] Список населенных мест
Челябинского уезда. Издание уездного земства 1916 год. Типография «Печатное
дело». Стр. 14.
[6] Список населенных пунктов Уральской области. 1928г. Том 15. Челябинский округ. Стр. 16.